Сергей Гайдуков - Последняя обойма Страница 6

Глава 7

Вопреки рассказам Сидорова никакой очереди из желающих продать свои акции и получить пачку купюр из бездонных денежных запасов «Европы-Инвест» я не обнаружил. Должно быть, дождь отогнал не только потенциальных клиентов Макса, но и потенциальных посетителей инвестиционной конторы.

На входе я долго и тщательно вытирал ноги. Я думал, что после этого в «Европе-Инвест» ко мне отнесутся более любезно, чем если бы я наследил по мраморному полу вестибюля. Не сбылось.

— Что вы хотели? — строго спросил милиционер, приближаясь ко мне. Второй милиционер остался сидеть за конторкой. Их было двое — и это первое, в чем ты ошибся, Сидоров.

— Я хотел посмотреть.

— Что именно? — В милиционере было примерно метр восемьдесят. На поясе у него висела дубинка, наручники и кобура с пистолетом. Серьезный парень.

— Почем покупают акции...

— Какие именно вас интересуют? — это уже спрашивал молодой парень в идеально белой сорочке с короткими рукавами. Узкий черный галстук. Запечатанная в пластик визитка на нагрудном кармане.

— Все, — сказал я, радостно улыбаясь. — Все акции...

Клерк удивленно поднял брови, но ничего не сказал. Я притворился, что у меня судороги, и задергал головой направо-налево, стараясь охватить взглядом вестибюль и часть начинавшихся отсюда коридоров. Каждый коридор отделялся от вестибюля стальной решетчатой дверью. Под потолком висели видеокамеры.

— Держите, — услышал я.

— Что? — Я еще раз дернул головой, вернув ее в первоначальное состояние и встретился глазами с клерком.

— Вот, держите, — повторил он. — Это наш прайс-лист. Здесь указаны цены по всем видам акций, которые мы покупаем.

— Отлично, — радостно воскликнул я и стал запихивать лист плотной глянцевой бумаги в карман. Клерк внимательно наблюдал за моими действиями. Когда прайс-лист наконец исчез, изрядно помятый и сложенный вчетверо, юноша в белой сорочке вежливо осведомился:

— А сегодня у вас нет ничего на продажу?

— Нет, я просто хотел узнать цены, — забубнил я, но милиционер уже шел в мою сторону, подчиняясь знаку клерка.

— Проводите товарища к выходу, — попросил клерк.

— И то верно, — пробормотал я. — Пойду, пожалуй...

— Сюда, — жестко сказал милиционер и коснулся меня кончиками пальцев, направляя в нужную сторону. Я повиновался.

— Когда решитесь что-то продавать, милости просим, — напутствовал меня клерк.

— Хорошо! — на ходу я обернулся и замахал ему рукой как старому доброму знакомому. Клерк чуть улыбнулся уголками губ. — А когда у вас обеденный перерыв? — выкрикнул я от самых дверей, не замедляя при этом своего движения: охранник по-прежнему касался меня лишь кончиками пальцев, но впечатление было таким, будто меня толкал в спину маневровый электровоз.

— У нас нет обеденного перерыва, — сказал клерк.

— Что? — Удивление, застывшее в моих глазах, показалось милиционеру странным, и он поторопился выставить меня за дверь. Последним, что врезалось мне в память из увиденного в «Европе-Инвест», был объектив видеокамеры, обращенный в мою сторону.

Будто удав, свесившийся с верхушки дерева, пытался заглянуть мне в зрачки.

Двери захлопнулись, капли дождя застучали по голове и плечам, радуясь новой встрече.

Я не торопился садиться в машину. Я посмотрел на таблички, украшавшие стены здания по обе стороны от дверей.

«Европа-Инвест. Финансово-инвестиционная компания. Часы работы: 9.00 — 19.00. Без перерыва. Без выходных дней».

— Сидоров, — тихо сказал я, хотя не было никакой надежды, что Сидоров меня услышит. — Тебя крепко дурят. Не знаю, с кем ты там сдружился, но только этот тип тебя дурит. Беги от него. Бросай это дело. Пока не поздно...

Как и следовало ожидать, Сидоров не отозвался.

А когда я приехал домой, сел в кресло, поставил на колени телефонный аппарат и принялся названивать то в автосервис, то в сидоровскую квартиру, то в квартиру его бывшей жены, то в квартиру его нынешней подруги — в ответ получал или долгие гудки. Или — «его здесь нет». Или — «не знаю, где он может быть».

Я понял, что слова Макса — «он же не навсегда исчез» — могли оказаться слишком оптимистичным прогнозом.

Я отнес телефонный аппарат на кухню. Пил крепкий чай, ел наскоро сделанные бутерброды и смотрел на телефон. А тот молчал.

Он зазвонил в тот момент, когда я меньше всего этого ожидал.

Глава 8

Это было уже глубокой ночью. Я сидел в кресле, тупо уставившись в экран телевизора. Моя правая ладонь лежала на телефонном аппарате, словно это могло сделать меня более чувствительным, словно телефонные кабели могли стать моими нервами, пронизавшими весь Город и напрягшимися сейчас в ожидании Сидорова. Любого знака, любого звука, любого сигнала с его стороны.

Постепенно я стал проваливаться в дремоту, и кресло будто потеряло твердость деревянного каркаса, позволив мне все глубже и глубже погрузиться спиной в обивку, скрыться в темной глубокой норе, как в пасти огромного животного, притаившегося за креслом...

И когда тишину разорвал телефонный звонок, я вздрогнул, словно меня тряхнул электрический разряд, словно я ощутил кожей приставленный к виску пистолетный ствол, словно почва стала уходить из-под ног. Словно все это произошло одновременно.

Я вцепился в ребристый кусок пластмассы, будто она была для меня последней соломинкой, а я был утопающим. Я вжал верхний конец трубки в ухо так, что стало больно. Я вслушивался и вслушивался, но там была лишь густая немая тьма.

Потом по тьме раздался слабый, едва различимый вздох.

— Алло, — негромко произнес я. Почему-то я старался говорить тихо, словно кто-то мог нас подслушивать. Скорее всего я делал это потому, что вокруг была ночь. В доме напротив все окна были темны, и лишь тусклый круг цвета топленого масла висел в нескольких метрах от подъезда, венчая бетонную основу фонарного столба.

— Алло, — повторил я. Похоже, никто не хотел со мной разговаривать. Возможно, что и вздох мне почудился.

Как только я об этом подумал, как далекий звук повторился.

И минутой позже, более отчетливо:

— Тя-же-ло.

Я узнал этот голос.

— Что случилось, Сидоров? — медленно проговорил я, стараясь, чтобы все слова звучали четко и ясно. Чтобы меня поняли в том дальнем, всеми проклятом закутке ада, откуда звонил Сидоров. — Что случилось? Я слышу тебя. Говори.

Сидоров не торопился с ответом. Полжизни спустя он прошептал, а я услышал:

— Мне пло-хо. По-мо-ги м-не...

— Где ты, Сидоров?

Мои слова падали в бездну, долго, бесконечно долго кружились в бездонной шахте, прежде чем оттуда, из невидимой и недосягаемой черноты раздалось почти неразличимое:

— Га-ра-же...

— Я сейчас приеду. Подожди. Я быстро.

— Тя-же-ло, — повторил он.

В ухо ударили гудки. Связь прервалась так неожиданно, что мне подумалось, будто кто-то играючи перерубил провода сверкающими гигантскими кусачками. Он как будто перекусил мне нервы.

Я заметался по квартире, сгребая в кучу те вещи, которые могли пригодиться. А поскольку я не очень представлял, что мне нужно, то вещей набралась куча — спирт, бинты, вата, ножницы, нож, спички, теплая одежда...

В какой-то миг я замер над горой вещей, перемешавшихся в причудливом беспорядке, а потом пулей вылетел из квартиры. С пустыми руками.

Я торопился.

Меня ждали. И судя по всему, в данный момент я был единственным человеком, к которому Сидоров мог обратиться за помощью.

Глава 9

Я практически ничего не взял с собой, когда отправился в автосервис. Но на полу в машине лежала одна вещь, про которую я точно знал — она мне не помешает. Это был обрезок металлической трубы, и именно его я сжал в руке, когда распахнул дверцу «Оки» и вылез наружу. Я настраивался на неприятные неожиданности.

Вокруг стояла влажная темнота. Метрах в ста одиноким светлячком дрожала электрическая лампочка над входом в гараж. Дождь закончился около часа назад, и я чувствовал себя так, будто находился на дне огромного бассейна, откуда только что спустили воду.

Я сцепил руки за спиной, чтобы обрезок трубы, легший между лопатками, не был заметен. Это был мой неприятный сюрприз. Только почему-то никто не торопился его получить.

Я преодолел расстояние от машины до гаража, напряженно всматриваясь и вслушиваясь в окружающую тьму, но оттуда не раздалось ни звука, там не было заметно ни малейшего движения.

А потом я нырнул в пахнущий машинным маслом, бензином и паленой резиной провал гаража. Сначала я чувствовал только запахи, медленно двигаясь вдоль стены, на ощупь отыскивая электрический выключатель.

Прежде чем нажать на панель, я поудобнее ухватил свое оружие и приготовился отпрыгнуть в сторону сразу же, как только зажжется свет.

Что я и сделал, больно ударившись бедром о верстак, а потом скользнув под него и затаившись.