Борис Акунин - Сокол и Ласточка Страница 12

— Вот те на! – Делони почесал двойной подбородок.

— Вновь открывшееся обстоятельство, а именно самоустранение компаньона по состоянию здоровья с последующей переуступкой прав, относится к разделу “форс-мажор” и требует обсуждения, – сказал то же самое, но на свой лад Миньон.

После чего, собственно, и состоялось формальное знакомство: рукопожатия, представления и прочее.

Сели к столу. Попугай тоже уселся – на торшер и разглядывал оттуда переговаривающиеся стороны круглыми, будто изумленными глазами.

— Значит, сведения о тайнике теперь у вас? – спросил Делони.

— Да, у меня, – помолчав, сказал Ника и сердито поглядел на Синтию. – Тетя мне всё рассказала.

Партнеры переглянулись.

— То есть вы обладаете всей полнотой информации, – кивнул Миньон, – и, следовательно, отвечаете квалификации параграфа третьего “Полномочия и обязанности Сторон”. В таком случае у меня нет возражений против переоформления договора на сэра Николаса Фандорина.

— Мне тоже по фигу, кто приведет нас к золоту, – хохотнул джерсиец, обшаривая Николаса зорким взглядом. – В мужской компании даже проще.

Синтия немедленно вставила:

— Я буду сопровождать сэра Николаса. Это в ваших же интересах. Вдруг возникнут дополнительные расходы? По условиям договора, покрываю их я. Считайте, что вас сопровождает чековая книжка в инвалидном кресле.

Возражений не последовало.

— Прежде чем перейти к следующей стадии взаимоотношений, следует выполнить необходимые формальности. – Миньон строго посмотрел на остальных. – Я немедленно подготовлю приложение о переуступке прав. Все необходимые шаблоны у меня в ноутбуке. Потом мы вместе отправимся к корабельному нотариусу и засвидетельствуем подписи под этим кратким документом.

При этом в содержание самого контракта посвящать нотариуса мы не обязаны.

— Валяйте, старина. Как распечатаете, топайте сюда. Мы вас ждем.

Едва Миньон вышел, мистер Делони со смехом накрыл запястье Николаса своей увесистой ладонью:

— Потолкуем попросту, без крючкотворства. Как и подобает настоящим британцам. Мы ведь не французы, у нас всё на честном слове, на джентльменском соглашении. Верно, Ник? Ничего, если я вас буду так звать? А я Фил. Поговорим начистоту? Если ко мне есть вопросы – палите из всех пушек. Отвечу.

Тон у Делони был самый добродушный, рука горячая и мягкая, рот расползся до ушей, но глазки все так же настороженно шарили по лицу собеседника.

Легко иметь дело с людьми, которые твердо уверены, что они умнее тебя, подумал Николай Александрович. Предложением “палить из всех пушек” он немедленно воспользовался.

— Скажите, Фил, а с чего все началось? Ведь компания “Сент-Морис Ризерч” появилась еще до того, как вы вышли на мисс Борсхед.

— Кашу заварил я, – охотно стал рассказывать Делони. – У меня, как у вас, тоже имеется один документец. И тоже старинный. – Здесь он сделал паузу и хитро прищурился, подождав, согласится ли Фандорин с утверждением, что у него есть “старинный документец”. Не дождался никакой реакции и продолжил. – Но я не такой темнила, как некоторые. Поэтому готов кое-что рассказать про нашу семейную реликвию. Это записки, им триста лет. Мой прямой предок, доблестный моряк Жак Делонэ, оставил подробное описание своих приключений на Сент-Морисе. Жак был среди тех, кто прятал сокровище. Много поколений Делонэ с детства знали эту историю наизусть. Про горный лабиринт, про каменного истукана.

Попугай гортанно вскрикнул.

Джерсиец шлепнул себя по губам.

— Ты прав, пернатый друг. Я слишком много болтаю. С другой стороны, мы ведь компаньоны и должны доверять друг дружке, верно?

Николас и тетя одновременно кивнули. Фил развел руками – рубаха-парень, и только.

— Вечно меня губит доверчивость, да уж ладно. Слушайте дальше. Мой прапрадед, у которого завелись кое-какие деньжонки, сто пятьдесят лет назад даже сплавал на Сент-Морис, но вернулся несолоно хлебавши. Оказалось, что клад найти не так-то просто. Плавание разорило прапрадеда, и он завещал детям не валять дурака, позабыть о сундуках с золотом. Легко сказать! Мальчишкой я все играл в пиратов, рыл в саду ямы. Однажды даже нашел медный фартинг. – Делони засмеялся. – Эх, детство, детство. Я всегда был романтиком, таким и остался. Семнадцать лет назад, после одной удачной сделки, говорю себе: “Фил, старина, (хоть я тогда еще был совсем не старина), а чего бы тебе не слетать на Мартинику?” И слетал, почему нет? Нанял лодку, сплавал на Сент-Морис. Это всего сотня миль от Форт-де-Франса. Мисс Борсхед знает, что мне была известна только половина маршрута. Когда мы сойдемся поближе и обменяемся нашими секретами, я прочту вам записки Жака Делонэ, и вы поймете, почему оно так вышло. – Рассказчик поднял палец. – Но  только на основе взаимности, ясно?

— Ясно. Вы рассказывайте, рассказывайте. – Фандорин  под столом дернул тетю за рукав – судя  по гримасе, старушка, кажется, собиралась лишить мистера Делони всяких надежд на взаимность. – И  что вы обнаружили на Сент-Морисе?

— Кое-что, хе-хе. – Джерсиец  лукаво улыбнулся. – Не  буду сейчас вдаваться в подробности, скажу одно: за триста лет в природе мало что меняется. Хоть и не без труда, но я сумел пройти путем своего предка. А дальше – ни тпру, ни ну. Но не в моих привычках отступаться. Там, на Сент-Морисе, я почуял запах золота. У меня на бабки ого-го какой нюх. Там оно, сокровище, никуда не делось! Это вам говорю я, Фил Делони! Вернулся домой, стал шевелить мозгами. А голова у меня варит неплохо. Вдруг, думаю, не у меня одного сохранилась фамильная реликвия. Были же на острове кроме Жака Делонэ и другие моряки. Я их даже по именам знаю, верней по кличкам. В записках все перечислены.

“И Эпин?” – хотел спросить Ника, но удержался. Неосторожный вопрос мог выдать всю степень его неосведомленности.

— Еще семь лет я потратил на поиски. Нашел судовой реестр с именами всех, кто уплыл на “Ласточке”.

— Да-да, из Сен-Мало, – ввернул Фандорин, надеясь, что не промахнулся. Значит, корабль, на котором Эпин отправился в путь, назывался “Ласточка”? Но в письме Эпина речь шла о плавании не в Вест-Индию, а в Север­ную Африку. Непонятно.

Делони кивнул:

— В Сен-Мало половина архивов сгорела во время войны. Но мне повезло. Бумаги компании “Лефевр и сыновья” уцелели. Не так-то просто рыться в писанине, которой три века. Хрен что разберешь. Мало того, что она на французском, но в старину, вы не представляете, еще и писали совсем не так, как сейчас.

Он ошибался. Магистр очень хорошо это представлял. И позавидовал невеже, которому повезло добраться до таких аппетитных документов.

— Ладно, к черту подробности. Короче, в девяносто девятом, после всяких ошибок, пустых хлопот, беготни и бесполезной переписки мне наконец повезло. Я вышел на мистера, то есть мсье Миньона. Он-то мне и был нужен. Его предок знал вторую половину маршрута. Найти нашего нотариуса оказалось непросто, потому что он наследник по женской линии. Фамилия другая. Ох, и намучился же я с этими французскими генеалогиями! Надышался пыли, обчихался весь в муниципальных архивах.

Оглушительно отсмеявшись своей немудрящей шутке, Делони продолжил:

— И что вы думаете? У Миньона тоже сохранилась запись о кладе, сделанная его предком в начале восемнадцатого века.

Николас пришел в возбуждение:

— Невероятно! Очень редко бывает, чтобы письменные свидетельства сохранялись так долго! И так удачно дополняли друг друга! Какая поразительная удача!

— Ничего особенно поразительного. То, что Жак Делонэ и предок Миньона оба составили запись для памяти, вполне естественно. История со спрятанным сокровищем была главным событием в их жизни. Что бумаги передавались из поколения в поколение, тоже нормально.

Кто бы стал выкидывать подобную реликвию? Если тут и есть что поразительное, так это дотошность и целеустремленность мистера Филиппа Делони. Аплодисменты. – Джерсиец шутовски поклонился. – Кроме того, информация оказалась все равно неполной. Она складывается не из двух, а из трех компонентов. Только мы с Миньоном поняли это не сразу… Отыскал я нотариуса, стало быть, в 99-м, а на Сент-Морис мы отправились в 2002-м.

— Вы ждали целых три года? – удивился Фандорин. – Ну и терпение! Зачем понадобилось так долго готовиться? До острова можно добраться в два дня: день на перелет до Мартиники, и потом сто миль морем.

— Подготовка тут не при чем. Все дело в акте о сокровищах.

Тетя с племянником переглянулись и одновременно спросили:

— Простите?

— Эх, ребята, взялись искать клад, а не знаете самых элементарных вещей, – укорил их Делони, причем мисс Борсхед поморщилась на фамильярное обращение, а Фандорин воскликнул:

— Вы имеете в виду “Парламентский акт о сокровищах”? Я читал о нем. Он был принят лет десять назад? Больше?