Росс Томас - Щит Компорена Страница 5

И мне с трудом верилось, что во время войны этот летчик Королевских ВВС Канады сбил девять «мессершмиттов». И уж тем более не укладывалось у меня в голове, что он входит в пятерку или шестерку самых богатых людей нации.

Состояние Спенсера брало начало в середине XIX века. Попервоначалу это были угольные шахты Пенсильвании. Потом к ним добавились золото и серебро Колорадо, медь Монтаны, железные дороги, нефть Техаса, Оклахомы и Калифорнии, а потом уран Юты. Теперь же гордость финансовой империи Спенсера составляли нефтеперерабатывающие заводы, флотилия танкеров и банк в Вашингтоне, депозиты которого, в том числе многомиллионные пенсионные фонды профсоюза рабочих алюминиевой промышленности, позволяли покупать акции самых прибыльных предприятий страны. И банк Спенсера следил, чтобы они и далее оставались прибыльными, вводя в состав директоратов своих представителей.

Окончив Принстон в 1939 году, в сентябре Спенсер поступил на службу в канадские ВВС. К концу лета 1942 года, когда его подстрелили над Проливом, он, как уже упоминалось выше, сбил девять немецких самолетов. Его отправили в Штаты то ли из-за ран, полученных в последнем бою, то ли, как говорили некоторые, из-за психологического шока.

С той поры главной заботой Спенсера стали: собственная анонимность, семейное состояние и искусство. Именно искусство свело его с Амосом Култером. В начале пятидесятых годов на аукционе «Сотбис» выставили на продажу картину Матисса. Доверенные лица Спенсера получили указание приобрести ее. С тем же намерением прибыл в Лондон и Амос Култер. Но деньги Култера не могли идти ни в какое сравнение с состоянием Спенсера. Последний приобрел картину Матисса, но, узнав, до какой ставки дошел Амос Култер, приказал уложить картину в ящик и отослал Култеру без короткой записки или хотя бы визитной карточки.

В результате мужчины стали друзьями, во всяком случае, близкими приятелями, ибо Спенсер утверждал, что друзей у него нет и быть не может. Култер входил в число трех десятков человек, удостоившихся чести лицезреть коллекцию Спенсера, размещенную в специально выстроенной и бдительно охраняемой галерее в его поместье близ Кэрринтона, что в штате Виргиния. По слухам, у Спенсера была прекрасная подборка постимпрессионистов. Но, несмотря на достаточно теплые отношения с Амосом Култером, потребовалось три телефонных звонка, в том числе и от президента, чтобы Уинфилд Спенсер согласился возглавить исполнительный комитет музея Култера.

Все это я вспоминал, стоя между сенатором и профсоюзным деятелем и слушая вполуха их разговор о состоянии дел в профсоюзе. Фрэнсис Уинго тем временем тихим голосом что-то втолковывала Спенсеру, который все еще разглядывал этикетки. Когда же бармен поставил передо мной полный бокал, я повернулся к сенатору Кихоулу.

— Как прошла сессия?

— Ужасно. — Он печально покачал головой. — Но, с учетом того, кто сидит у нас в Белом доме, даже лучше, чем я ожидал.

— Надо дать ему время, — вставил Тигью.

— Ради чего?

Тигью осторожно провел рукой по серебристым волосам, обдумывая ответ.

— Он собрал вокруг себя хороших людей.

— То же сделал и Цезарь.

— Как ты думаешь, есть у меня время выпить еще мартини? — Тигью печально посмотрел на пустой бокал.

— Не знаю, — покачал головой сенатор. — Почему бы тебе не спросить у Бога?

И в ту же секунду Бог или Уинфилд Спенсер отвернулся от Фрэнсис Уинго.

— Думаю, мы можем начинать, — и медленно двинулся к прекрасно сервированному столу и занял место во главе, не дожидаясь, пока сядет Фрэнсис Уинго.

Я заметил, что ходит Спенсер чуть прихрамывая, Лоуренс Тигью оказался более джентльменом. Отодвинул стул для миссис Уинго, по левую руку от Спенсера, помог ей усесться. Я в итоге оказался рядом с ней, сенатор и Тигью — напротив.

Четверо из нас получили на ленч вполне съедобные блюда: жареную баранину, зеленый горошек, молодой вареный картофель и салат. Бармен, он же официант, обслуживал нас и, кажется, подмигнул мне, выкладывая на тарелку Спенсера два яйца, сваренных вкрутую, и шесть крекеров. Рядом с его тарелкой появился стакан топленого молока.

За ленчем мы главным образом молчали. Спенсер ел не торопясь, мерно двигая челюстями, а доев, указательным пальцем стряхнул на скатерть несколько крекерных крошек, упавших ему на жилетку. Как я понял, этот жест означал переход к деловой части нашей программы.

— Мы начнем, когда подадут кофе, — взгляд его не отрывался от пустой тарелки.

В мгновение ока тарелки исчезли со стола, нам подали кофе, а я закурил. Единственный из всей компании.

Спенсер поднял голову, и его зеленые глаза уставились в воображаемого гостя, сидящего на другом торце стола. По тону Спенсера чувствовалось, что гость этот не блещет умом.

— В ночь на пятницу музей обокрали, Это ограбление и послужило причиной нашей встречи. Миссис Уинго подробно проинформирует нас о случившемся. Пожалуйста, не задавайте вопросов, пока она не закончит, — и взгляд его упал в ту точку, где совсем недавно стояла тарелка со сваренными вкрутую яйцами и крекерами. Так он и просидел, пока Фрэнсис Уинго вводила нас в курс дела. Сообщила она немало, но лишних фраз я не заметил.

— Позвольте начать с самого начала. Как вы все знаете, за исключением, возможно, мистера Сент-Ива, нашему музею крупно повезло, ибо именно у нас выставлена панафриканская коллекция. Название, разумеется, не совсем точное, потому что все экспонаты созданы к югу от Сахары, но тем не менее эта коллекция — самое полное на сегодняшний день собрание произведений искусств черной Африки. Большинство экспонатов по праву считаются национальными реликвиями и никогда ранее не выставлялись за пределами своих стран. Я не буду называть их стоимости, многие просто бесценны, но укажу, что ни один из экспонатов не может сравниться со щитом Компорена по красоте, исторической значимости и, к сожалению, политической важности. Именно щит Компорена и украли из музея в прошлую пятницу.

Она прервалась, чтобы глотнуть воды.

— Щит Компорена впервые упомянут неизвестным португальским мореплавателем в отчете о путешествии к западному побережью Африки в 1639 году. Он указывал, что щит висел за троном Одо, правителя Компорена, и местное население поклонялось ему как святыне. Компорен — прежнее название республики Жандола, британской колонии, получившей независимость в 1958 году. Вторично о щите Компорена упомянули лишь в 1870 году. Сэр Уильям Крэнвилл дал его подробное описание в известном «Докладе Крэнвилла». Он ошибочно указал на португальское происхождение щита, отметив при этом удивительную по красоте работу древних мастеров. Упомянул он и о мнении местных вождей, утверждающих, что на щите отражена их история с древнейших времен, но счел, что оно далеко от истины.

Вновь Фрэнсис Уинго выпила воды.

— В 1910 году Джонатан Твилл, археолог, опубликовал в Лондоне первую монографию по щиту Компорена. Щит, писал он, отлит по выплавляемой восковой модели методом, применяемым на Ниле еще при фараонах. Твилл взвесил и измерил щит, указав, что его масса — 68 фунтов, а диаметр — 3 фута. Он также указал, что щит круглосуточно охраняется, и впервые отметил, какой смысл вкладывают в него местные жители.

Как писал Твилл, компоренцы уверены, что только обладатель щита имеет право руководить страной. Вследствие чего из-за щита шли непрерывные межплеменные войны.

В конце сороковых годов нашего столетия англичане создали специальную комиссию по изучению щита Компорена. Хотя комиссии не удалось дать толкование значения многочисленных барельефных фигур, размещенных на щите по концентрическим кругам, она установила приблизительно возраст щита. Его отлили в IX веке. То есть гораздо раньше бронзовых статуй Ифе и Бенина.

Щит Компорена — экспонат Национального жан-дольского музея в Брефу, втором по величине городе республики. Правительство Жандолы с большой неохотой разрешило включить щит в коллекцию панафриканского искусства. Устроители выставки смогли добиться желаемого, лишь сыграв на национальных чувствах руководства страны. У вас, мол, есть возможность показать всему миру, какого высокого уровня достигла ваша цивилизация в то время, когда Европа пребывала во тьме средневековья.

Еще раз отпив из бокала, Фрэнсис посмотрела на Спенсера.

— Надеюсь, я отнимаю у вас не слишком много времени?

— Продолжайте, — поощрил ее Спенсер.

— Панафриканская выставка путешествует по миру почти год. За это время, о чем вы, несомненно, знаете, в Жандоле произошла революция. Федеральное правительство Жандолы и отделившаяся провинция, взявшая себе древнее название страны Компорен, заявляют свои права на щит. К сожалению, щит стал символом гражданской войны, и обе стороны придают ему огромное значение. У Соединенных Штатов нет дипломатических отношений с отделившимся Компореном. Жандола на текущий момент не возражает против того, чтобы щит оставался в Америке. Я лично проинформировала посольство Жандолы о краже щита. Должна добавить, что и посольство, и государственный департамент выразили свое крайнее неудовольствие.