Микки Спиллейн - Ударь или убей! Страница 5

Нэт ударил, но я неожиданно конвульсивно дернулся, и сокрушительный удар пришелся мне по плечу, хотя он этого не разобрал. Последнее, что я слышал, — это довольное ржание Нэта и рев отъезжающей машины.

Я очнулся от кошмарного сна, зажмурился от света, закашлялся, попытался увернуться от тампона с нашатырем — и вновь потерял сознание.

Когда я опять очнулся, то оказался на тех самых ступеньках, где сидел с той девчонкой. Мне в лицо с интересом заглядывали чьи-то глаза.

— Все в порядке. Я доктор Мак-Кивер, — успокаивающе сказал какой-то мужчина.

— Та девушка... — хрипло сказал я.

— С ней все в порядке. Она в доме. Неплохо было бы отнести туда и тебя.

— Не стоит.

— Что с вами произошло? Несчастный случай?

Я помотал головой, пытаясь прочистить мозги.

— Нет... вообще-то нет.

Я попытался пошевелить рукой и взвыл от боли. Хорошо, хоть переломов не было. У меня бывали раньше тяжелые переломы, но на этот раз обошлось. Я почувствовал, как повязка набухает от крови.

— Вы осмотрели девушку? — спросил я.

— Да.

— Вы поняли, что с ней произошло?

Доктор пожевал губами.

— Я знаю, что с ней произошло, — нехотя сказал он.

— Вам приходилось видеть такое и раньше, не так ли? Сначала он не хотел ничего говорить, но потом взглянул мне в глаза.

— Да, — резко ответил он.

— Тогда поступайте так, как поступали раньше. И никому не говорите о случившемся. Если проболтаетесь, то девчонке не будет в городе покоя. Ей нигде не будет покоя, куда бы она ни приехала, поэтому не стоит афишировать то, что с ней произошло.

— Кто-то же должен это прекратить, — сказал Мак-Кивер.

— Еще немного, док, разберемся, — пообещал я.

На его лбу прорезалась морщинка.

— Токсин против токсина, — криво улыбнулся он.

— Что?

— Яд против яда.

Я кивнул, с трудом откашлялся и сплюнул.

— Док, позаботьтесь сначала о девушке, а потом отвезите меня в отель.

Когда Мак-Кивер отошел, мне вновь стало плохо. Нужно было принять таблетки, а я оставил их в номере. Через несколько минут мне должно было стать еще хуже. Я превратился бы в обезумевшего маньяка, которому необходимо принять большую дозу из маленькой бутылочки.

Я не мог бы сказать, как долго отсутствовал доктор. Он вернулся, ведя мою брюнетку под руку. Из-за угла выехала машина. Мак-Кивер посадил в нее девушку и попросил водителя отвезти ее к нему в приемную и сдать на руки его жене.

Когда машина отъехала, доктор помог мне подняться, усадил в свой «форд» и завел двигатель. Когда мы подъехали к отелю, он открыл мне дверцу, помог выйти из машины и довел меня до дверей отеля.

За конторкой сидела Дари Деил. Белой нейлоновой формы на ней сейчас не было: она переоделась в черный свитер и юбку, и этот наряд выгодно подчеркивал каждый изгиб ее тела и оттенял золото волос.

На лице Дари на секунду появилось сочувствие, которое тут же сменилось злорадством. Она вышла из-за стола, слегка улыбнулась и спросила:

— Неприятности?

— А что ж еще! А теперь дай мне ключ, пожалуйста.

Дари ухмыльнулась, принесла ключ и вручила его мне.

— Вам больно, мистер Смит?

Мы с доктором насмешливо взглянули на нее.

— Говорят, когда наркоман хочет завязать, он затевает драки, добиваясь, чтобы его отделали до полусмерти, прежде чем он успеет принять дозу. Это правда?

— О чем это ты, Дари? — спросил Мак-Кивер.

— Спросите у него. — Она как-то уж очень сладко улыбнулась.

— Она ненормальная, док, пошли.

Мы подошли к лестнице, и я уже начал карабкаться по ступенькам, когда Дари окликнула меня:

— Мистер Смит...

Я остановился, уже догадываясь, что она сейчас скажет.

— Я нечаянно обронила пузырек с таблетками в унитаз, пока убирала вашу комнату. — Она сделала паузу, позволяя мне осознать произошедшее. — Пузырек упал туда вместе с несколькими рецептами, которые лежали рядом. Надеюсь, вы не слишком расстроитесь.

Дари увидела, что на лбу у меня выступили капли пота, и засмеялась. Пока я поднимался по лестнице, она продолжала смеяться.

Когда мы вошли в номер, я рухнул на кровать. Пиджак на мне задрался, и Мак-Кивер увидел окровавленную повязку. Он расстегнул на мне рубашку, увидел, что сквозь бинты сочится кровь, взглянул на мое белое как мел лицо и мигом выскочил из комнаты.

Я лежал в изнеможении. Помятые ребра мешали дышать, и воздух со свистом входил в легкие. Я чувствовал себя так, будто меня клеймили, как овцу, много раз прижимая раскаленное железо к телу.

Дверь отворилась. Я думал, что вернулся Мак-Кивер, но затем почувствовал легкий аромат духов Дари. Я с трудом расклеил глаза. Она уже не ухмылялась, как несколько минут назад.

— Какого черта тебе надо? — Я с трудом открывал рот.

— Доктор Мак-Кивер рассказал мне, — она облизнула губы, — о Глории Эванс. Как ты пытался помочь ей.

— И что? — грубо спросил я.

— А позавчера ты пытался помочь и Санни Гомезу.

— Конечно, я ведь тут всем приятель.

Я закрыл глаза, пытаясь восстановить дыхание.

— Что касается... — ее тон перестал был безразличным, а голос стал мягким, — что касается наркотиков... Мне жаль, что все так вышло.

Тут в комнату вошел Мак-Кивер, тяжело дыша после беготни по лестнице. Он сбросил с меня одеяло, решительно сунул пальцы под повязку и снял ее.

— Тобой занимался врач, не так ли? — спросил он.

Я мог только кивнуть.

Дари наклонилась надо мной, и я вновь почувствовал запах духов и услышал, как она охнула, увидев, что у меня под повязкой.

— Что... что случилось? — спросила она.

— Его подстрелили. Он сейчас восстанавливается после операции, — сказал доктор Мак-Кивер, открывая сумку и гремя пузырьками. — Вы ведь время от времени принимали обезболивающее?

Я с трудом кивнул. Лицо у меня было мокрым от пота. Я почувствовал, как в руку вошла игла, и понял, что скоро все будет хорошо.

— Пилюли... — проскрипел я сквозь стиснутые зубы. — Это... сульфат морфия.

— О нет! — с ужасом вскричала Дари.

— Что такое? — спросил Мак-Кивер.

— Я была уверена, что он наркоман. Я уничтожила все пилюли.

Мак-Кивер ничего не ответил.

Боль потихоньку отступала. Через мгновение я начал засыпать.

— Как он должен ненавидеть меня! — глухо простонала Дари.

Но я уже заснул.

Дождь прекратился в среду. Два дня подряд я провалялся в постели, слушая радио. Каждый час передавали новости о последних махинациях ООН и ситуации на Кубе. Теперь Кубу обвиняли в том, что она является новым перевалочным пунктом для наркодилеров, которые потом переправляются в Штаты. Подозревали, что при финансовой поддержке Советского Союза дешевая дрянь поступала в США из Китая — эдакая бомба замедленного действия, которую русские использовали против своего врага.

Ну ладно, повалялся, и хватит. Я побрился, оделся и решился даже слегка размять мышцы. Но я так ослабел, что едва не свалился со ступенек, стоило мне выйти на лестницу. Я медленно спустился вниз, делая вид, что задумался.

Мак-Кивер вовсе не был рад меня видеть. Он проворчал, что мне нельзя было нарушать постельный режим, и приказал сесть на кушетку.

— Я ведь так и не спросил вас об этом ранении, — проверив повязку, сказал доктор.

— Так спрашивайте.

— Я полагаю, вы сообщили о нем?

— Вы не ошибаетесь, док.

— И тем не менее, я обязан это проверить.

— Ради бога. Чтобы сэкономить время, думаю, вам стоит узнать фамилию врача на рецепте, что я оставил в аптеке.

— Так я и сделаю. — Он подошел к телефону.

Аптекарь продиктовал ему фамилию моего врача, затем Мак-Кивер позвонил в Нью-Йорк. Повесив трубку, он кивнул мне:

— Да, действительно, вы сообщили о ранении. И рецепты оказались подлинными. Похоже, что вы и в самом деле приехали сюда в отпуск.

— Вот только почему-то никто не хочет мне верить.

— О вас говорят на каждом углу с самого момента вашего приезда.

— Как там эта девушка? — спросил я. — Глория Эванс.

Мак-Кивер вернулся в кресло.

— С ней все в порядке. Сейчас она живет у моей свояченицы.

— Она что-нибудь рассказала?

— Нет, как всегда... Никто из них ничего не рассказывает, — покачал головой доктор. Он глубоко вздохнул, побарабанил пальцами по столу. — Ее сильно избили, но вот что странно... Ее истязали очень изощренно. Было использовано два орудия экзекуции: первое — это длинный неширокий ремень, а второй — нечто вроде тонкого кнута с маленьким металлическим шариком на конце.

— Ее таким образом наказали? — Я пододвинулся поближе.

— Нет, — покачал головой Мак-Кивер. — Слишком аккуратно действовали, о чем свидетельствует характер повреждений.

— И так же выглядели другие девушки?

— Я лечил только двух из них. Выглядели они ужасающе, но рассказывать ничего не хотели. Шрамов от побоев у них не останется... но раны у людей могут образоваться не только на теле.