Дмитрий Леонтьев - Петербургская баллада Страница 11

— А коль у этого фраера еще подобная лабуда попадется? — уточнил Руслан. — Раз человек этот подобную дрянь коллекционирует, стало быть, кое-что за душой имеет. Про эту сболтнул где-то, а про другие умолчал… Заплатит заказчик, если сверх нормы предложение будет?

— А ты разбираешься в том, что предлагать собираешься? — урезонил его Север. — Подобные вещички сбывать ой как хлопотно, а попасться на них — ой как легко. В молодости я от подобных «троянских коней» предпочитал держаться подальше. Золото, камешки да наличка редко особые приметы имеют, а вот такие штуковины… Впрочем… Если нюхом учуешь, что стоящее, — неси. Не возьмет — спалим тут же, от греха подальше. И все же: главное — заказ. Остальное — на твое усмотрение. Заказ специфический, так что сначала осмотрись и подумай: что тебе для исполнения потребуется.

— Чего тут думать? Я и так примерно представляю… Она потребуется, — не оборачиваясь, указал он на Таню.

— Зачем? — удивился Север.

— В помощь, — проявил Руслан лапидарность.

— Это я понимаю… Только она ведь не по этим делам — ты в курсе?

— В курсе… Была у меня как-то раз одна тема. Не такая, конечно, но нечто схожее есть… Одним словом, нужна смышленая девушка, которой доверять можно. Новых людей подтягивать — риск, так что…

Север пару минут размышлял, буравя племянника взглядом, потом повернулся к Тане:

— Что на это скажешь?

— Желания нет никакого, — откровенно призналась та, — но если очень надо…

— Что ж… Попробуем, — решил Север, — но за нее ты передо мной лично головой отвечаешь. Она и в лучшие времена для нас на вес золота была, а уж теперь…

— Я за каждого из своих людей головой отвечаю, — сказал Руслан, — на то они и «свои».

— Похвально, — кисло отозвался Север, кажется, он уже жалел о своем решении, — что ж, основное обговорили… Танюша, будь добра, достань нам из бара коньяк и фужеры. Хоть и в обстановке, приближенной к боевой, а за встречу выпить все же надо. Расслабься, племянник, не сиди как на приеме у венеролога. Бери коньяк, наливай и рассказывай, как ты там все эти годы…

— И все же обидно, — признался Руслан, когда они с Таней вышли на улицу, — сколько лет не виделись, единственный близкий мне человек, а… во рту вкус не коньяка, а сухарей.

— Он по определению «сухарем» быть обязан, — заступилась за Севера девушка, — ни родственников быть не должно, ни семьи… И без того слишком много разговоров о тебе было. Тебе знать не следовало, а между тем Север с тебя глаз не спускал: не дай бог что с племянником случится. Не замечал разве, что все эти годы серьезных проблем у тебя вроде как и не было, а если и возникали, то как-то подозрительно быстро рассасывались.

— Вот только не надо из дяди ангела-хранителя делать, — поморщился Руслан, — проблемы были, и решал я их сам. За помощью ни к кому не обращался.

— Это тебе так кажется, — сказала она, — потому как хочется, чтоб все было именно так. Проблема проблеме рознь. О многом ты до сих пор не догадываешься, даже не подозревая, какие тучи у тебя над головой промчались, ни молнией, ни громом себя не обозначив. Был бы проницательней — догадался бы, что власть над целым городом мало изнутри поддерживать, тут надо еще целые грозди внешних проблем решать… Любит он тебя, Руслан. Уж я-то знаю. Просто показывать не хочет. Такой он человек. Но разве стоит его за это винить? Любовь ведь не словом, а делом проверяется. Север — настоящий мужик. Умный, правильный, сильный… Редкий.

— Ты в него не втюрилась, часом? — покосился он. — А что? Он мужик красивый, импозантный, еще не старый. На этого похож… Который Джеймса Бонда играл…

Таня остановилась, глядя исподлобья и словно выбирая фразу похлеще. Руслан, вызывающе выпятив вперед челюсть, ждал.

— Вот что… Завтра, в час дня я буду у тебя, — пересилив себя, вернулась она к делу, — к тому времени доставят оружие, а нам надо будет наметить первоначальный план. Подумай, что тебе и твоим парням потребуется на время пребывания в городе. Завтра скажешь мне — постараюсь все организовать. Пока.

Повернулась и пошла в противоположную сторону. С надменно поднятой головой, всем своим видом выражая независимость. Руслан смотрел ей вслед, но, как только она завернула за угол, из него словно выпустили воздух.

«Веду себя как затюканный жизнью барыга, — подумал он, — а ведь каким гусаром начинал: усы распушил, оружием побряцал, вскочил на коня и ринулся на штурм женского сердца, как Дон Кихот на ветряные мельницы. Почему так всегда: в воображении все складно выходит, а на деле… Нет, ты все же попытайся себя понять, разобраться. Что тебя раздражает? То, что при встрече дядя от радости стойку на руках не сделал? Или то, что та, которую ты до сих пор любишь, с первой же минуты на грудь не бросилась, слезами раскаяния заливаясь? Нет, видимо, не время еще в себе копаться. Слишком сильно в меня какие-то детские обиды вцепились, крутят и грызут, выхода требуют… Что ж, будем глушить их, как умеем».

Он оглянулся. Метрах в десяти, на противоположной стороне улицы, призывно горели витрины какого-то третьесортного кабака. У входа жизнерадостно гоготали несколько затянутых в кожанки бритоголовых. Докурив (видимо, в городе вновь появились рестораны для некурящих), они побросали окурки рядом с урной и направились внутрь. Входящий последним обернулся, словно почувствовал недобрый взгляд Руслана, пренебрежительно окинул его с головы до пят, длинно сплюнул сквозь зубы и закрыл за собой дверь.

«Вот и хорошо, — подумал Руслан, — вот и ладненько. То, что доктор прописал…»

Он повел под пиджаком плечами, проверяя эластичность мускулов, и двинулся следом…

— …Я и не спорю, — сказала Таня, ровными шагами меряя комнату Руслана от двери до окна, — С точки зрения логики филателия — нонсенс. Не просто завышенные, а скорее, искусственно созданные ценности. Искусственно созданная область искусственно завышенных химер. Блажь. Каприз. Но ведь удачный каприз. Пришедшийся ко двору многих государств, занимающий десятки тысяч умов и воплощенный в реальность настолько, что стал целой отраслью. И не из дешевых…

Руслан сидел, погрузившись в мягкое кресло, и расслабленно наблюдал за ней. Настроение у него было не в пример вчерашнему. Правда, воспоминания о том, как он «выправлял» настроение, вызывали легкий румянец: набил морды двум подвыпившим придуркам, увел из-под носа какого-то малолетнего «быка» такую же малолетнюю шлюшку, нажрался с ней до поросячьего визга, едва успев выпроводить на следующий день за считаные минуты до прихода Тани…

«Как пэтэушник, — подумал он без раскаяния, — нашкодивший и непойманный. Как мало надо человеку для счастья: поставить под удар всю операцию, едва не обгадить все дядюшкины планы, едва не опозориться в глазах собственной бригады, в первую морду нарушая то, что строго-настрого запретил им, и, когда это благополучно сошло с рук, тащиться от собственного идиотизма…»

— Ты что-то сказал? — повернулась к нему Таня.

— Я?.. Да вообще-то… Я сказал, что если кто-то когда-то придумал какой-то фетиш, на котором мы сегодня можем заработать, то этот парень не так уж и неправ. По мне так хоть спичечные этикетки, хоть оловянные солдатики, хоть розовые хомячки — лишь бы это можно было из одного места взять, а в другое продать.

— Это-то я как раз понимаю, — усмехнулась она, — но я говорю о другом. Коллекции драгоценных камней, старинных монет, оружия или картин имеют под собой хоть какой-то материальный фундамент, но марки являются продуктом исключительно договорной ценности.

— Танюша, не забивай себе голову подобной ерундой, — снисходительно посоветовал он. — Любая вещь стоит столько, сколько за нее заплатили. Если кто-то хочет платить большие бабки за эту марку, значит, он ее получит… Но за эти самые большие бабки.

— У тебя есть какой-нибудь первоначальный план?

— План? Ты хочешь курнуть травки? Да шучу я, шучу. Не сверкай так глазами. Настроение у меня хорошее, вот и дуркую. И вообще… Не обижайся на меня за вчерашнее. Что-то на меня накатило при возвращении в родной город… Расслабься, душа моя, достань из бара бутылку вина, налей себе бокал, сядь в кресло и послушай, что скажет тебе профессионал…

Она насмешливо фыркнула, но Руслан с удовольствием заметил, как из ее глаз исчезла болезненная настороженность.

— Что касается плана… Нет ничего нового в этом мире, не стоит и велосипед изобретать. Получить желаемое мы можем двумя способами. Способ первый: просто прийти и постараться убедить отдать нам марку…

— Разумеется, добровольно? — ехидно уточнила она.

— Это уж как получится… Способ второй: обманом узнать, где он ее прячет, и забрать без лишнего геморроя для него и для нас. Признаться, второй способ мне ближе,