Сергей Зверев - Умные сволочи Страница 7

Дети оказались одного возраста, одного роста и даже одной комплекции. Единственно, сын Николая был намного бледнее. И это понятно. Мальчишка был ранен.

Дети довольно быстро нашли общий язык и вскоре оставили взрослых, убежав из гостиной, где был накрыт стол.

Больше всех говорил Николай. Он стал душой компании, если можно так сказать. И по мере убывания вина, шампанского и шашлыка говорил он все больше и больше. Людмила изредка вступала в беседу, и то лишь чтобы поддержать мужа.

Геннадий больше пил. Ел мало. И неплохо выполнял роль собеседника. Алина даже подумала: хорошо, что рядом с ней оказался Геннадий, потому как собеседницей она была никакой.

В один из моментов она вышла из-за стола. По пути она заглянула в комнату, где обнаружила пару странных, как показалось, вещей. Здесь ее и застал Николай, с которым они перекинулись парой фраз, и уж потом вышла во двор и пошла к уборной.

Возвращаясь, к немалому удивлению, она обнаружила стоящего на пороге дома Николая. Он словно ждал ее.

— А знаете, я тоже решил немного подышать свежим воздухом. Наверное, нам нужно было сделать перерыв. Я даже вначале думал, а не поставить ли стол прямо на лужайке. Но потом решил — нет. Комары заедят.

— Комары — это неприятно, — согласилась она.

— Вот и я о том же. А у меня к вам есть предложение, — неожиданно резко переменил он тему. — Наши дети, вижу, подружились. А у меня тут… В общем, от работы у нас отправляют детей на три дня на отдых. Усиленное витаминизированное питание, какие-то американские развлечения. Короче: почему бы нам не отправить мальчишек вместе?

— Мой только что вернулся из лагеря, — напомнила она ему.

— Ну и что? — искренне удивился он. — Всего-то три дня. Я думаю, удовольствий много не бывает. Тем более, фирма полностью оплачивает отдых ребятишек.

— Но я не работаю в вашей фирме.

— Зато я работаю. И этого достаточно, — твердо заключил он.

И Николай, словно решив слишком не углубляться в данную тему, быстренько затушил сигарету и отошел в сторону:

— У вас есть время все хорошенько обдумать, а пока — пойдемте в дом. У нас еще десерт. И мне кажется, вы не будете в нем разочарованы.

Она не была разочарована. Торт испекла сама хозяйка. И торт был очень вкусный. Она это отметила. И больше ничего. Последнее время она вообще была скупа на эмоции. Только и осталась эта грусть.

После торта и кофе они вернулись к вину.

Глядя на рубиновую жидкость в бокале, она на некоторое время задумалась, поэтому не сразу поняла, о чем беседовали за столом.

Говорил Геннадий, ему поддакивал Николай.

— …я уж думал, что поеду в вагоне один. Нормально высплюсь. Получится СВ суперкласса. Не тут-то было. В самый последний момент вваливается ко мне в купе мужик. Таких, как ты, два. Здоровый, гад, аки мамонт.

Алина нахмурилась. Какой вагон? Что за СВ? Генка ведь летел самолетом. Или она что-то упустила, чего-то не поняла.

— У всех толстяков имеется одна нехорошая привычка, — продолжал между тем Геннадий. — Они, заразы, храпят… И этот был не исключение. Полбутылки коньяка, туалетная бумага в уши, двумя подушками голову накрыл… Толку. Лишь к концу поездки кое-как сомкнул глаза.

И Николай, и Людмила понимающе кивнули.

Алина подумала, что позже заставит этого рассказчика все ей объяснить.

Дальше был совсем беспредметный треп. И она вновь задумалась, глядя в бокал.

— …вообще ценные вещи нельзя оставлять ни на минуту, — ворвался в сознание голос Николая. — И ни на секунду. Иногда не ждешь сюрпризов. Кажется, все предусмотрено. И уж не может быть никакой беды, а тут — раз. Самое плохое — это благодушное настроение и вера в то, что ничего уже не может произойти. А вот может! И все, что хочешь.

Геннадий слушал внимательно. Даже очень.

А она подумала, что пора отправляться домой. Достаточно они тут насиделись.

Алина встала из-за стола и подошла к окну.

— Извините, — услышала она голос Геннадия, а когда обернулась, то увидела, как тот поспешно покидает гостиную. А затем услышала стук входной двери.

Она насупилась. Что это с братцем? Может, в туалет понесло?

Николай и Людмила переглянулись. Они тоже не поняли, отчего это Геннадий так быстро их покинул.

На некоторое время в гостиной воцарилась тишина.

Алина первой не выдержала, вернулась к столу, поставила бокал и твердо произнесла:

— Поздно уже. И детям пора спать.

— Да у них каникулы, — попытался не согласиться с этим доводом Николай, но, впрочем, не слишком настойчиво, будто понимал, что на самом деле нужно потихоньку закругляться. Но он был радушным хозяином и как таковой желал быть любезным до конца.

— Сейчас я позову детей, — проявила инициативу Людмила и отправилась на второй этаж.

— Знаете, — произнес Николай, когда они остались наедине, — а я так и не поблагодарил вас. За сына. Я хотел сделать вам подарок, но жена сказала, что это как-то… Ну, навязчиво, что ли. И я вот подумал об отдыхе. Я говорил уже. Про три дня в элитном лагере.

Увидев, что она собирается возразить, он замахал руками:

— Нет, нет. Не отказывайте. Это малая толика того, что я могу сделать.

Они вышли во двор и стали дожидаться ребят и Людмилу.

Прежде чем те появились, Алина, глядя в черноту ночи, успела спросить:

— Странно, куда это Геннадий делся?

Вопрос не был обращен ни к кому конкретно, словно она адресовала его ночной темноте. Однако ответил ей Алешка, первым выскочивший из дома и услышавший слова матери.

— А дядя уже домой пошел. Я видел.

Она насупилась. И в который раз подумала, что странно все это. И еще — зря она пошла с братом сюда, не переговорив предварительно о том, что его тревожило.

Она поторопилась распрощаться с соседями, рассыпаясь в благодарностях и получив в ответ не менее теплые слова.

Взяв за руку Алексея, она поспешила домой.

Еще на подходе к дому сердце у Алины неожиданно тревожно забилось. Так оно билось раньше, когда она чувствовала опасность на прежней службе.

И предчувствия ее не обманули.

Он успел сделать несколько вещей. Во-первых, то, что ему следовало сделать сразу, как только он появился в этом доме.

Во-вторых, он взял свою сумку и поднялся на второй этаж.

Успел войти в комнату, которая обычно отводилась ему в этом доме.

Успел еще поставить сумку на кровать, зажечь свет и расслабленно вздохнуть. Возможно, он зря заволновался и бросился в дом. Может, лучше было уйти вместе с Алиной и Алешкой. Но… Он не смог удержаться.

Возможно, все зря. Возможно…

Он подумал, что слишком много выпил. И вообще не стоило пить. Ведь ему предстоит разговор с сестрой.

Когда сзади скрипнула дверь и раздался знакомый голос, он понял, что слово «предстоит» следует употреблять в прошедшем времени.

— Я вовремя? — поинтересовался вошедший, бросил взгляд на сумку и после этого уверенно подтвердил: — Вижу, что да.

Он успел лишь открыть рот. Направленное на него оружие остановило возможный поток слов.

— Надеюсь, в сумочке все, что мне нужно, — сказал вошедший и легко нажал на курок.

Бах! Голова дернулась, словно по ней въехали кувалдой. Из правой глазницы брызнула вязкая бурая жидкость и оставила на стене кровавый след.

Тело Геннадия плюхнулось на кровать, потом безжизненным кулем скатилось на пол.

— Вот зараза, — произнес человек с пистолетом. — Сумку измазал.

Он брезгливо подхватил двумя пальцами сумку за ручку и поставил ее ближе к дверям, на чистое место.

Дальше его ждало разочарование.

Он расстегнул сумку и насупился:

— Не может быть! — человек остервенело стал вытаскивать из сумки обычную одежду, какие-то не представлявшие для него интереса вещи. Когда сумка оказалась пуста, он чуть не взвыл, что раненый зверь.

Его взгляд метнулся на застывшую на полу фигуру, на кровать… Ничего больше он уже придумать не мог. С улицы донеслись голоса, а затем послышалась возня у входной двери.

— Ну надо же, — выдохнул человек с пистолетом, сунул оружие себе за пояс и бросился к окну.

Ни с кем больше он здесь встречаться не собирался.

Открыв окно, он посмотрел вниз, оценил расстояние и решил, что без проблем спрыгнет на землю.

Он схватился руками за подоконник, перебросил туловище через него, завис на руках и разжал ладони.

Умело сгруппировавшись, он приземлился, быстро поднялся и поспешил к калитке. Пришедшие уже вошли в дом, и он мог спокойно покинуть территорию.

Однако сразу он этого не сделал.

Проходя мимо гаража, остановился. Дверь была приоткрыта, и убийца, лишь на пару секунд призадумавшись, решительно вошел в гараж.

Там стояла машина. Именно она и была ему нужна.

— Какая беспечность, — довольно буркнул человек, открывая дверцу и пряча в бардачок пистолет. На руках у него были перчатки, и он не заботился об отпечатках пальцев. А вот как оказался пистолет в машине, кому-то придется объяснять. И он знал кому.