Ричард Пратер - Верняк Страница 8

– А Джиппи?.. Где Джиппи? – спросила она.

– Вероятно, дома. Кстати, какой у вас номер телефона, миссис Уилфер?

Под ее диктовку я набрал номер. Никто не ответил.

– Дайте ему время, – сказал я. – Или дайте время мне. Я его найду.

– О, это замечательно, – вздохнула она. – Если с Джиппи ничего не случилось, он захочет все выяснить о нашей нефтяной скважине. И я тоже хотела бы. Действительно ли там жульничество, как предполагает Джиппи. – Она заколебалась. – Но, я думаю, это будет стоить кучу денег – расследовать это дело, да?

– Весьма вероятно...

Эта крошка меня допекла. Но уж если человек тонет, то он тонет.

Собственно, мне и не надо было дожидаться встречи с Джиппи. Супруг Одри Уилфер, должно быть, представлял собой великолепный экземпляр. Если, конечно, он был жив, а не мертв... Но именно это я и вызвался установить. Да и кто бы не вызвался, попроси его такая женщина, как Одри? Я натянуто улыбнулся.

– Миссис Уилфер, хочу вам конфиденциально сообщить, что найду Джиппи и представлю его вам, возможно, несколько поношенного, но еще вполне годного к употреблению. В то же время я порыскаю немножко тут и там, совсем немножко, и попытаюсь кое-что разузнать об этой чертовой скважине. И это ничего вам не будет стоить. Вы удовлетворены?

Я спросил, зная, что все равно это не принесет ей облегчения.

– О, это было бы замечательно, мистер Скотт. Благодарю вас, благодарю.

– Не благодарите прежде времени. Это может испортить дело – есть такая примета. И давайте сразу же утрясем один вопрос, он очень важен. По крайней мере для меня.

– Да? И что же это за вопрос?

– Мой гонорар. Я не работаю даром. Обычно не работаю. А вы, помнится, упомянули о тридцати долларах...

– О Боже милостивый! – воскликнула она. – Я чуть не забыла...

Счастливо улыбаясь Бог знает чему, она принялась рыться в кармане своего серого облачения, пока наконец не выудила оттуда комок чего-то, что могло быть с равным успехом принято как за деньги, так и за использованную жевательную резинку. Вскоре этот комок лег на мой письменный стол.

Он действительно состоял из денежных купюр, в основном по доллару. Когда я попытался развернуть их, собираясь пересчитать, на мой письменный стол посыпались крупинки чего-то белого. Крошечные белые крупинки какого-то вещества.

– Что это за штука? – полюбопытствовал я.

– О, я, должно быть, что-то просыпала на них, – сказала она, не глядя мне в лицо.

Поначалу я принял их за перхоть. А что? Почему бы ей не носить деньги в волосах? Тем более что похоже, она и тесто носила в волосах, вероятно, потому что у нее не хватало дрожжей, чтобы заставить его подойти, и она согревала его собственным теплом. Но, по правде говоря, эти крупинки не были похожи на перхоть... О Боже милостивый! – сказал я себе. Это похоже, это похоже... но этого не может быть, и все-таки это похоже на сахар. Конечно, не может быть. Никто не прячет деньги в сахарнице. Никто больше не прячет их там. Может быть, никто никогда их там и не прятал. Все это миф, кто-то это придумал. Да нет же, немыслимо, в какой-то чертовой сахарнице!

И все-таки это был сахар.

Я щелкнул по пачке большим пальцем.

– Ладно, нет нужды их считать. Похоже, все точно. Кроме того, нам следует доверять друг другу. Верно?

Я замолчал и посмотрел на Одри Уилфер. Она выглядела так, будто ее только что вытащили из моря. Но за минуту до спасения она окончательно пошла ко дну. И ей еще не успели сделать искусственное дыхание. Ах, бедная девочка. Вероятно, продираться сквозь жизнь так, как это делает она, довольно неприятно – остается много царапин.

Итак, движимый силами, не поддающимися контролю здравого смысла, я бодро сказал:

– О'кей! Итак, мы начинаем с надеждой на успех. И у меня очень хорошее предчувствие, миссис Уилфер, в отношении вашего мужа, вашей нефтяной скважины и всего остального, миссис Уилфер. Очень хорошее предчувствие... О'кей?

– Это правда? Правда?

– Да, конечно. Я уже давно занимаюсь своим ремеслом, а в процессе всех этих бесконечных расследований у человека развивается... как бы выразиться... ну, ощущение предвидения, что ли. Наше с вами дело будет иметь благоприятный исход. Даю слово. Право, я думаю, вам пора перестать волноваться. О'кей?

– О Боже мой! – закричала она.

– Что? – спросил я. – В чем дело?

– О Господи! Благодарю вас!

И она начала так кричать и плакать, что чуть не отдала концы на моих глазах. Мне захотелось дать ей пинка под костлявый зад и вышвырнуть из конторы. Но я сказал:

– Христа ради, замолчите! Что, собственно, с вами происходит? Прекратите этот чертов вой! Ну!

Я встал и хлопнул ее по плечу. Надо сказать, плечо действительно было очень костистым. Как я и подозревал.

– Ну, ну, успокойтесь, успокойтесь.

Через некоторое время, не переставая шмыгать носом, она сказала:

– О, благодарю вас, благодарю.

– Ради Бога, не благодарите меня. Не смейте этого делать.

– Спасибо, – сказала она.

И тут же выбежала за дверь и исчезла. Из моей конторы. Но я знал, что не из жизни.

Я плюхнулся в свое вертящееся кресло. Не упал в него, а именно плюхнулся. И просидел так, тряся головой, в течение, как мне показалось, долгого времени. Хотя и знал, что не смогу много из нее вытрясти. Мне надо было выйти, расшевелить себя, найти этого кретина из кретинов Джиппи.

И сделать это быстро, без всяких заминок. Если я быстро не найду этого малого, если я не найду его чертовски быстро, мир развалится на куски. Конечно, не весь мир, а только та его часть, которая принадлежит Одри.

«Вероятно, парень сейчас правит к дому, – сказал я себе. – А еще лучше, уже обнюхивает горшок бобов у себя в печи и недоумевает, где его гулящая жена. Не нашла ли она кого-нибудь другого? Не изменила ли ему? Не увязла ли в болоте?»

Но всамделишный Джиппи не задавался подобными вопросами. Его не было дома. Но он и не был мертв. Он был на три четверти жив, а это для него было почти нормальным состоянием. Джиппи страдал от похмелья, и его настроение находилось на отметке «одно деление до нуля», то есть на той отметке, когда запутавшиеся в жизни идиоты прыгают с утесов, бросаются под автобус или вышибают себе мозги. Или просто умирают.

Физически же он был в привычном ему «местечке за углом», которое называлось «Коктейль-холл» – об этом свидетельствовала неоновая вывеска из двенадцати стеклянных букв, в которых почти не осталось неона. Одри только мимоходом упомянула об этом баре, когда я записывал адрес с ее слов. «Коктейль-холл», Шестая улица, недалеко от «Хоупа». Я пошел туда из-за того, что у меня было предчувствие или предвидение – называйте это как хотите.

Как бы то ни было – поиски Джиппи заняли у меня меньше часа.

Глава 4

Это был маленький обшарпанный бар, и Джиппи, если можно так выразиться, был маленький обшарпанный человечек.

Конечно, он предстал передо мной не в лучшем своем виде, когда я его там обнаружил. «Нефтяной магнат» не брился по крайней мере в течение целого дня, а возможно, и двух. Скомканный темный галстук, жеваный, морщинистый, некогда белый воротничок... Воротничок был не застегнут, и один конец его задрался к заросшему щетиной подбородку.

Я вошел в бар, остановился на несколько секунд, чтобы дать глазам привыкнуть к тусклому освещению, почувствовал, что мои ноздри защипало от запаха спирта в смеси с пивом, и удивился, что запахи выпивки остались, тогда как поглощавшие эту адскую смесь уже испарились... Потом я прошел вдоль стойки, оглядывая помещение. Когда я заметил какого-то человека в дальнем углу кабинки, до меня в первый раз дошло, что я ни разу не спросил Одри, как выглядит ее муж, и даже не попросил его фотографию. Было какое-то подсознательное чувство, что узнаю Джиппи, как только его увижу.

Так оно и случилось.

Сначала я подумал, что он спит. Напился до бесчувствия и спит. Но... он бодрствовал. Во всяком случае, хотя он и валялся в углу кабины, головой к стене, глаза его были открыты. Правда, смотрел он невидящим взором. По крайней мере, бара он не видел.

На нем был темно-коричневый костюм, некогда, вероятно, приличный, до того как его пожевал дракон, или, я уже не знаю, что там с ним случилось. Я подумал, что он весит не более ста тридцати фунтов, и рост у него был, должно быть, пять футов шесть или семь дюймов, что-то около того. Он был не таким высоким, как Одри.

– Мистер Уилфер? – спросил я.

– Да. – Скорее это прозвучало, как «Д-д-д». Он не взглянул на меня.

– Меня зовут Шелл Скотт. Я частный детектив. Не возражаете, если я сяду и поговорю с вами минуту-другую?

– Мне все равно, – ответил он мрачно. – Теперь мне совершенно все равно.

Я улыбнулся. Я догадывался, что он очень жалеет себя и, вероятно, наслаждается этой жалостью. У кого больше неприятностей, чем у Джиппи Уилфера во всем этом бессердечном мире? Конечно, ни у кого.