Картер Браун - Девушка, которой не было (сборник) Страница 53

Она еще заливалась смехом, когда я вышел из каюты вслед за морячком и увидел еще одного члена экипажа, стоявшего у трапа с пистолетом в руке.

Так мы и проследовали целой процессией — я между моими конвоирами — на заднюю палубу, где стол для завтрака был сервирован со всей элегантностью, годной даже для “Максима”.

За столом собралась вся святая троица — Леола Смит в черном купальном костюме, темных очках и чрезмерно большой, тяжелой даже на вид шляпе. Я отметил, что она делала Леолу неузнаваемой даже в большей степени, чем, к примеру, накладные усы и парик; неизменно бесстрастный Кери в свитере и джинсах и Эммануэль, облаченный в пеструю филиппинскую рубаху со сборками и голубые шорты.

Я занял свободное кресло напротив хозяина. Возле меня мгновенно материализовался стюард. Вначале, поддавшись порыву бешенства, я хотел заказать нечто невообразимое, например фазана под стеклянным соусом, разварные башмаки в собственном соку и синильную кислоту вместо кофе. Однако вовремя сообразил, что это было бы просто-напросто потерей времени, поскольку стюард никак не среагирует на издевку, а просто принесет все заказанное. Так что пришлось остановиться на яйце-пашот, тостах и кофе.

— Предполагаю, вы провели весьма интересную ночь? — иронически осведомился Эммануэль.

— Ваше гостеприимство поистине превосходно, мистер Эммануэль. — Я послал ему по-настоящему солнечную улыбку. — Как вы и обещали, это была весьма забавная ночь. Всякий раз, вспоминая вас, я смеялся прямо-таки по-детски — заливисто!

— Дать ему в зубы? — прорычал Кери. И это прозвучало вовсе не вопросом, а скорее как утверждение.

— Все служит своему предназначению, — философским тоном наставника произнес Эммануэль. — Сейчас мы привели мистера Холмана в радужное настроение. А тебе, Майк, не стоит так расстраиваться — ты ведь знаешь, что таких Вилли Лау мы можем хоть сейчас найти в Каннах тысячи.

— Я не из-за нее, — проворчал Кери. — Из-за него. Вечно подкалывает, как только увидит!

— Мы что, собираемся сидеть тут целый день, пока вы будете обмениваться оскорблениями, словно малые дети? — раздраженно спросила Леола.

— Леди, как всегда, права, — улыбнулся ей Эммануэль и поглядел на меня. — У мисс Смит имеется некая проблема... Вот мы и подумали, не тот ли вы человек, который может разрешить ее, мистер Холман?

Отвечать на такой вопрос не имело смысла, и я промолчал. Эммануэль тоже молчал, пока стюард подавал мой завтрак, а потом с его помощью он стал выбирать себе из громадной фруктовой вазы, водруженной в центре стола, персик поспелее. Я подумал, что пожелание Вилли становится близким к осуществлению.

— Полагаю, мисс Смит должна сама рассказать о своей проблеме, — сказал Эммануэль.

Она повернулась и долго смотрела на него, но темные очки и широкие поля шляпы, низко надвинутой на лоб, не позволяли разглядеть выражение ее лица. Потом Леола закурила; рука, державшая спичку, слегка дрожала.

— Я встретила впервые мистера Эммануэля в Париже около четырех месяцев назад, — начала она, тщательно контролируя интонации своего голоса. — Виктор Эймори представил нас друг другу. Мы должны были встретиться за ужином, втроем, но в последний момент Виктор не смог прийти, и за столом мы оказались... — Ее голос дрогнул. — То есть мистер Эммануэль и я, он сказал...

— Не смущайтесь, моя дорогая. — Эммануэль лучезарно улыбнулся. — Позвольте, я сам поведаю мистеру Холману эту часть истории.

Он смерил меня испытующим взглядом: улыбка еще сохранялась на его лице.

— За ужином я признался мисс Смит в моем безмерном восхищении — ее работой и всем прочим. Я откровенно сказал, что она — олицетворение того, что я всегда желал видеть в женщине, и что, если она присоединится ко мне в круизе на борту моей яхты, я буду ее вечным должником. К сожалению, мисс Смит не ответила мне взаимностью и отказалась от предложения. В тот вечер я настаивал на нем как только мог. — Он покаянно вздохнул. — Богатый человек избалован. Особенно если это касается женщин. Мне стыдно признаваться, но я выложил перед ней все соблазны, какие только мог придумать — включая замужество. Но получил отказ... Тогда, я очень сожалею, но это так — я вышел из себя и стал угрожать ей. В конце концов она выскочила из-за стола; мне оставалось только раскаиваться и сожалеть о своей невоспитанности.

Он снова улыбнулся ей.

— Я думаю, дорогая, теперь вам будет легче закончить эту историю?

Она поспешно кивнула.

— На следующий день я встретилась с Виктором и рассказала ему о случившемся. Он предупредил меня, чтобы я была поосторожнее, потому что Эммануэль не только очень богатый, но и очень опасный человек... Через два или три дня я улетела в Голливуд на съемки новой картины и забыла об этом случае. Месяц спустя, когда я освободилась, пришло время снова скрыться ото всех. — Она сделала какой-то странный жест. — Когда я карабкалась наверх, — продолжила Леола, — я ни от чего не отказывалась, ибо все было частью того, чего я, собственно, и добивалась, — реклама, обман, приемы, жизнь в лучах прожекторов. Но чего же мне это стоило! Три разбитых замужества, постоянное ощущение, что я — это вовсе не я, а какая-то другая особа... Дошло до того, что я уже даже не знала, кто же я на самом-то деле... Иначе говоря, я начала терять и одновременно находить себя...

— Ваш самоанализ восхитителен, моя дорогая! — Ей была снова подарена лучезарная улыбка. — Но, прошу вас, вернитесь к рассказу. — Эммануэль изогнулся в галантном поклоне.

— Простите, — резко парировала актриса. — У меня был способ, с помощью которого я скрывалась от всего мира. Теперь-то я понимаю, насколько он был ребяческим... Но до сих пор он хорошо срабатывал. Да и нужно-то было всего ничего — черный парик, никакого макияжа, небрежные платья — и Леола Смит превращалась в Летти Смит. И заметьте, при этом не стоило даже беспокоиться об инициалах на чемодане и прочей ерунде. Летти Смит — тридцатилетняя студентка-искусствовед, имеющая достаточно средств, чтобы позволить себе простительное только юным особам увлечение искусством и любовь к Парижу. Она на весь год снимает апартаменты в отеле “Лефт бенк”, но почти не живет в них. Кинозвезда Леола прибывает в Париж, регистрируется в отеле “Георг V” и исчезает через несколько дней... А в тот же день Летти Смит открывает дверь своих апартаментов в совсем другом отеле...

И на этот раз, как мне казалось, все шло хорошо. Я рассчитывала пробыть в Париже около недели, а потом, возможно, полететь в Шотландию. Но на третий день мне кто-то позвонил и заявил, что ему известно, кто я. Мало того, он располагает информацией, которую может продать. Речь идет об опасности, угрожающей одному из самых близких мне людей, и находится этот человек в Швейцарии. И если такие сведения, сказал он, представляют для меня интерес, то я должна быть в названном им кафе в восемь вечера. Конечно, с деньгами. Речь могла идти только об одном дорогом мне человеке, моей дочери — малышке Леоле.

Я пришла в кафе. Вскоре за мой столик подсел невысокий лысый мужчина с крючковатым носом. Он выглядел как старый попугай, лишившийся своего оперения. Прежде всего незнакомец потребовал деньги и, получив их, не только назвал имя мой дочери, но и имена директрисы и учителей интерната. Потом он сказал, что его и всех прочих нанял мсье Эммануэль, чтобы похитить мою дочь. Далее они намерены удерживать ее в одном из домов, снятых для этой цели в предместье Вены, и ожидать дальнейших указаний.

Он заявил, что вообще не любит подобных дел и охотно устранился бы от этого, но ему нужны деньги, чтобы убраться подальше. Он был уверен, что его отказ ничего не может изменить. Единственный способ, как он считал, избежать похищения — это немедленно забрать мою дочь из школы, посадить ее вместе со мной на самолет, идущий рейсом в Штаты. “Эммануэль — большой бабник, — сказал он, — но ему быстро надоедает, если погоня за женщиной становится слишком трудной: всегда находится другая, которая с охотой войдет в его жизнь”. Потом незнакомец ушел.

Слушая эту историю, я успел покончить с завтраком, закурить и справиться со второй чашкой кофе.

— И вы последовали его совету, — сказал я.

— На следующий же день, — кивнула она. — Я забрала малышку из школы. Мы прилетели в Нью-Йорк в тот же день и забились в норку — дешевую грязную гостиницу на задворках Таймс-сквер, а потом улетели в Сан-Франциско и оттуда вернулись в Лос-Анджелес. Потом на каком-то аукционе Летти Смит купила хоть и старый, но надежный “шевроле” выпуска пятьдесят девятого года, и мы отправились путешествовать. Я решила, что если нас начнут разыскивать, то в последнюю очередь — в Калифорнии. Мы поехали на север по шоссе номер один, пролегающему по берегу, и в первую же ночь нашли уединенный мотель в двух милях от него. В мотеле были всего три более чем скромных номера, и старика-владельца заведения чуть не хватила кондрашка от удивления, когда я сказала, что хочу снять один из них на ночь.