Сара Парецки - Заказное убийство Страница 6

— Не знаю. Но хотела бы знать.

— Вы уже знали об этом, когда покупали газету?

Я кивнула.

Он взглянул на газету, затем на меня. Его подвижное лицо вспыхнуло гневом.

— Откуда вы знали?

— Я видела тело.

— Какого же черта вы не сказали мне об этом в «Аяксе», а устроили это кино?

— Но ведь его мог убить кто угодно. Вы, Ярдли Мастерс, его подружка... Я хотела видеть вашу реакцию на эту новость.

— А кто вы, черт побери, такая?

— Я частный детектив. Расследую дело об убийстве Питера Тайера. Зовут меня Ви.Ай. Варшавски. — Я вручила ему свои документы.

— Вы? Да вы такой же детектив, как я танцовщик балета, — воскликнул он.

— Хотела бы я посмотреть на вас в трико и пачках, — сыронизировала я, доставая завернутую в прозрачную пленку фотокопию моей лицензии. Внимательно ее изучив, он пожал плечами, но так ничего и не сказал. Я убрала копию в сумку.

— Один вопрос по существу, мистер Деверё. Это не вы убили Питера Тайера?

— На кой черт мне его убивать? — проговорил он, сердито шевеля челюстями. Он начал говорить, часто останавливаясь, не в силах совладать со своими чувствами.

Я кивнула Сэл, и она принесла нам еще две порции спиртного. Бар уже заполнялся своими завсегдатаями. После второй порции джина Деверё почувствовал себя свободнее.

— Хотел бы я посмотреть на Ярдли, если бы вы спросили его, не он ли убил Питера, — сухо заметил он.

— Но я не спросила. Не могу, однако, понять, зачем он захотел поговорить со мной. Он и в самом деле очень заботился о Тайере? Так он, во всяком случае, дал понять.

— Нет, — раздумчиво ответил Деверё. — Он не слишком-то о нем заботился. Однако тут могли быть семейные соображения. Если бы Питер оказался в беде, Ярдли должен был бы позаботиться о нем — ради Джона Тайера... Убит... При всех своих радикальных идеях он был очень славным парнем. Господи, это будет большой удар для Ярдли. И для отца Питера тоже. Тайер не одобрял образа жизни своего сына. И вот теперь его пристрелил какой-то наркоман.

— Откуда вы знаете, что отец не одобрял его образа жизни?

— Тут нет никакой тайны. Вскоре после того как Питер начал работать у нас, Джон Тайер поднял жуткую бучу, орал, что Питер предает всю семью своими дурацкими разговорами о профсоюзах, возмущался, почему он не может жить в приличном месте; для него, видимо, купили специальный особнячок, так я думаю. Должен признать, что Питер вел себя очень пристойно, ни словом даже не огрызнулся.

— Работал ли Питер над секретными документами в «Аяксе»?

Деверё был поражен.

— Уж не хотите ли вы связать его смерть с «Аяксом»? Я был уверен, что его пристрелил один из этих наркоманов, которые убивают уйму людей в Гайд-парке.

— Послушать вас, так тут орудует какая-то китайская банда, мистер Деверё. Из тридцати двух убийств, совершенных в прошлом году на территории двадцать первого полицейского участка, лишь шесть приходятся на Гайд-парк — по одному на каждые два месяца. Я не думаю, чтобы Питер Тайер был просто жертвой статистики за июль — август.

— Почему же вы предполагаете, что его убийство связано с «Аяксом»?

— "Предполагаю" — не то слово. Я просто пытаюсь исключить все возможности... Вы когда-нибудь видели мертвое тело — я имею в виду простреленное пулей?

Он покачал головой и занял оборонительную позицию в своем кресле.

— А вот я видела. По положению тела часто можно судить, пыталась ли жертва дать отпор нападающему. Питер сидел в белой рубашке за кухонным столом — видимо, как раз собирался в этот понедельник на работу, — и кто-то аккуратно пробуравил дырочку в его голове. Это мог бы сделать профессионал, но он должен был бы привести с собой кого-нибудь хорошо знакомого Питеру. Не могли ли это быть вы, или Мастерс, или его отец, или его подруга?.. Я как раз обдумываю, почему это не могли быть вы.

Он покачал головой.

— У меня нет никаких опровергающих доказательств. Кроме того, что я не умею стрелять из пистолета, но я не уверен, что мог бы вам это доказать.

Я рассмеялась.

— Может, и могли бы. А как насчет Мастерса?

— Ярдли? Перестаньте. Это один из самых уважаемых людей во всем «Аяксе».

— Это отнюдь не гарантирует, что он не убийца. Почему вы не хотите мне рассказать, чем занимался Питер?

В конце концов мне удалось его уломать, и он рассказал мне о своей работе и о том, что для него делал Питер. Это вроде бы никак не увязывалось с убийством. Мастерс отвечал за финансовую сторону операций по удовлетворению претензий; Питер вел для него различные подсчеты, сверял копии с оригиналами, проверял, чтобы расходы местных отделений не превышали бюджетных ассигнований, и осуществлял все те нудные ежедневные операции, которых требует дело. И все же... И все же... Мастерс сразу же согласился принять меня, незнакомого ему человека, частного детектива. Если бы он не знал, что Питер попал в беду, а может быть, и мертв, не думаю, чтобы преданность Джону Тайеру заставила его пойти мне навстречу.

Я внимательно присмотрелась к Деверё. Что он, действительно ничего не знает или просто притворяется? Он, кажется, и в самом деле был потрясен и даже разгневан, когда узнал, что Питер убит. Но гнев — неплохое прикрытие для всех других чувств. После недолгих размышлений я решила зачислить его в разряд сторонних наблюдателей.

Между тем к Деверё стала возвращаться его природная ирландская заносчивость — он стал подтрунивать над моей работой. Я чувствовала, что выудила из него все, что могла, поэтому прекратила разговор о делах и перешла на более легкомысленные темы.

Я подписала счета Сэл — она присылает их мне каждый месяц — и вместе с Деверё отправилась в офицерский ресторан, чтобы поесть поплотнее. Этот индийский ресторан, на мой вкус, одно из самых романтических заведений подобного рода во всем Чикаго. Есть у них и очень приятный свой фирменный напиток. Поданный после шотландского виски, он с особой силой ударил мне в голову, и я смутно помню, как танцевала под радиолу. Вероятно, я и еще выпила. Домой я вернулась одна, после часа. С великим облегчением скинула с себя платье и буквально бросилась на кровать.

Глава 3

Твердая рука профессионала

Питер Тайер протестовал против капиталистического угнетения, расхаживая по всему «Аяксу», тогда как Анита Мак-Гро с улыбкой стояла в стороне, осуществляя пикетирование. Ральф Деверё вышел из своего кабинета и пристрелил Тайера. Эхо выстрела гремело по всему «Аяксу». Я пыталась вырвать оружие у Деверё, чтобы зашвырнуть его куда-нибудь подальше, но эхо продолжало грохотать, и я пробудилась. Кто-то яростно звонил мне в дверь. Я соскользнула с кровати, натянула джинсы и набросила рубашку, когда к звону присоединился еще и громкий стук. Легкое головокружение и горечь во рту подсказали мне, что накануне я перебрала шотландского. Я вышла в прихожую и прильнула к «глазку» как раз в то время, когда по двери вновь забарабанили тяжелые кулаки.

Снаружи стояли двое полицейских, оба здоровенные, откормленные, коротко стриженные и со слишком короткими рукавами. Того, что был справа, помоложе, я не знала, но слева стоял Бобби Мэллори, лейтенант из отдела расследования убийств двадцать первого полицейского участка.

Я открыла дверь и изобразила как можно более приветливую улыбку.

— Доброе утро, Бобби. Какой приятный сюрприз!

— Доброе утро, Вики. Жаль, что пришлось стащить тебя с постели, — с мрачным юмором ответил Мэллори.

— Ничего, Бобби. Я всегда рада тебя видеть.

Бобби Мэллори был ближайшим другом моего отца. В тридцатые годы они вместе поступили в полицию, и Бобби не забыл Тони, хотя получил несколько повышений, которые разделили их по службе. В День благодарения[5] я обычно обедала вместе с ним и Айлин, его доброй женой, а также с шестью его детьми и четырьмя внуками.

Бобби любит прикидываться, будто я не работаю, во всяком случае, частным детективом. На этот раз он смотрел не на меня, а мимо.

— Это сержант Джон Мак-Гоннигал, — бодро сказал он, помахав рукой в сторону своего напарника. — Мы хотели бы задать тебе несколько вопросов.

— Пожалуйста, — вежливо сказала я, сожалея, что они застали меня такой взъерошенной. — Рада познакомиться, сержант. Я Ви.Ай. Варшавски.

Мак-Гоннигал и я обменялись рукопожатием, и я впустила их в свою небольшую прихожую. Коридор позади меня вел прямо к ванной; справа от нее находились спальня и гостиная, слева — столовая и кухня. Поэтому по утрам я могу попасть из спальни прямо в ванную, а оттуда — на кухню.

Я отвела Бобби и Мак-Гоннигала на кухню и поставила на огонь кофейник. Как бы мимоходом я стряхнула с кухонного стола крошки и достала из холодильника пумперниккель[6] и сыр чеддер.

— Ты когда-нибудь убираешь этот свинарник? — спросил Бобби за моей спиной.

Айлин — ужасная чистюля. Хотя она и не любит смотреть на жующих людей, у нее в доме никогда не увидишь грязной тарелки.