Джеймс Чейз - За все рассчитаюсь с тобой! Страница 5

Мисс Уондерли стояла, вжимаясь в противоположную стену, совершенно голая, с широко раскрытым ртом. Увидев меня, она заорала октавой выше. У меня было такое ощущение, что голова моя забита ватой, но вопли девушки пробивались сквозь ее толщу, с трудом доходя до сознания. Я заскрипел зубами. С мисс Уондерли мой взгляд перешел на ковер.

Джон Херрик лежал на спине, а согнутые в локтях руки указывали в потолок, кулаки сжаты. Его лоб был разбит, и почерневшая кровь запачкала седые волосы, образовав зловещий ореол вокруг головы.

В дверь номера энергично стучали, кто-то кричал. Мисс Уондерли конвульсивно вдохнула воздух и вновь принялась вопить.

Я пересек гостиную и отвесил ей сильную оплеуху. Ее глаза закатились, и она, как сноп, повалилась на пол.

Дверь широко распахнулась. Мне показалось, что огромная толпа ввалилась в номер. Люди замерли, не сделав и двух-трех шагов. Они смотрели на меня, на мисс Уондерли, на тело Джона Херрика… Я смотрел на них. Тут были служащие отеля, детектив отеля, пара женщин в вечерних платьях, трое мужчин в пижамах, упитанный мужчина в пиджаке. Впереди стоял незнакомец в габардиновом костюме, чью мерзкую рожу я запомнил еще в казино. Женщины при виде тела принялись кричать. Я смотрел на них молча. Это почему-то обозлило типа в габардиновом костюме.

– Выбросьте этих сучек отсюда! – заорал он. – Быстро! Быстро! Вон!..

Коридорный клерк и детектив отеля остались, но всех прочих выпроводили из номера. Когда дверь за ними закрылась, тип в габардине повернулся ко мне.

– Что здесь происходит? – угрожающе спросил он, сжимая кулаки и выставив вперед подбородок. По идиотскому вопросу я сразу сообразил, что это коп.

– Я бы тоже хотел это знать, – устало сказал я. Слова с трудом выходили из меня, мне казалось, что рот набит большими круглыми камнями.

Двигаясь, словно он находился в церкви, детектив прошел в спальню и вскоре вернулся, неся покрывало. Им он стыдливо прикрыл мисс Уондерли, лежащую в неестественной позе.

– Кто он? – требовательно спросил тип в габардине, поворачиваясь к коридорному клерку. Служащего, казалось, сейчас стошнит, лицо бедняги позеленело.

– Это мистер Честер Кейн, – ответил он дрожащим голосом.

Эти слова, казалось, пробудили типа с мерзкой рожей.

– Вы уверены в этом?

Коридорный кивнул.

Тип повернулся, внимательно глядя на меня.

– Твоя репутация нам прекрасно известна, – сказал он. – Я Флаггерти, инспектор уголовной полиции. – С тобой покончено, Кейн! Больше тебе не отвертеться!

Я знал, что нужно что-то сказать, иначе этот коп пришьет мне убийство.

– Вы сумасшедший. Я не делал этого.

– Когда я нахожу мошенника с репутацией как у тебя рядом с телом убитого человека, нет необходимости проводить расследование, – ухмыльнулся Флаггерти. – Ты арестован, так что будет лучше, если начнешь рассказывать.

Я пробовал найти выход из создавшегося положения, но мозг напрочь отказывался соображать. Чувствовал я себя неважно. Боль толчками билась в голове.

Коридорный отвел Флаггерти в сторону и что-то зашептал. Но коп вначале не хотел слушать. Я услышал обрывок предложения, где упоминалось имя Киллиано. Казалось, это имя произвело впечатление на Флаггерти. Он с сомнением посмотрел на меня и пожал плечами.

– Хорошо, – сказал он коридорному. – Но это даром потраченное время.

Клерк вышел из номера. Он должен был пробивать себе дорогу сквозь толпу, которая собралась за дверью. Трое или четверо особенно настырных пытались проникнуть в номер, но Флаггерти захлопнул дверь перед их носом. Затем он подошел к окну и выглянул наружу.

Детектив отеля дотронулся до моей руки. Он подал мне бокал виски. Я взял и залпом выпил, так как это было именно то, в чем я нуждался. Протягивая ему пустой бокал, я заметил, что не мешает повторить. Парень снабдил меня еще одной порцией. В его глазах светились ужас и раболепство, и он глупо улыбался мне.

Совершенно неожиданно вата, которой, как мне казалось, была заполнена моя голова, исчезла. Боль прекратилась, и я почувствовал себя настолько хорошо, насколько это вообще было возможно в подобных обстоятельствах. Я попросил у детектива сигарету, и он дал мне ее. Его толстая волосатая рука дрожала.

– Прекрасно, пусть этот мерзавец придет в себя, – проворчал Флаггерти, стоя у окна. Он внимательно следил за мной, держа под прицелом короткоствольного автоматического пистолета. – Без шуток, Кейн! Я слишком хорошо знаю твою репутацию.

– Как скажете! – ответил я. – Я понимаю, что оказался в скверном положении, но как только она придет в себя, то расскажет, что произошло. Я и сам ничего не понимаю.

– Как всегда, – насмешливо заметил Флаггерти.

– На вашем месте я бы ничего не говорил, мистер Кейн, – предупредил меня детектив. – Нужно подождать прихода мистера Киллиано.

– А он придет?

– Разумеется. Вы его гость. Мы сделаем все возможное, чтобы вытащить вас из этой переделки, если только предоставится такая возможность.

Я удивленно уставился на него.

– На свете не существует другого отеля с сервисом такого высокого класса, – с чувством сказал я.

Он улыбнулся, но все же старался не встречаться со мной взглядом.

Я посмотрел на мисс Уондерли. Она по-прежнему была без сознания, и я сделал движение в ее сторону.

– Стой где стоишь, Кейн! – прорычал Флаггерти. – Замри!

Я понял, что он выстрелит. Пожав плечами, я сел.

– Вы бы лучше привели в сознание эту женщину, – заметил я. – Она много чего может рассказать.

– Займитесь ею, – отрывисто приказал Флаггерти детективу.

Тот встал возле девушки на колени. Чувствовалось, что он не знает, с чего начать.

Я осмотрел гостиную. Пепельницы были полны окурков, две пустые бутылки из-под скотча стояли на каминной доске, третья валялась на ковре, и большое мокрое пятно свидетельствовало о том, что там пролилось виски. Ковер был весь загажен, стул опрокинут. Мне стало ясно – кто-то хотел показать, что здесь происходила оргия. Что ж, им это удалось. На полу возле трупа лежал большой пистолет «люгер». На его стволе виднелись седые волоски и запекшаяся кровь. Я узнал этот пистолет, так как он принадлежал мне. Глядя на него, я понял, что пропал. Если мисс Уондерли будет молчать, все для меня кончено.

Мы просидели около получаса, не произнеся ни слова. Мисс Уондерли пошевелилась несколько раз, но в сознание не пришла. Это был глубокий обморок или же она была великолепной актрисой и хотела поставить рекорд притворства.

Я уже начинал терять терпение, когда дверь резко распахнулась и маленький коренастый мужчина в черной шляпе влетел в номер. Он заставил меня вспомнить Муссолини, того Муссолини, который некогда потрясал руками, выступая с балкона. Окинув взглядом гостиную, он направился ко мне.

– Кейн? – спросил он, протягивая руку. – Я Киллиано. Не беспокойтесь. Я прослежу, чтобы с вами обращались корректно. Вы мой гость, и я сделаю все возможное, чтобы оградить вас от неприятностей.

Я не подал ему руки и не встал.

– Ваш конкурент на ниве политики мертв, Киллиано, – сказал я, глядя на него снизу вверх. – Так что вы тоже можете ни о чем не беспокоиться.

Он отдернул руку и перевел взгляд на тело Херрика.

– Бедняга! – пробормотал он, и, клянусь, слезы показались в его глазах. – Это был честный человек. Муниципалитет многого лишился, потеряв его.

– Приберегите свое красноречие для журналистов, – сыронизировал я.

Мы все застыли, как манекены, когда мисс Уондерли вновь начала кричать.

7

Киллиано вовсю демонстрировал свои организаторские способности.

– Мы должны быть справедливы к Кейну, – сказал он, ударяя кулаком по спинке стула. – Все факты против него, но это мой гость, и я прослежу за тем, чтобы ему дали шанс.

Флаггерти пропускал его тирады мимо ушей, но Киллиано все же был босс.

– Это ни о чем не говорит, – Флаггерти флегматично пожал плечами. – К чему терять время? Я отвезу этого типа в комиссариат и там допрошу.

– Я протестую против его ареста без достоверных доказательств и не уверен, что вы беспристрастно подойдете к делу, – не унимался Киллиано. – Да и имеются ли у вас веские улики? Ведь можно допросить его и здесь.

– Вы очень любезны, – заметил я.

Киллиано даже не посмотрел в мою сторону.

– Заставьте эту женщину замолчать, – он указал на мисс Уондерли, которая продолжала плакать, вытирая слезы носовым платком детектива. – Я не хочу, чтобы она открывала рот раньше других свидетелей.

Я продолжал курить, глядя в окно, пока Киллиано названивал по телефону. Наконец, по его мнению, все было организовано. Служащий отеля, детектив, мальчишка-лифтер, Спераца и бармен из казино были вызваны в качестве свидетелей. Их заставили ждать в коридоре.

Мисс Уондерли отвели в спальню, предварительно попросив ее одеться, и поручили заботам толстой чернокожей женщины, словно вызванной из полицейской тюрьмы. Позади моего кресла встали два копа. Это были крепкие парни, готовые спустить с меня шкуру, если такая возможность им представится, хотя их лица сохраняли полное безразличие. Здесь же находились Флаггерти, еще двое копов в штатском, фотограф и полицейский врач. Кроме того, в уголке сидел полный служебного рвения стенографист, маленький человечек с раскосыми глазами. И, разумеется, Киллиано.