Ли Чайлд - Джек Ричер, или Это стоит смерти Страница 49

– И где он сейчас?

– В безопасном месте. Захватить его оказалось на удивление просто.

– Он жив?

– Пока – да, – ответил Джейкоб Дункан. – Но нам следует обсудить, как долго это будет продолжаться.

В комнате воцарилась тишина. Остальные сидели и ждали, как это бывало множество раз прежде, когда их старший брат Джейкоб, постоянно погруженный в размышления, будет готов сделать заявление, принять решение или выдать очередную порцию мудрости, произвести анализ ситуации или сделать предложение.

– Сет хочет сам довести дело до конца, одержать победу, и, если откровенно, я бы дал ему такую возможность. Он старается вернуть наше доверие, хотя я сказал ему, что это необязательно, но нам всем следует подумать о собственном авторитете в отношениях с мистером Росси, нашим добрым другом на юге.

– Что Сет хочет сделать? – спросил Джаспер.

– Он хочет обставить все таким образом, чтобы показать, что все наши прошлые затруднения имели под собой серьезные основания. Он намерен подождать до тех пор, когда наш груз будет в часе пути, после чего торжественно передаст Ричера парням мистера Росси, затем сделает фальшивый телефонный звонок – и наш грузовик появится в следующие шестьдесят минут, как если бы все, что мы говорили о задержке, действительно имело отношение к Ричеру.

– Слишком рискованно, – заметил Джонас. – Ричер – опасный человек. Нам не следует держать его у себя ни одной лишней минуты. В противном случае мы можем напроситься на неприятности.

– Как я уже говорил, он в надежном месте. К тому же если мы поступим так, как хочет Сет, получится, что мы решили все проблемы сами, без помощи со стороны, а потому наша уязвимость сведется к минимуму.

– Тем не менее это очень рискованно.

– Есть и другие факторы, – сказал Джейкоб.

В комнате снова тихо.

– Нас никогда не интересовало, что становится с нашим грузом после того, как он попадает в руки мистера Росси, однако мы догадывались, что он проходит через довольно длинную цепочку посредников, продаж и перепродаж, пока не оказывается в конечном пункте назначения. Теперь эта цепочка, или существенная ее часть, стала видимой. Складывается впечатление, что сегодня ночью здесь находятся представители трех различных организаций. Вероятно, все они готовы на самые крайние меры. Мне очевидно, что они согласились работать вместе, чтобы решить проблему задержки груза. Я также не сомневаюсь, что, как только с ней будет покончено, они попытаются ликвидировать друг друга, чтобы победитель утроил свои доходы – уверен, что именно такие инструкции они получили.

– Для нас это не имеет значения, – сказал Джонас.

– За исключением того, что парни мистера Росси уже приступили к делу. Кто-то должен был захватить инициативу. Наши осведомители из телефонного дерева сообщили мне, что двое мужчин уже мертвы. Ребятишки мистера Росси прикончили их перед мотелем Винсента. Поэтому я предлагаю дать им время, чтобы они еще больше сократили цепочку, тогда завтра мистер Росси окажется победителем, а мы поговорим с ним о равном разделении дохода. С математической точки зрения мы удвоим нашу долю. Полагаю, мистер Росси будет доволен таким исходом; мы, естественно, тоже.

– И все равно рискованно.

– Тебе не нравятся деньги, брат?

– Мне не нравится риск.

– Мы ведь знаем, что наша деятельность является рискованной? С давних времен. И риск наполняет жизнь удовольствием.

На кухне повисло долгое молчание.

– Доктор нам солгал, – заметил Джонас. – Он сказал, что Ричер уехал на белом седане.

Джейкоб кивнул.

– Однако он принес самые искренние извинения. Мне он сказал, что готов с нами сотрудничать. Как и его жена, конечно. Я уверен, что это существенный фактор. Кроме того, он утверждает, что Ричер оставил «Кадиллак» Сета в шестидесяти милях к югу отсюда и что его угнал оперативник организации, располагающейся выше в цепочке. Маленький тип с Ближнего Востока, если верить телефонному дереву. Получается, что именно он едва не задавил Сета.

– Что-нибудь еще?

– Доктор говорит, что Ричер видел полицейские досье.

Тишина в комнате.

– И? – не выдержал Джонас.

– Он обнаружил там белые пятна, так сказал доктор.

– Тем не менее он вернулся.

– Доктор говорит, что Ричер вернулся из-за мужчин в машинах.

Все молчали.

– Кроме того, чтобы показать, что он готов полностью с нами сотрудничать, доктор рассказал, что Ричер спросил у миссис Коэ, действительно ли она хочет знать, что произошло с ее дочкой.

– Ричеру не может быть это известно. Во всяком случае, пока.

– Я согласен. Но он может начать тянуть за ниточки.

– Тогда нам следует его убить. Мы должны.

– Речь идет всего об одном дне. Он заперт. И не сможет оттуда выбраться.

Снова наступила тишина.

Все молчали.

– Что-то еще? – спросил Джонас.

– Элеонор помогла Ричеру разобраться с часовым, – сказал Джейкоб. – Она бросила вызов мужу и покинула его дом самым дерзким образом. Она договорилась с Ричером, и они выманили парня с поста. Он не справился. Естественно, мы его уволим. И предоставим Сету самому решить, что делать с женой. Кажется, Сет сломал руку. Ему потребуется медицинская помощь. Судя по всему, у Ричера очень крепкая голова. Пожалуй, это все новости, которые у меня есть.

Все молчали.

– Мы должны принять решение по неотложным вопросам, – продолжал Джейкоб. – Жизнь или смерть. Это всегда окончательный выбор.

Никакого ответа.

– Кто хочет начать? – спросил Джейкоб.

Все молчали.

– Тогда начну я, – сказал Джейкоб. – Я голосую за то, чтобы сделать так, как предлагает мой мальчик. Я голосую за то, чтобы прятать Ричера до тех пор, пока грузовик не будет совсем близко. Это незначительное усиление риска. Еще один день, и не более того. В целом это не будет иметь существенного значения. И я люблю действовать тонко. А в данном решении есть элегантность.

Долгая пауза.

– Я за, – сказал Джаспер.

– И я, – с некоторой неохотой проворчал Джонас.

Ричер пришел в себя в подвале с бетонными стенами, залитом ярким светом. Он лежал на полу, на спине, у подножия крутой лестницы. Его отнесли вниз, решил он, а не сбросили. Затылок оставался в полном порядке. У него не было растяжений или синяков. И конечности не пострадали. Он мог видеть, слышать и двигаться. Лицо болело ужасно, но этого следовало ожидать.

В подвале горели шесть или восемь обычных ламп накаливания, каждая в сотню ватт. Никаких теней. Светло-серый и гладкий бетон, ровный, без малейших признаков пыли. Качественный инженерный продукт, высокая прочность. Залит очень тщательно, без швов и соединений. В тех местах, где стены сходились с полом, стыки были слегка закруглены. Как в бассейне, подготовленном для укладки кафеля. Однажды Ричер копал бассейны. Временная работа, много лет назад. Он видел их в разных стадиях завершения.

Лицо болело ужасно.

Может, его засунули в недостроенный бассейн? Едва ли. Если только там не сделали временный потолок из досок, уложенных на тяжелые балки из многослойного дерева. Промышленное производство, очень прочные. Слои экзотических пород твердого дерева, вероятно склеенных между собой синтетической смолой под огромным давлением гигантского фабричного пресса. Разреза́ли их на станках с компьютерным управлением, доставляли на грузовиках с прицепами и при помощи крана устанавливали на место. Каждая такая балка имела большой вес.

Лицо болело.

Ричер был сбит с толку. Он не знал, сколько сейчас времени. Внутренние часы у него в голове остановились. Он дышал через рот, нос был забит кровью и распух. Он ощущал кровь на губах и подбородке, густую, практически засохшую. Носовое кровотечение. Неудивительно. Скорее всего, прошло минут тридцать. Не как у Элеонор Дункан. У него кровь сворачивалась быстро. Всегда. Он был полной противоположностью людям, страдающим гемофилией. Иногда это оказывалось полезным. Эволюционная черта, доставшаяся ему по наследству от многих поколений специалистов по выживанию.

Лицо болело.

В бетонном помещении имелись и другие вещи. Трубы самых разных диаметров. Зеленые металлические коробки, покрывшиеся минеральными отложениями. Провода, как в стальных оплетках, так и болтающиеся свободно. Окон не было. Только стены. И лестница с закрытой дверью наверху.

Он находился под землей.

Нечто вроде бункера?

Ричер не знал.

Лицо болело ужасно. И ему становилось все хуже. Волны боли пульсировали между глазами, за переносицей, вгрызались в мозг с каждым биением сердца, ударяли и отступали, чтобы тут же начать новую атаку. Плохая боль. Однако Джек мог с ней сражаться. Он мог сражаться с чем угодно и делал это с пяти лет. А если было не с кем, вел борьбу с самим собой. Впрочем, мишеней всегда хватало. Он бился за брата. Ответственность за семью. Нет, его брат не был трусом или слабаком. Вовсе нет. Его брат рос крупным мальчиком, но отличался рациональным складом ума. Можно даже сказать, кротким. А это всегда недостаток. И когда кто-то начинал враждебные действия, Джо тратил первые драгоценные секунды на размышления. Почему? Ричер никогда так не поступал. Никогда. Он использовал первые драгоценные секунды, чтобы нанести первый бесценный удар. Сражайся и побеждай. Сражайся и побеждай.