Валерия Вербинина - Вуаль из солнечных лучей Страница 11

– О! – Англичанин испустил конфузливый смешок.

– Именно так, мистер Хобсон.

– Но тогда вы тем более должны признать, миледи, что случившееся с мистером Ломовым вовсе не обязательно должно быть связано с… с дуэлью.

– Мистер Хобсон, скажите мне, только честно: вас не настораживает, что человек, едва умеющий стрелять, убил вашего друга Уортингтона? Вы считаете, что то, что с ним произошло, в порядке вещей?

Прежде чем ответить, англичанин долго молчал.

– Была дуэль, миледи, – произнес он наконец. – Это все, что я могу сказать.

– Хорошо, – проговорила Амалия. – Расскажите мне о визите Ломова, ничего не опуская.

– Я принял его, но в мои планы вовсе не входило обсуждать с ним смерть Джеральда Уортингтона, – буркнул Хобсон. – Я был уверен, что мистер Ломов… что он не откажет себе в удовольствии позлорадствовать.

– И когда вы поняли, что он вовсе не рад смерти вашего друга, а скорее даже наоборот, вы насторожились, не так ли?

– Скажем так, миледи: мне показалось это странным. Я попытался его выпроводить, но ваш друг не из тех, кто уходит, не получив ответы на свои вопросы. – Хобсон снова дотронулся до шеи и поморщился.

– О чем он вас спрашивал?

– Все его вопросы были об одном и том же: мог ли кто-то подобраться незамеченным и убить Уортингтона. Не видел ли я какую-нибудь подозрительную вспышку, не слышал ли звук от двойного выстрела, и тому подобное.

– А вы ничего такого не заметили?

– Миледи, я сто раз думал об этом еще до прихода мистера Ломова. И я все же вынужден ответить: нет, нет и нет. Поймите, там был не только я – там находились и Джереми Скотт, и доктор, и еще двое секундантов противника – граф де Ранси и лейтенант Форже, и наш кучер ждал в карете неподалеку. Конечно, мы были поражены исходом дуэли, поражены до глубины души, но… ни тогда, ни позже никто не сомневался, что стрелял именно виконт.

– Скажите, а секунданты виконта де Ботранше тоже были удивлены исходом дуэли?

– Миледи, мы ведь говорим о французах, – усмехнулся Хобсон. – Когда первый порыв удивления прошел, они стали жать руку виконту, который от ужаса еле стоял на ногах, и наперебой уверяли, что всегда верили в него и знали, что он не подведет. Виконт никак не мог взять в толк, что убил противника, он все время спрашивал, что можно сделать для Джеральда. Когда доктор в сотый раз повторил ему, что полковник Уортингтон мертв, виконт подошел посмотреть на тело и упал в обморок.

Амалия хорошо помнила, что произошло после того, как дуэль, в сущности, окончилась, и пересказ англичанина ее интересовал лишь с точки зрения точности передаваемых им деталей. Если он не солгал здесь, возможно, он говорил правду и раньше.

– А второй кучер? – спросила баронесса Корф.

– Что? – Хобсон озадаченно уставился на нее.

– Вы упоминали вашего кучера, а ведь противники должны были явиться со своим. Что он делал во время дуэли?

– Да, там был второй кучер, француз, но простите меня, миледи, подозревать его в чем-то просто нелепо. Все время, пока шла дуэль, он болтал с нашим кучером.

– О чем?

– У слуг всегда найдется, о чем поговорить, – усмехнулся Хобсон. – Кажется, они обсуждали, кому больше платят. Еще сравнивали преимущества жизни в Лондоне и Париже.

– Как зовут кучера? Француза, не вашего.

– Не помню, – недовольно ответил англичанин. – Кажется, Матье… Матье Эпиналь, вот.

– А как имя доктора?

– Доктор Монруж. Огюст Монруж. Почему вы спрашиваете? Имя доктора было указано в газетах. Это известный и весьма уважаемый человек.

– Искать старые газеты чертовски скучно, – ответила Амалия с ослепительной улыбкой. – Я задам вам еще один вопрос, мистер Хобсон. Вы не обязаны на него отвечать, но мне все же хотелось бы, чтобы вы ответили. Вопрос, собственно, такой: среди ваших посетителей за последние дни был ли кто-то, кто особенно интересовался тем, что вы сказали Ломову?

– Разумеется, был, – усмехнулся англичанин.

– И кто же?

– Вы, миледи.

– А еще?

– Из посторонних – никого, – с нажимом ответил Хобсон.

Значит, он докладывал о визите Ломова своему начальству. Но ничего особенного в этом не было, более того – он был обязан сообщить о посетителе, который вдобавок ко всему взял его за горло, чтобы получить нужные сведения.

– Полагаю, я должна извиниться за поведение мистера Ломова, – начала Амалия.

Хобсон усмехнулся.

– Не утруждайтесь, миледи. Полагаю, Джеральд был бы в восторге, если бы видел, как его враг рвется расследовать его гибель. Полковник всегда говорил, что жизнь полна сюрпризов и в ней ни в чем нельзя быть уверенным. Увы, сюрприза, который ему преподнес французский химик, он предвидеть не смог.

Говорить больше было не о чем. Амалия попрощалась с хозяином, пожелала ему скорейшего выздоровления и отправилась навестить Джереми Скотта.

Глава 8

Второй секундант

– Не думаю, миледи, что мистер Скотт сможет вас принять, – сказал старый слуга, держа двумя пальцами карточку Амалии так, словно это было нечто заразное. – Мой хозяин серьезно пострадал в результате несчастного случая, и доктор предписал ему полный покой, а о каком покое может идти речь, когда к нему то и дело ходят посетители и трезвонит телефон! – Слово «телефон» слуга произнес с особенным отвращением, но именно оно подсказало Амалии, как ей себя вести.

– Я знаю, что мистер Хобсон звонил, – сказала она. – Он должен был предупредить о моем приходе. Обещаю, я не отниму у вашего хозяина много времени.

Слуга мрачно посмотрел на посетительницу сверху вниз (он был немолод, поразительно худ и больше чем на голову выше ее), но лицо Амалии излучало такую безмятежную уверенность, что старик покорился и вышел, шаркая ногами. Через несколько минут он вернулся и пригласил баронессу следовать за собой.

Джереми Скотт уже попал в поле зрения Амалии, когда она следила за дуэлью со своего наблюдательного пункта на дереве. Он показался ей молодым – лет двадцати пяти или около того, но теперь, видя его лицо, обращенное к ней с подушек, она убедилась, что ему и того меньше, и сердце у нее сжалось. Слишком велик был контраст между его юностью и тем особенным выражением, какое появляется у человека после того, как смерть погладила его по голове, постояла рядом и скользнула прочь. Амалия знала, что Джереми Скотт пострадал куда больше своего коллеги, знала и то, что врачи до недавнего времени опасались за его жизнь. Вероятно, он не будет ходить, а раз так, получается, что до конца своих дней он останется калекой. Разумеется, секретная служба выделит ему пенсию, но Амалии было отлично известно, что сломанные агенты, как и сломанные игрушки, никому не нужны и что пенсии хватит только на то, чтобы кое-как сводить концы с концами. Слуга придвинул к постели небольшое кресло, и гостья села. Забрав стоявший на столе поднос, старик удалился.

Конец ознакомительного фрагмента.

1

Речь идет о военном союзе между Францией, Британией и Россией (Антанта, или «Сердечное согласие») в противовес альянсу Германской и Австро-Венгерской империй.

2

Имеется в виду франко-прусская война 1870–1871 годов, завершившаяся полным разгромом Франции и утратой областей Эльзас и Лотарингия.

3

Северный экспресс (Норд экспресс) с мая 1896 года связывал Париж с Петербургом. Южный экспресс шел из Парижа в Лиссабон через Мадрид.

4

Игра стоит свеч (фр.).