Картер Браун - Девушка, которой не было Страница 9

— Поэтому ты и послал именно девушку? — Я с нескрываемым восхищением покачал головой. — Какое благородство, Брюс!

Агент побагровел от гнева.

— Я не мог предвидеть, что Фесслер маньяк и решит взорвать домик вместе с тобой!

— Она привезла меня в квартиру Дикси, — сказал я. — Тоже часть твоего плана?

— Нет, — решительно возразила Бетти Уонг. — Это моя идея.

— Какова же твоя роль в этой гнусной истории?

— Брюс не лгал, называя меня подругой Ника, — ответила Бетти. — Я была ею. Пока несколько месяцев назад не появилась Дикси!

— Так он бросил тебя ради блондинки? — проворчал я. — Серьезная причина, чтобы ночью отправиться присматривать за мной.

— У меня были причины, — проговорила она невозмутимо, — но они тебя не касаются, Рик Холман.

— Мне решать, — заметил я. Бетти медленно покачала головой.

— Нет, не тебе. Высыпай на меня пепельницы.., хочешь, бей, но мои причины оставь мне!

Взглянув в лицо девушки, я понял, что она не шутит. И внезапно подумал: “К черту все!” Да и полные пепельницы кончились. Я снова сосредоточился на Милфорде.

— Я собираюсь к Марти Дженнингсу. Если он будет предупрежден о моем появлении, пеняй на себя, шею сверну!

Я вышел из кабинета Милфорда и направился к столу “женщины-компьютера”. Она подняла глаза.

— Мистер Холман, вы не знаете, никому не нужен хороший личный секретарь? — спросила она с печалью в голосе. — Шеф ни за что не поверит, что я не выдавала его.

— Но вы выдали, Хилда Джонс. — Я весело улыбнулся. — Когда я спросил о Бетти Уонт; вы взглянули на дверь кабинета, помните? Линзы увеличивают ваши глаза до величины тарелок!

— Нет, не увеличивают! — воскликнула она и в доказательство сняла очки.

Хилда Джонс оказалась права. На меня смотрели два огромных фиалковых глаза, и они были точно такого же размера, как и те, что обычно смотрели из-за толстых стекол. Только фиолетовый цвет за стеклами каким-то образом исчезал. Я с изумлением уставился на секретаршу.

— Ну? — с вызовом сказала она, снова водружая на нос тяжелую оправу.

— Без очков, Хилда Джонс, у вас удивительно красивые глаза. Без них вы не “женщина-компьютер”.

— А также почти безработная. Благодаря вам, мистер Холман, — добавила она.

— Предлагаю сделку, — сказал я, мгновенно принимая решение. — Поужинайте завтра со мной, и я гарантирую вам сохранение работы.

Она задумалась.

— Ладно, уговор. Но как вы убедите меня, что сдержите слово?

— Брюс думает, что я сразу же прошел в его кабинет. Вы скажете ему то же самое, и он поверит.

— Хорошо, благодарю вас. — Она лукаво улыбнулась. — Теперь я могу не ужинать.

— Да, — кивнул я. — Но будете? Она записала свой адрес в блокноте, вырвала листок и протянула мне.

— Буду, мистер Холман.

— В восемь? — предложил я.

— Прекрасно, — ответила Хилда. — Мне бы чуточку машинного масла, несколько вольт — и хватит, — промурлыкала она, когда я был уже возле двери. — Мы, компьютеры, много не едим...

Долгая дорога в святая святых — к кабинету Марти Дженнингса — начиналась с секретарши в приемной и пролегала через четыре или пять комнат, и в каждой еще по секретарше. Разумеется, дорога эта с легкостью превращалась в глубоко эшелонированную оборону, если продюсер не желал вас видеть. Я назвался, сообщил, что у меня личное дело к мистеру Дженнингсу, и приготовился ждать. Однако ровно через тридцать секунд я оказался в святилище. Дженнингс предупрежден, подумал я, но кем — трудно сказать.

Где-то — возможно, на холмах Голливуда, — находится поле, скрытое от глаз людских. Кусок глины, послужившей сырьем для изготовления Адама, бросают в его почву, затем извлекают на свет Божий, какое-то время обжигают, и получается Марти Дженнингс, или Брюс Милфорд, или сотни подобных им. Все они рождены, чтобы населять крохотный искусственный мирок; их мозги устроены так, что бедняги искренне полагают, будто живут в реальном мире, а все, что за его пределами, — несущественно и незначительно, даже Сан-Франциско! Подавляющее большинство этих созданий обладают умственными способностями, подлинным талантом и обаянием, поэтому неопытный наблюдатель часто обманывается, принимая их за настоящих людей. Обманывается, ибо не понимает, что искусственным мирком правят назначенные извне статисты.

Я впервые увидел Марти Дженнингса, но знал о нем чертовски много, главным образом потому, что мы вышли из одной закваски. Чуть за сорок, среднего роста, немного худощав, но для интеллектуального образа в самый раз. Слегка вытянутое лицо прекрасно гармонировало с шевелюрой шатена и незажженной трубкой в зубах.

Мне не очень понравились его глаза, спрятанные под тяжелыми веками, — в них ощущалась прирожденная жестокость; но цвет очень подходил к его образу: серовато-зеленый. Дженнингс смотрел прямо на собеседника, но, думаю, не часто видел его. Справедливости ради следует отметить: его великолепный офис создавали как святыню, где Марти Дженнингс мог без помех поклоняться светлому образу Марти Дженнингса и любой посетитель казался ничтожеством.

— Мы ни разу не встречались, но я знаю о вас все, Холмам, — сказал Дженнингс тоном делового человека, тоном с намеком на искренность. — Садитесь — Так вот, — продолжал продюсер, — Эдвина Боллард сообщила мне по телефону, что Бобби Джайлс пустил вас по следу своего кошмара. — Он продул свою ненабитую трубку и усмехнулся. — Полагаю, при тех гонорарах, что вам платят, Холман, вы просто обязаны изображать кипучую деятельность.

— Здорово вы вчера повеселились, — вежливо заметил я. — Джайлс всегда так напивается?

— Только на приемах, — благодушным тоном ответил Дженнингс. — Когда не работает, пьет. Но ведь он — актер.

— Как вы сказали, “обязан изображать”? — Я закурил сигарету и швырнул горелую спичку в девственно чистую пепельницу. — Я пытался связаться с китаянкой Бетти Уонг. Эдвина Боллард обмолвилась, что утром Бетти уехала на отдых. У вас нет никаких соображений...

— Извините. — Он пожал плечами. — Я впервые увидел эту девушку вчера, когда ее привел Ник Фесслер.

— Очень жаль, — сказал я, также пожимая плечами.

— Боюсь, ничем не могу быть вам полезен, — с сожалением в голосе проговорил продюсер. — После полуночи старина Бобби отключился, и я попросил ребят помочь мне погрузить беднягу в автомобиль Сэмми Уэстина, а тот отвез его к Эдвине. Но вы ведь уже знаете эту историю?

— Вы и Ник Фесслер помогли Уэстину погрузить актера в машину?

— Верно. — Несколько секунд Дженнингс посасывал мундштук своей трубки.

— Неплохая шутка, — усмехнулся я. — Фесслер пригласил подругу и экс-подругу одновременно.

— Простите, не понял... — Марти Дженнингс наморщил лоб, словно я предложил ему распутать мудреную, не от мира сего головоломку.

— Бывшая подруга — Бетти Уонг, — пояснил я. — А блондинка Дикси — его нынешняя пассия.

— Не морочьте мне голову, Холман, — поморщился продюсер. — Я очень занят. Не было никакой Дикси!

— Возможно, на вашем приеме ее не было, — согласился я, — но мне доподлинно известно: девушка по имени Дикси существует. Или же существовала. Похоже, она внезапно исчезла.

— В самом деле? — Эта новость так поразила Дженнингса, что он вынул изо рта трубку на целых пять секунд. — Какое интригующее совпадение...

— Говоря о совпадениях, готов спорить: вы довольны, что продали домик Фесслеру. Вы ведь уже знаете о ночном происшествии?

Он с готовностью кивнул.

— Как я сказал всего лишь несколько часов назад, каждый, кто держит в пустом деревянном доме двадцатигаллонную бочку бензина, напрашивается на неприятности. Разумеется, о страховке не может быть и речи.

— Но, возможно. Ник рассчитывал, что избавление от чистого, надраенного до блеска пола в гостиной стоит пожара?

— До блеска?.. — Дженнингс с недоумением взглянул на меня.

— После отмывания пятен крови, — объяснил я. — Знаете, пол в гостиной прямо-таки блестел. Зато все остальное было покрыто толстым слоем пыли.

— Ничего не знаю об этом, — отрезал он.

— Мы сэкономим чертовски много времени, мистер Дженнингс, если вы объясните, кто кого прикрывает и почему, — невозмутимо проговорил я. — Может, перейдем к делу?

— Знаете что? — Продюсер неожиданно улыбнулся, показав крепкие белые клыки, бульдожьей хваткой вонзившиеся в мундштук трубки. — У меня странное чувство, Холман. Кажется, что вы вдруг заговорили на неизвестном мне языке. — Он медленно покачал головой. — Вряд ли я могу оказаться вам полезным в этой ситуации. Извините за откровенность, но вам нужен психотерапевт — и срочно.

— Что ж, не жалуйтесь потом, что я. — не дал вам шанс, мистер Дженнингс.

Продюсер вынул изо рта трубку и злобно уставился на меня.

— Думаю, вы заслуживаете похвалы, Халман, — процедил он. — Очевидно, полагаете, что деньги клиента следует заработать. Но на вашем месте я бы не слишком старался. Откровенно говоря, не думаю, что студия или киноиндустрия в целом согласятся терпеть Бобби Джайлса.