Джеймс Чейз - Как крошится печенье Страница 5

Эдрис допил виски, зевнул и загасил сигарету. Ему очень хотелось спать, но он знал, что если уснет, то многое пропустит. А ему хотелось понаблюдать за прибытием полицейских в дом напротив.

Тикки поднялся с кресла и, подойдя к миниатюрному бару, сделал себе еще порцию виски с содовой. Эдрис был уже пьян, но алкоголь практически не влиял на его умственные способности. Сегодня ночью он чувствовал себя совершенно разбитым от усталости и пил медленно, маленькими глотками.

Тикки приканчивал вторую порцию, когда услышал внизу визг тормозов. Он удержал себя от того, чтобы подойти к окну и глянуть вниз. Копы не должны заметить, что он наблюдает за ними. Эдрис отнес бокал на кухню и, вымыв, поставил на полку. Затем вышел в холл и остановился возле входной двери, прислушиваясь.

Бейглер взял ключ от квартиры умершей женщины у привратника, который равнодушно пожал плечами, когда полицейский сообщил ему о смерти постоялицы. На вопросы Бейглера привратник ответил, что практически не знал покойную, разве только то, что ее фамилия Марш и что она всегда аккуратно платила за квартиру, не выходила из дома по утрам, а всегда во второй половине дня и возвращалась очень поздно. Она никогда не получала писем, и посетители у нее бывали очень редко.

Хесс и Бейглер поднялись на лифте на верхний этаж. Открыли двухкомнатную квартиру и осмотрелись.

Гостиная была обставлена прекрасной мебелью. В углу стоял большой телевизор. Главную деталь спальни составляла двухспальная кровать с ворохом одежды. На трюмо стояли две фотографии в серебряных рамках: на одной из них – привлекательный темноволосый мужчина лет тридцати, на второй – девушка лет 16–17. Ее светлые волосы были коротко подстрижены; тонкие, изящные черты лица с маленьким носиком и большим чувственным ртом придавали всему облику привлекательность и шарм.

Тщательный осмотр ящиков и шкафов практически ничего не дал; здесь была коллекция неоплаченных счетов, несколько писем, начинающихся стандартным обращением «Дорогой мамочке…» и заканчивающихся: «Любящая тебя всегда Норена». На всех письмах стоял один и тот же адрес: «Грэхем Го-Эд-колледж, Большой Майами». Хесс обнаружил несколько записок, по всей видимости, написанных умершей женщиной.

Бейглер, прочитавший несколько писем от Норены, глянул на Хесса.

– Это, должно быть, ее дочь, – сказал он, кивнув в сторону фотографии на трюмо. – Прелестный ребенок. Интересно, кто ее отец?

– Может быть, сосед знает. Пойдем поговорим с ним. Думаю, он уже дома.

Покинув квартиру, двое мужчин вышли на лестничную площадку, и Хесс позвонил в дверь квартиры Эдриса.

После непродолжительного ожидания дверь распахнулась, и Эдрис с любопытством уставился на незваных гостей.

– О! – произнес он, делая шаг назад. – Входите, джентльмены. Я как раз готовлю кофе. Не желаете ли по чашечке?

– Не откажемся, – сказал Бейглер, и детективы вошли в гостиную.

– Ты еще не в постели, Тикки? – поинтересовался Хесс.

– Не могу спать без кофе. Секунду, – и Эдрис исчез.

– Просто и со вкусом, – сказал Хесс, с интересом осматривая комнату. – Бог мой, он сам смастерил это чертово кресло!

– А что делать? – Бейглер опустился в кресло для гостей. – Ты бы тоже так поступил, если бы был карликом.

Хесс некоторое время смотрел на товарища, затем пожал плечами.

Появился хозяин с подносом. Он раздал дымящиеся чашечки и уселся в свое кресло, поставив коротенькие ножки на маленькую табуретку.

Все сделали по несколько глотков, и Бейглер, большой любитель и знаток кофе, удовлетворенно кивнул.

– Прекрасный кофе! Ты умеешь его готовить.

Эдрис улыбнулся.

– Пустяки. Он не так уж и хорош. Я…

– Оставим разговор о кофе, – прервал Хесс. – Расскажи, что ты знаешь об этой женщине. На трюмо стоит фото ее мужа?

Эдрис был не настолько глуп, чтобы попасться на такую простую уловку.

– Не знаю. Я никогда не был в ее спальне.

Хесс некоторое время с подозрением смотрел на него, затем поднялся и вышел из квартиры. Вскоре он вернулся и показал Эдрису две фотографии.

– Кто он?

– Это не ее муж. Это ее любовник. Да, у нее была романтическая история. Его звали Генри Левис. Он погиб в автомобильной катастрофе пятнадцать лет назад.

– А кто эта девочка?

– Ее дочь.

– Где она?

– Учится в Грэхем Го-Эд-колледже, Большой Майами.

– Ее муж жив?

– Да.

– Кто он?

– Мелвилл Девон.

– Ты знаешь, где он живет?

– Где-то в Парадиз-Сити, но я не знаю, где точно.

– Ты говоришь, что она сбежала с этим парнем, Левисом. И ради него она оставила своего мужа?

– Да. Из того, что она рассказывала, я понял, что Девон надоел ей до чертиков. Мюриэль просто не могла с ним дольше оставаться. Это был зануда, каких поискать. После их женитьбы прошло два года, и она встретила Левиса. У него были деньги, вот она и сбежала с ним. Между прочим, Левис очень любил малышку. Они прожили вместе целый год, и им было очень хорошо. Затем эта трагическая автокатастрофа…

Хесс не сводил взгляда с Эдриса.

– Почему она рассказала тебе все это?

– Когда она бывала чем-то расстроена, то приходила ко мне, часто молчала. Сидела и молчала. Могла оборвать фразу на полуслове и вновь молчать. У нее после смерти Левиса не осталось денег. Они планировали пожениться, как только Мюриэль получит развод. Но ничего не получилось. Тем не менее, она хотела, чтобы ребенок ни в чем не нуждался, и устроилась на работу в отель, – Эдрис замолчал и допил кофе, затем налил себе еще чашку, а заодно и Бейглеру. – Она попала в плохую компанию и… Пошло-поехало… Все ниже и ниже. Ей пришлось оставить работу в отеле. Как-то она познакомилась с одним пожилым джентльменом. Она жила с ним пять лет – до тех пор, пока он не умер. Она послала Норену – так зовут ее дочь – в закрытое учебное заведение. Они встречались только во время каникул. У них была традиция – ездить в Нью-Йорк. И лишь очень мало времени они проводили здесь. А затем появился Джонни Уильямс. – Эдрис вновь замолчал и глянул на Хесса. – Может быть, будет лучше расспросить его? Он знает Мюриэль лучше, чем я.

Хесс также налил себе кофе.

– Уильямс мертв. Она убила его. Почему она не рассказала тебе об этом? Она ведь тебе все рассказывала, не так ли? Почему же она не сказала, что всадила в него пять пуль, прежде чем прийти в «Ла-Коквилль»?

Эдрис замер, его глаза затуманились и сделались глазами спаниеля.

– Она мне ничего не сказала! Я догадывался: что-то случилось. Она была пьяна, но я не думал… Значит, она его убила? Так ему и надо! Грязный ублюдок!

– А почему ты считаешь кару заслуженной? – спросил Бейглер.

– Она делала для этого подонка все, что могла: кормила, покупала одежду, платила за его жилье. Она сходила по нему с ума! В течение последних шести месяцев, или что-то в этом роде, он волочился за старухами из «Паласа». Его привлекали их деньги. Мюриэль отошла на второй план. Но она была слишком к нему привязана, и, кроме того, у нее на руках осталось множество неоплаченных счетов, а у Джонни появилась куча денег. Когда она попыталась у него занять, этот подлец расхохотался ей в лицо! Я думаю, что он не раз издевался над ней.

– А дочь? Она подозревала, что происходит?

– Нет. Мюриэль не хотелось, чтобы дочь часто бывала у нее. Она мечтала увезти Норену в Вест-Индию на каникулы, но у нее не было денег, а Джонни не собирался ее поддерживать.

– Ты был ее другом… А почему ты не поддерживал, Тикки?

– Я предлагал ей как-то… Она не смогла заставить себя взять у меня деньги.

– Это почему же? Ты ее лучший друг, не так ли? Единственный человек, который в курсе всех ее дел.

Эдрис задумчиво посмотрел на Хесса:

– Мюриэль была уверена, что я нуждаюсь в деньгах больше, чем она. Я был для нее чем-то вроде попугая, с которым можно просто поболтать.

Хесс фыркнул:

– Неужели она никогда не говорила, что ей жаль тебя?

– Да, говорила.

– А ты в это время копил денежки вместо того, чтобы ссудить ей некоторую сумму, Тикки?

– У меня не так много денег, чтобы копить их.

– Ну-ну, продолжай. Своими хитрыми трюками ты пытаешься запудрить нам мозги. Я же даю тебе великолепную возможность в этом поупражняться.

Бейглер с раздражением произнес:

– Кончай, Фред. В конце концов, это нас не касается.

– Не знаю, не знаю… – Хесс приблизил свое лицо вплотную к Эдрису. – Неужели Мюриэль не намекнула тебе, что прикончила Уильямса?

– Нет.

Хесс начал разворачивать сверток, где лежал револьвер.

– У нее было оружие, Тикки?

– Не знаю… Может быть…

Хесс задумался, спрятал револьвер и поднялся.

– А, может быть, это сделал ты?

– Нет.

– У тебя есть что-нибудь к нему?

– Нет! – Бейглер тоже поднялся на ноги.

– Тогда пора уходить.

И оба детектива направились к двери. Эдрис остался сидеть в своем кресле.