Эд Макбейн - Дом, который построил Джек Страница 7

— Так и я вам задал.

— Это напоминает Пинтера.[1]

— Что еще за Пинтер? — спросил Уоррен.

Хэндерсон внимательно посмотрел на него.

— Вы полицейский? И что же вы расследуете?

— Я — частный детектив и работаю на одну юридическую фирму.

— Это не ответ.

— Мой дедушка говорил мне, что если тебе не нравится конкретный вопрос, то надо просто что-нибудь ответить.

— Я был в Саване, в штате Джорджия, — сказал Хэндерсон.

— Тридцатого числа?

— Нет, седьмого. Я следую совету вашего дедушки.

— Вот так? Вам не понравился мой вопрос, мистер Хэндерсон?

— А о чем вы спрашивали?

— Где вы были тридцатого января в субботу в семь часов утра?

— Вы правы: вопрос мне не нравится. И мне не нравится все. Вы приходите сюда под ложным предлогом. Называете имена людей, которых я не знаю…

— Вы не знаете Иштара Кабула?

— Я никогда о нем не слышал.

— Тогда почему вы сразу решили, что это он, а не она? Иштар ведь может быть и женским именем.

— Женщина ли это, мужчина или свинья с тремя глазами — я ничего не знаю о человеке по имени Иштар Кабул.

— И даже никакого плотского знания, а?

Следи, следи за его глазами. Ага, теперь в них настороженность.

— Я женатый мужчина, — сказал Хэндерсон. — Если вы предполагаете, что…

— Я знаю, что вы женаты.

— А откуда вы… Ах да, эта фотография.

— Нет, мне Иштар сказал.

— У меня двое детей…

— Я знаю.

— Тоже Иштар сказал?

— Да нет, вот эта фотография.

— Что разыскивает юридическая фирма, которую вы представляете?

— Убийцу, — ответил Уоррен.

— А что, этот Кабул кого-нибудь убил?

— Наш клиент видел, как человек, одетый в черное, убегал с места преступления.

— Это был Кабул?

— Иштар был одет в черное на той вечеринке, ночью накануне убийства.

— У этого Кабула нет никакой другой одежды?

— Я буду с вами откровенным, мистер Хэндерсон. Я наговорил Иштару кучу всякой ерунды насчет того, что наш клиент опознает его, но он вообще не видел Иштара в лицо. Так что он просто не может его опознать.

— Тогда этому Кабулу не о чем беспокоиться.

— Это не совсем так. Мы можем взять у него показания под присягой. И если он будет придерживаться своего алиби, а вы будете отрицать его, тогда получается — он что-то скрывает. И прокурор штата будет обязан выяснить, что же именно он скрывает.

— А что за алиби, мистер Чамберс?

— А вы не знаете?

— Я полагаю, что этот Кабул сказал, что был со мной.

— А почему же вы так решили?

— Вы упомянули о плотском знании, поэтому я и предположил, что…

— Вы правильно предположили.

— Значит, этот Кабул действительно заявил, что был со мной?

— Да, этот самый Кабул сказал, что вы были с ним в постели утром тридцатого.

— А если я скажу, что я не был?

— Тогда мы притянем его к показанию под присягой.

— Ну, вот и берите это оттуда, мистер Чамберс. Этот самый Кабул не был со мной, а я не был с ним. Этот человек лжет, а я был очень рад с вами познакомиться.

— А вы понимаете, что если он не сможет доказать…

— Это исключительно его проблема.

— Тогда прокурор штата…

— Ну и что?

— Но он вас любит.

— Прокурор штата?

— Мы разыгрываем сценку из Пинтера? — спросил Уоррен.

— А что это за Пинтер?

Они помолчали.

— Ах ты, я забыл сказать вам, что следующий шаг…

— Следующий шаг заключается в том, что вы отсюда уберетесь.

— Следующий шаг такой: если Иштар захочет спасти свою задницу, назовет ваше имя, то нам с вами придется идти к прокурору штата…

— Идите к нему сами.

— Не вынуждайте меня перейти к жесткой игре.

— А это называется как? Мягкой игрой?

— Пока все это только между вами и мной. Ваша жена сидит дома, готовит вам обед, а ваши дорогие маленькие дочурки…

— У нас есть экономка, которая готовит обед.

— Великолепно, тогда дослушайте меня до конца. Мы отправимся с вами к прокурору штата и скажем, что есть показание Иштара, где он клятвенно утверждает, что был с вами утром тридцатого. И он пригласит к себе Иштара, который скажет ему: «Да, это тот самый человек, с которым я был вместе», а прокурор штата выслушает вашу версию, на тот случай, если Иштар лжет. Вам не захочется ведь объяснять вашей жене, почему вдруг прокурор штата захотел поговорить с ее преданным муженьком? Почему это Иштару Кабулу показалось, что он был с вами в постели в то утро? Это может стать очень грязным делом, мистер Хэндерсон.

— А оно могло бы стать менее грязным, если бы я вам сейчас сказал, что мы были вместе в то утро?

— Да. Оно будет не таким грязным, потому что все здесь и закончится.

— Что меня может в этом уверить?

— Вот как я себе все это представляю, мистер Хэндерсон: Кабул попросил Кристи Хьюз сделать ему алиби…

— Ну задница, — сказал Хэндерсон с чувством и закатил глаза.

— Она клятвенно подтвердила, что в то утро Кабул был с ней. Я могу предположить, что Иштар заставил ее солгать по двум причинам: или он совершил это убийство, или он щадит вас. Если верно второе, у нас нет никаких оснований разматывать этот клубок. Мы разыскиваем того, кто сбежал из дома утром тридцатого. И не собираемся преследовать двух взрослых людей, которые по взаимному согласию в уединении занимаются своими делами.

— Откуда вы знаете, что и я не солгу, чтобы защитить его? Так же, как поступила Кристи.

— Потому что вы бы это уже сделали, а не тянули бы всю эту бодягу.

Хэндерсон замолчал, и казалось, что это длилось довольно долго.

— Мы были вместе, — сказал он наконец.

— Отлично. В какое время?

— С двух часов ночи и до полудня. Я дожидался, пока он уйдет с вечеринки. Моя жена думала, что я ездил в Тампу по делам.

— Где вы его ждали?

— В доме у одного друга.

— Его имя и адрес, пожалуйста.

— Ее. Энни Лоуэлл, Прибрежное шоссе, дом 1220.

— Это на Фэтбэк-Кей? Я проверю.

— Судя по вашим словам, я думал, что все здесь и закончится.

— Я вам солгал, — сказал Уоррен.

Глава 3

А ЭТО СВЯЩЕННИК, ПОБРИТЫЙ, ОПРЯТНЫЙ,

КОТОРЫЙ ВЕНЧАЕТ МУЖЧИНУ ПОМЯТОГО…

Уоррен должен был проверить все, что касается Иштара Кабула.

Энни Лоуэлл, женщина восьмидесяти двух лет, жила в роскошном доме на Фэтбэк-Кей. Она не была мерзкой старой каргой, как это обычно предполагается в таком деле. Хэндерсон был ее биржевым маклером, и она сколотила уйму деньжат с помощью его любезных и умелых услуг, так что не видела никаких оснований, почему бы ей не позволить ему время от времени пользоваться ее домиком для гостей, расположенным позади главного дома; какие тут могут быть вопросы?

Она знала, что иногда он принимает в гостевом домике знакомых мужчин, но ее не волновало, что они там делают, если это не пугает лошадей. Энни могла припомнить еще те времена, когда не было телевидения. Она не думала, что занятия Хэндерсона со знакомыми мужчинами в гостевом домике, что бы они там ни делали, могли оказаться еще хуже того, что показывают сейчас по телевизору.

А затем главный вопрос. Да, она знает мужчину, с которым был Хэндерсон в то утро. Его зовут Мартин Фейн. Это и есть Иштар Кабул. По-арабски — Говард-утенок.

Второй обязанностью Уоррена была Леона. Она уехала на зеленом «ягуаре» из своего дома на Пеони-Драйв вчера в восемь вечера, приехала к дому женщины, оказавшейся миссис Шарли Хоровитц — Уоррен узнал это по письмам из ее почтового ящика, которые он внимательно просмотрел этим утром, — и была там часа два с половиной. После этого она отправилась прямо домой и прибыла на Пеони-Драйв без четверти одиннадцать. Если только у Леоны не было лесбийской связи с миссис Хоровитц — а это было маловероятно, поскольку Уоррен позднее узнал, что той семьдесят один год, она жена отставного гинеколога, Марка Хоровитца, мать двоих детей и бабушка троих внуков, да еще и секретарь флоридской Лиги защиты дикой природы, — то Леона Саммервилл была совершенно чиста.

Все это Уоррен и отрапортовал Мэтью в десять минут одиннадцатого холодным, мрачным и мокрым субботним утром.

В декабре прошлого года, когда Мэтью еще регулярно встречался со своей бывшей женой, Сьюзен, она спросила его, не думает ли он, что Леона Саммервилл изменяет мужу.

— Что-что?

— Я думаю, что она крутит с кем-то любовь.

— Нет.

— Или собирается закрутить.

— Уверен — нет.

— Она одевается как женщина, посылающая такие сигналы.

Болтовня в постели. Бывшие муж и жена, обновляющие взаимные обеты в неумирающей любви и обсуждающие проблему супружеской верности Леоны. В ту ночь шел дождь. И сегодня утром тоже идет дождь. Быть может, в Калузе всегда идет дождь. Вода течет под мост, струится по водосточным желобам, а он так и не видел Сьюзен с прошлого Рождества.