Росс Макдональд - Коррумпированный город Страница 6

Даже дом его вроде бы не изменился, хотя и оказался меньше, чем мне запомнился. Ничто тут не изменилось - только теперь я не мог войти не постучавшись и никто здесь не встретит меня с радостью. Я поднимался по парадной лестнице, чувствуя, что вот-вот сделаю то же, что делал всегда. Я позвонил и стал ждать. Охватившее меня чувство прошло еще до того, как открылась дверь, уступив место другому состоянию - полузлому и полусмущенному.

Над моей головой вспыхнула лампа, и дверь приоткрылась на цепочке. Через четырехдюймовую щелочку я увидел женщину: тщательно покрытые лаком, завитые каштановые волосы, темные глаза на бледном лице, белая шея над прямоугольным декольте.

- Госпожа Уэзер?

- Да.

- Мне хотелось бы поговорить с вами. Думаю, что вы приходитесь мне мачехой.

Она, поперхнувшись, издала изумленный смешок:

- Вы - Джон Уэзер?

- Да. Можно войти?

- Конечно. Входите. - Она освободила цепочку и отступил", чтобы открыть дверь. - Простите, что держала вас на пороге. Но я в доме одна, и неизвестно, кто может заявиться ночью. Сегодня вечером моя служанка отдыхает.

- Вполне понимаю вас, - сказал я, оглядываясь по сторонам.

Уже не было в зале старого дерева, исчезла и голова лося над дверью. Пол перестелили, на нем лежал ковер пастельных тонов. Лестница, покрытая эмалью под слоновую кость, казалась ненастоящей. Все было каким-то бледным и чересчур чистым.

- Вы жили в этом доме, не правда ли? - спросила она.

- Я как раз об этом думал. Теперь тут все иначе.

- Надеюсь, вы одобряете перемены. - Ее тон представлял собой искусную смесь надменности, кокетства и подхалимажа.

Голос заинтересовал меня. Низкий, сочный и сложный, слишком женственный для такой утонченной дамы. Я посмотрел ей в лицо и сказал:

- Здесь слишком многое изменилось, чтобы я мог сразу сделать какой-то вывод. Да и какое это имеет значение - одобряю я или нет?

Она повернулась на каблуках и направилась к двери в гостиную.

- Не хотите выпить что-нибудь? Нам есть о чем поговорить.

- Спасибо, - сказал я и последовал за ней.

Если ее груди и бедра были не накладные, то она обладала красивой фигуркой. Но даже если они и были накладными, то выручали ноги и походка. Одетая в темное шелковое платье, она двигалась с пластичностью, свойственной морским львам.

Когда мы сели друг против друга, я увидел, что ее лицо контрастировало с фигурой. Оно было красиво, но как бы обескровлено, что подчеркивалось алыми губами, и выглядело осунувшимся. Широко расставленные темные глаза, в которых застыла тревога, кажется, впитали и сосредоточили в себе всю энергию. Блестящие волосы нависали над бледным лицом и шеей.

Под моим взглядом она нервно улыбнулась.

- Ну что, вам уже удалось прикинуть мои размеры по методу Бертильона?..[1]

- Извините. Естественно, что меня интересует последняя жена моего отца.

- Звучит не слишком галантно.

- Галантность - мое слабое место.

- Это относится ко всему вашему поколению, не правда ли? Может быть, вы начитались Хемингуэя и подобной литературы?

- Не стоит входить в роль мачехи. У вас нет передо мной ни малейшего преимущества с точки зрения возраста.

Смех странно контрастировал с ее застывшим лицом.

- Может быть, я ошиблась относительно вашей галантности. Я тоже отношусь к потерянному поколению. Кстати, я обещала предложить вам выпивку.

- Кто теперь читает Хемингуэя? - заметил я в ответ и оглядел комнату, пока она шла к бару в углу. Бар задумал Дж. Д., но все остальное в комнате было переделано. На окнах - толстые, яркие шторы, замысловато расставленная современная мебель. Строгие стены и мягкое боковое освещение создавали впечатление высоты и простора. Единственное, что сохранилось от старых времен, - это пара раздвижных дверей. Комната была великолепной, но ей не хватало жизни. Бесшумно прошли здесь время и перемены, оставив ее в тишине и неподвижности. Меня интересовало, проводит ли свои ночи в одиночестве богатая вдовушка - женщина, которая придумала такую комнату.

Она дала мне американское виски, добавив туда немного содовой воды и много льда. Затем подняла свой бокал и сказала:

- Выпьем за галантность.

У нее были белые, хорошо ухоженные руки, но на запястье виднелись небольшие складки и морщинки. Может быть, я ошибался относительно ее возраста, но ей не могло быть больше тридцати пяти лет.

- А я пью за женщин, которые не зависят от галантности.

Какое-то мгновение она смотрела на меня, а потом медленно произнесла:

- Вы таки славный мальчик.

- Вы не очень типичная мачеха. А может, я начитался не тех книг в юные годы?

- Сомневаюсь. Каковы ваши планы, Джон?

- Получается забавная вещь. Я приехал сюда с намерением попросить у Дж. Д. работы. Болтаюсь с тех пор, как демобилизовался из армии.

- Разве вы не знали, что он умер?

- До сегодняшнего дня не знал. Видите ли, после того как моя мать оставила его, у нас не было о нем никаких сведений. Я почти забыл, что у меня есть отец. Но последние два года, когда был в армии, думал о нем. Не пытался связаться, просто думал... Поэтому в конце концов решил поехать и повидаться с ним. Но несколько опоздал.

- Вам надо было приехать раньше. - Она наклонилась вперед, чтобы дотронуться до моего колена, и я увидел линию, разделявшую ее груди, в глубоком вырезе. - Он часто говорил о вас. В любом случае стоило ему написать.

- Что он обо мне говорил?

Она так же демонстративно отстранилась от моего колена, как и коснулась его.

- Он вас любил, гадал, что же с вами случилось. Боялся, что ваша мать настроит вас против него.

- Она старалась, но в конечном счете ничего не вышло. Не могу сказать, что ставлю ей это в вину.

- Вы действительно не вините ее?

- Почему я должен ее винить? Он возненавидел ее за те, что она его бросила. Он никогда не пытался связаться с нами.

- Почему она ушла от него, Джонни? - Ее манеры постепенно приобретали все большую интимность, и мне становилось не по себе. - Он не сказал мне об этом, - добавила она.

Пока разговор целиком развивался согласно ее пожеланиям, и она предпочла сентиментальную тональность воспоминаний.

Я выбрал другую:

- Потому что он был бабник.

Казалось, это ее не шокировало и не расстроило. Она откинулась назад на своем низком кресле и вытянула руки над головой. Ее наполненное жизнью, волнующее тело напоминало в этой застывшей комнате змею, которая в наглухо закрытой могиле питается мертвечиной. Она сказала мягким вопрошающи голосом:

- Вы, видно, знали, как вести себя, когда вам было двенадцать лет.

Она опустила голову на спинку кресла и посмотрела на потолок, казалось погрузившись в мечты о своей власти и прелести. Можно дотянуться до ее тела и попользоваться им, как созревшим плодом, свисающим с дерева, подумал я. Но ведь она была моей мачехой, и это значило бы пойти на кровосмешение. К тому же я ненавидел ее.

Самым непринужденным голосом я спросил:

- Что же случилось с Дж. Д.?

Она подняла голову, ее темные, волнующие глаза посмотрели на меня.

- Его застрелили на улице. Неизвестно, кто это сделал. Это было ужасно. Не уверена, что смогу говорить об этом. Даже теперь. - Ее голос смолк.

- Вы, должно быть, очень его любили.

- Я по нему сходила с ума, - сказала она глухо. - Он был единственным настоящим мужчиной в моей жизни. - Теперь она сидела прямо. Белые руки на подлокотниках кресла и венец волос придавали ей вид трагической королевы.

- Не был ли он староват для вас?

Она изучала меня какое-то время и решила, что я ни на что не намекаю.

- Некоторые так думали, - ответила она с вызовом, - но я так не считала. У Джерри был секрет вечной молодости.

- Но не вечной жизни. Впрочем, собственность продолжает существовать. У него осталось много имущества, не так ли?

Я ей подбрасывал не те вопросы, и она пришла в некоторое замешательство.

- Что вы имеете в виду? Конечно, он хорошо меня обеспечил.

- Это прекрасно. Должно быть, это так же хорошо, как если бы он продолжал жить.

Она собралась с новыми силами и отошла на прежнюю линию обороны.

- Джонни, неужели вы меня ненавидите? У меня не было ни малейшего представления о том, что содержится в его завещании, до его смерти. Я знаю, что вам выпала незаслуженно горькая доля.

- Он не умер. Его застрелили. Это ему выпала горькая доля. Есть ли у вас представление о том, кто его застрелил?

- Откуда?! - Она скорчила рожицу, как маленькая девочка, поджав губки бутончиком. - У него, должно быть, были враги, Джонни. У него было столько разных деловых предприятий...

- Значит, вы думаете, что это было убийство, связанное с бизнесом? Кого вы имеете в виду?

Вопрос ее испугал. Ее белое лицо осталось неподвижным, но все тело напряглось.

- Никого. Я мало знаю о его делах.