Росс Макдональд - Дело Гэлтона Страница 40

— Замолчи! — крикнул Сейбл.

Она спряталась за спину доктора в поисках защиты, как ребенок. Через его плечо она грустно посмотрела на мужа:

— Замолчи — это все, что я от тебя слышу. Но зачем молчать, Гордон? Все знают обо мне и Питере. Доктор Хауэл знает. Я ему все рассказала. — Она положила руку на грудь и стала перебирать пальцами вышивку на ночной рубашке. Потом она увидела меня. — Этот человек тоже все знает обо мне. Я вижу по его глазам.

— Вы убили его, миссис Сейбл?

— Не отвечай ему! — крикнул Сейбл.

— Но я хочу признаться. Я буду себя лучше чувствовать, если сделаю это. — Она широко улыбнулась. Потом улыбка ее померкла, на лице появились морщины, и она сказала: — Да, я убила его. Этот парень в машине ударил его, и он потерял сознание. А я подошла и зарезала его.

Она опустила руку, которую прижимала к груди, и сжала ладонь в кулак. Она посмотрела на руку так, как будто в ней был зажат нож.

Муж смотрел на нее с лицом игрока в покер.

— А зачем вы это сделали? — спросил я.

— Не знаю. Думаю, он мне ужасно надоел. А теперь я должна быть за это наказана. Я убила человека и должна умереть.

Эти трагические слова она произнесла как-то неестественно. Она говорила, как большая марионетка, двигающаяся с помощью веревок и только открывающая рот, в то время как говорил за нее кто-то другой. Только глаза ее были естественными, то есть невинными.

— Я должна умереть, — повторила она. — Ведь так, Гордон?

Сейбл сильно покраснел:

— Не вмешивай меня в это дело.

— Но ты сказал...

— Я ничего такого не говорил.

— Ты врешь, Гордон. — Она стала его стыдить. В голосе чувствовалась злоба. — Ты сказал мне, что после всех моих преступлений я заслуживаю смерти. И ты был прав. Я истратила твои деньги, играя в казино, ушла от тебя к другому мужчине, а теперь еще стала убийцей.

Сейбл обратился к Хауэлу:

— Нельзя ли положить всему этому конец? Моя жена больна. Кроме того, она поранилась. Просто невозможно, чтобы вы разрешили ее допрашивать. Этот человек даже не полицейский...

— Я сам буду отвечать за свои поступки, — сказал я. — Миссис Сейбл, вы помните, что ударили Каллигана ножом?

Она подняла руку ко лбу, откинула назад волосы, как будто они мешали ей думать.

— Точно не помню. Но, должно быть, это так и было.

— Почему вы говорите, что это так и было, если не помните?

— Гордон видел, как я это сделала.

Я посмотрел на Сейбла. Он отвел глаза. Он стоял у стены, стараясь слиться с ней.

— Гордона здесь не было, — сказал я. — Он был в доме миссис Гэлтон, когда вы туда позвонили.

— Но он же приехал. Питер лежал на траве очень долго. Он издавал какие-то странные звуки, как будто хрипел. Я расстегнула ворот его рубашки, чтобы помочь ему дышать свободнее.

— Вы все это помните. Но вы не помните, что всадили в него нож?

— Возможно, у меня произошло затмение. Со мной часто так бывает. Спросите Гордона.

— Я спрашиваю вас, миссис Сейбл.

— Дайте подумать. Я помню, что засунула ему руку под рубашку, чтобы проверить, бьется ли его сердце. Сердце его билось. Казалось, что в теле у него находится маленький зверек и он рвется наружу. Волосы у него на груди были жесткими, как проволока.

Сейбл издал странный звук.

— И что же вы сделали? — спросил я.

— Я? Ничего. Я просто сидела и смотрела на него и его бедное постаревшее избитое лицо. Я обняла его за шею, старалась разбудить, но он продолжал хрипеть. Он все еще хрипел, когда приехал Гордон. Гордон разозлился, когда увидел, что я обнимаю его. Я убежала в дом, но смотрела потом через окно.

Внезапно лицо ее просветлело:

— Я не убивала его. На лужайке была не я. На лужайке был Гордон. И я смотрела на них из окна. Гордон поднял нож Питера и вонзил ему в живот. — Она показала, как он это сделал, ударив себя в живот своей все еще сжатой рукой. — Кровь брызнула фонтаном и окрасила траву в красный цвет. Все стало красным и зеленым.

Сейбл вытянул вперед голову. Остальные части его тела, руки и ноги оставались как бы вдавленными в стену.

— Вы не можете ей верить. У нее опять галлюцинации.

Элис, казалось, не слышала его. Возможно, она была настроена на другую волну, которая звучала в ее голове, как спасение. Слезы покатились у нее из глаз.

— Я его не убивала.

— Замолчите сейчас, ничего не говорите, — старался успокоить ее Хауэл, подставив под ее голову свое плечо.

— Это правда? — спросил я.

— Должно быть, правда. Я уверен в этом. Ее самообвинения все же были фантазией. Это объяснение более правдоподобно. Действительные события память не сразу вернула.

— Напротив. Она сейчас более ненормальная, чем когда бы то ни было, — сказал Сейбл. — Если вы думаете, что сможете использовать эти слова против меня, вы еще более безумны, чем она. Не забывайте, что я юрист...

— Ах, вы юрист, вот вы кто? — Хауэл повернулся к нему спиной и обратился к его жене: — Пойдемте, Элис. Мы перевяжем вам ногу. А потом вернемся в больницу, ко всем этим любезным леди, которых вы знаете.

— Там нет ничего хорошего.

— Вот и молодец, — улыбнулся ей Хауэл. — Если вы и дальше будете говорить то, что вы действительно думаете и знаете, мы возьмем вас из больницы. А пока вы должны там немного побыть.

— Хорошо.

Поддерживая ее одной рукой, Хауэл протянул другую в сторону Сейбла:

— Ключ от комнаты вашей жены. Он вам больше не будет нужен.

Сейбл протянул ему плоский медный ключ. Хауэл взял его, не проронив ни слова. Потом повел Элис Сейбл через холл по направлению к внутреннему дворику.

Глава 30

Гордон Сейбл посмотрел, как они уходят, потом вздохнул с облегчением. Глаза его перестали блестеть блеском ожидания.

— Я не сделал бы этого, — сказал он, — если бы тогда знал то, что знаю теперь. Есть такие веши, которые нельзя предугадать. Например, то, что человек меняется. Кажется, вы сможете вынести все что угодно, что можете держаться вечно. Но под давлением ваша сила ослабевает. Проходит несколько дней или несколько недель, и все выглядит в другом свете. Не из-за чего бороться. Все лопается. — Он издал звук, похожий на хлопок. — Все катится к чертям. Вот так.

— Зачем вы его убили?

— Она же рассказала вам. Когда я вернулся, она сидела около него и причитала, пыталась разбудить его своими поцелуями. Меня чуть не стошнило.

— Только не говорите, что совершили преступление в порыве страсти. Вы должны были давно знать об их связи.

— Я и не отрицаю, что знал. — Он поменял позу и стал рассказывать: — Каллиган подцепил ее летом в Рено. Она поехала туда, чтобы развестись со мной, но все кончилось тем, что она проигралась в рулетку. И Каллиган помог ей в этом. Он, без сомнения, получил за это свои комиссионные. Она проиграла очень много, все свободные деньги, которые у меня были. Когда же деньги кончились, он пустил ее к себе в квартиру пожить немного, и я вынужден был ехать туда и умолять ее вернуться со мной домой. Она отказывалась, и я должен был заплатить ему, чтобы он выгнал ее.

Я не сомневался, что он говорит правду. Ни один мужчина не смог бы придумать о себе такую историю. Но Сейбл, казалось, сам себе не верит. Слова его не имели веса, он говорил так, как будто заучил текст заранее и рассказывал об инциденте, которого он не понимал, который произошел с какими-то людьми в какой-то чужой стране.

— Я так и не пришел в себя после этого. И она тоже. Мы жили в этом доме, который я для нее построил. Нас разделяла стеклянная стена. Мы видели друг друга, но не могли разговаривать. Мы вели себя как клоуны в цирке, разговаривая жестами, или как обезьяны в разных клетках. И Элис стала очень странной. Я тоже, конечно. Наша жизнь становилась все страшнее и страшнее. Она могла упасть на пол и бить себя по лицу кулаками, пока лицо ее не становилось синим и опухшим от ударов. А я мог смеяться над ней и обзывать ее всякими словами.

Так мы жили, и оба были довольны, пока не появился Каллиган. Это случилось зимой. Были найдены кости Энтони Гэлтона, и Каллиган услышал об этом, кажется, прочитал в газете. Он знал, кому они принадлежали, и явился ко мне с этой информацией.

— А почему он выбрал вас?

— Прекрасный вопрос. Я сам часто спрашивал себя об этом. Элис рассказала ему, что я адвокат миссис Гэлтон. Возможно, именно поэтому он и заинтересовался ею. Он знал, что ее любовь к рулетке лишила меня денег, что у меня тяжелое финансовое положение. Ему нужна была помощь эксперта для осуществления его плана. Он не был настолько умен, чтобы все сделать самому. Он был умен лишь настолько, чтобы понять: я значительно умнее его.

Он знал о вас еще и другое, подумал я. Он знал, что вы никого не любите и что вас можно запросто скрутить.

— А какую роль во всем этом деле играет Шварц?

— Отто Шварц? А он здесь ни при чем. — Сейбл даже обиделся на меня за это предположение. — Его единственная связь с этим — деньги, которые задолжала ему Элис. Шестьдесят тысяч долларов. Шварц требовал, чтобы она заплатила ему. Он стал ей угрожать. А потом стал угрожать и мне. Я должен был найти эти деньги и был в отчаянии. Не знал, куда обратиться.