Лоренс Блок - Грехи отцов наших Страница 8

— Надо думать, хороший был человек.

— Почему был? Он еще не умер. От дел, конечно, давно отошел; уже шесть лет живет во Флориде, собирает урожай апельсинов с собственной плантации. И по-прежнему платит ежегодные взносы в профсоюз водопроводчиков.

Он сцепил ладони и уставился на них. Я терпеливо ждал. Немного помолчав, он продолжил:

— Сейчас мы ведем дела иначе. Давно распродали большинство наших домов. Владение собственностью доставляет слишком много хлопот, гораздо проще управлять недвижимостью других. То здание, где располагается квартира, которую занимала мисс Хэннифорд, номер 194 по Бетьюн-стрит, принадлежит некоей даме, проживающей в окрестностях Чикаго, а она, в свою очередь, унаследовала его от усопшего дядюшки. Дом, надо сказать, она и в глаза не видела, просто четырежды в год аккуратно получает кругленькую сумму по чеку.

— Следовательно, — подытожил я, — мисс Хэннифорд являлась образцовым съемщиком, не так ли?

— Безусловно, ведь из-за нее у нас никогда не возникало неприятностей. В газетах, правда, пишут, что она промышляла проституцией. Если и так, у нас не было оснований усомниться в ее порядочности.

— Вы никогда с ней не встречались?

— Ни разу.

— Она не задерживала плату за квартиру?

— Ну, запаздывала раз-другой на неделю, как и другие.

— Расплачивалась чеками?

— Да.

— Когда она подписала договор на аренду помещения?

— Так, сейчас поищу. Куда подевался этот договор? А, вот он! Ну-ка посмотрим. Вот: 23 октября 1970 года. Стандартная аренда на два года, возобновляется автоматически.

— Плата за месяц составляла четыреста долларов?

— Если быть точным, триста восемьдесят пять. Раньше она была чуть меньше, но появились дополнительные расходы: уборка, обслуживание… ну, вы сами понимаете. Короче, когда она подписывала договор, плата была триста сорок два доллара и пятьдесят центов в месяц.

— Я полагаю, ваша фирма не стала бы заключать договор с физическим лицом, не проверив сперва его платежеспособность?

— Естественно.

— Значит, Хэннифорд уведомила вас о том, что имеет постоянное место работы. И, как минимум, должна была представить весомые рекомендации.

— Ну конечно, ведь у нас очень солидная фирма, — надув щеки, заявил Кэлиш.

Порывшись в бумагах, он вытащил на свет Божий заполненный Венди бланк и царственным жестом протянул его мне. Я бросил взгляд на листок. По утверждению девушки, она работала аналитиком по индустриальным системам в компании Котрелла и имела стабильную зарплату в семнадцать тысяч долларов в год. Имелся и номер телефона, который я немедленно записал в свой блокнот.

После этого я вернул бланк и поинтересовался, были ли проверены представленные в нем сведения.

— Как вам сказать, — протянул Кэлиш, — их, естественно, должны были проверить, так всегда делается. Но… проку от этого мало. Сплутовать тут совсем нетрудно, надо только иметь подружку на другом конце провода, которая подтвердила бы, что да, такая-то действительно работает у них, вот и все. Понимаете, мы обязательно делаем проверочные звонки, но в основном только для проформы.

— Но все-таки кто-то от вас звонил по этому номеру, и там ему ответили. И подтвердили, что она работает в этой фирме.

— Похоже на то.

Мне осталось поблагодарить его за то, что он уделил мне время. Спустившись в вестибюль, я сунул монетку в щель телефонного автомата и набрал номер, который указала в бланке Венди. В ответ я услышал сообщение оператора, что данный номер больше не обслуживается. Чего и следовало ожидать.

Я пошарил в кармане, нашел еще одну монетку и позвонил в отель «Карлайл». Ответил коммутатор, и я попросил соединить меня с номером Кэйла Хэннифорда. Почти сразу же в трубке раздался женский голос, и я, назвав себя, сказал, что хотел бы поговорить с мистером Хэннифордом. Он спросил, достиг ли я какого-либо прогресса в расследовании.

— Пока что не знаю, — признался я. — Собственно, я звоню, чтобы узнать, где открытки, которые вы получили от Венди. Надеюсь, вы их не выбросили?

— Наверное, они все еще у нас. А что, это важно?

— Мне нужно составить точную хронологию событий. Договор об аренде ваша дочь подписала три года назад, в октябре. Помнится, вы говорили, что учебу в колледже она забросила весной.

— Да, по-моему, в марте.

— Когда вы получили первую открытку?

— Месяца через два или три, насколько я помню. Сейчас справлюсь у жены.

Телефон умолк, а я терпеливо ждал. Наконец он снова взял трубку:

— Жена говорит, что первая открытка пришла в июне, а мне почему-то кажется, что в мае. Вторую, из Флориды, мы получили через несколько месяцев. Простите, но сейчас не могу сказать точнее. Жена утверждает, что помнит, куда положила обе открытки. Завтра утром мы возвращаемся к себе в Ютику. Вам ведь, очевидно, надо знать, уехала Венди во Флориду до или после того, как сняла эту квартиру, да?..

Не уверен, хотел ли я выяснить именно это, но на всякий случай согласился. Потом сообщил, что непременно свяжусь с ним через день или два. Телефон своего офиса он дал мне еще при нашей встрече, сейчас же продиктовал домашний, но после некоторой паузы попросил:

— Было бы лучше, если бы вы связывались со мной по служебному телефону.

Магазин «Бергаш антикс импортс» располагался на Юниверсити-плейс, между Одиннадцатой и Двенадцатой улицами. Довольно фешенебельное заведение, что и говорить, нечто вроде европейского супермаркета, пополнившего запасы экспонатов в результате всеобщего послевоенного разграбления.

Прямо передо мной на стене висели часы, точь-в-точь такие, какие я видел в кабинете Гордона Кэлиша, а ценник извещал, что стоят они двести двадцать пять долларов.

— Хотите купить эти часы? У вас хороший вкус, сэр.

— Не отстают?

— О, что вы! Эти часы с маятником совершенно невозможно вывести из строя, они являются образцом точности. Нужно только подтянуть или опустить гирьку, чтобы запустить механизм почаще или немного замедлить ход. Привлекший ваше внимание экземпляр находится в превосходном состоянии. Не самая редкая модель, конечно, но в прекрасном состоянии. Лучше вам не найти, поверьте эксперту. Если все-таки захотите купить, о цене можно поговорить отдельно.

Я развернулся, чтобы получше разглядеть продавца. Лет двадцать шесть, может, тридцать. Эдакий ладный молодец, подчеркнуто аккуратно одетый, в спортивных фланелевых штанах и голубом свитере тонкой вязки. Стрижка по последней моде, с небольшими бачками — не ниже мочки ушей; над губой аккуратные усики. В общем, приятный такой.

— Видите ли, часы меня не интересуют, — разочаровал я его. — Но мне хотелось бы поболтать с кем-нибудь, кто знал одного парня, который тут раньше работал.

— А, так вы о Ричи! Значит, вы из полиции? Невозможно поверить в то, что с ним случилось.

— Вы хорошо его знали?

— Да почти не знал вовсе, честно говоря. Я ведь здесь со Дня благодарения; раньше подвизался на аукционах, тут недалеко, в галерее за углом, но там было слишком беспокойно, не по моему характеру.

— А сам Ричи долго здесь работал?

— Толком не знаю; об этом лучше спросить мистера Бергаша, он сейчас у себя в офисе. Нас совсем замучили с тех пор, как это произошло. Я, например, все еще не могу поверить, что Ричи мог пойти на убийство.

— В день, когда произошло преступление, вы были здесь, в салоне?

Он кивнул.

— Да, видел Ричи в четверг утром, а днем босс велел мне сопровождать комплект совершенно омерзительной дачной мебели, заказанной для не менее омерзительного загородного дома в Суоссете. Это на Лонг-Айленде.

— Я знаю.

— Но зато я не знал. Все эти годы мне удалось прожить в приятном неведении о том, что на свете существует милое местечко под названием Суоссет. — Вспомнив, вероятно, что тема разговора у нас весьма печальна, он посерьезнел. — Я вернулся из этой дыры в пять вечера и помог закрыть магазин. Ричи уже не было, он в тот день ушел рано. И к этому времени все уже случилось, да?

— Убийство произошло около четырех.

— Как раз когда я выбирался из пробки на автостраде! — Парень театрально возвел глаза к потолку. — Я и понятия не имел о трагедии, пока вечером случайно не услышал по радио одиннадцатичасовые новости. Но даже тогда не мог поверить, что речь идет о нашем Ричарде Вэндерполе. А потом они упомянули название фирмы, и… — Он вздохнул и развел руками. — В жизни иногда случаются такие вещи…

— Каким он был?

— По сути, я не успел хорошо его узнать. Ну, Ричи был приятным парнем, обходительным, старался всем угодить, никого не обидеть. По-моему, он ни бельмеса не смыслил в антиквариате, но у него было отменное чутье. Надеюсь, вы понимаете, о чем я говорю.

— Скажите, вам было известно, что он живет в одной квартире с девушкой?