Филипп Ванденберг - Сикстинский заговор Страница 13

Отец Августин: «Так оно и есть. Я говорю об этом потому, что предполагаю, что и в символах скрывается предательский отзвук синкретизма».

«Брат во Христе, если я вас правильно понял, для расшифровки надписи вы советуете привлечь не только христианских теологов, но и…»

Отец Пио Гролевски, куратор ватиканских музеев, был внезапно прерван Его Высокопреосвященством государственным секретарем Касконе: «Мне не нужно напоминать собранию о том, что мы говорим о деле specialissimo modo. Наша задача – не допустить, чтобы Церковь и курия стали посмешищем. И если данное открытие имеет отношение к теологии, то это наша работа. Задача данного собрания – решить проблему specialissimo modo!»

Молчание.

Его Высокопреосвященство кардинал-государственный секретарь: «Хочу пояснить свои слова. Ни один звук, произнесенный на этом собрании, не должен предаваться огласке, пока собрание не найдет объяснение этой causa. Поэтому помните о главном: вера превыше искусства».

Брат Дезидерио Скалья, титулярный епископ монастыря Сан-Карло, предложил задуматься над тем, что веками фрески Микеланджело являлись для миллионов христиан источником веры. Ветхозаветные же сцены с изображением Создателя побудили многих обратиться в веру христианскую. Это скорее не теологическая проблема. Вопрос лишь в том, стоит ли привлекать внимание общественности к этому открытию.

Адам Мельцер от Общества Иисуса сообщил, что, посетив Сикстинскую капеллу, он поначалу даже не заметил еле различимых надписей и теперь отказывается серьезно обсуждать проблемы такого рода.

Профессор Паванетто, генеральный директор музеев Ватикана, молча положил на стол стопку фотографий, и Адам Мельцер просмотрел их, надев очки. «Это ни о чем не говорит, – повторял он, тщательно рассматривая фотографии. – Это ни о чем не говорит. Христианская вера требует считать истиной то, что не нуждается в необходимом и полном доказательстве, то, что должно быть принято на веру со стороны восприятия и мышления. Почему бы не усомниться в том, что уже основательно подтверждено восприятием и мышлением?»

Его Высокопреосвященство Марио Лопес, просекретарь Конгрегации доктрины веры и епископ Кесарийский (вспыльчиво): «Болтовня иезуита! Вы, люди Иисуса, всегда умели приспособиться к любой ситуации, так что вы нетребовательны. Et omnia ad maiorem Dei gloriam!»[65]

Его Высокопреосвященство кардинал Еллинек, успокаивая оратора: «Брат во Христе, проявите смирение! вo имя Господа нашего Иисуса, смягчите гнев!»

Адам Мельцер – Его Высокопреосвященству Лопесу: «Ему следовало бы извиниться при всех – не перед ним лично, он недостоин почестей, а перед Societasjesu,[66] который незаслуженно страдает от оскорблений азиатских архиепископов». Мельцер решил покинуть зал.

«Брат во Христе!» – Его Высокопреосвященство кардинал Еллинек призвал всех к спокойствию и благоразумию. Адаму Мельцеру ex officio он предложил вернуться на свое место.

Мельцер осведомился, действительно ли требование Еллинека предъявлено ex officio, потому что в ином случае из-за чрезвычайно серьезного нарушения правил со стороны Его Преосвященства епископа он не повинуется ему. После категорического подтверждения того, что требование было выдвинуто ex officio, Мельцер вернулся и, протирая очки, заметил, что собирается обратиться к высшему духовенству и потребовать сатисфакции.

Наведя таким образом порядок, кардинал Еллинек поставил вопрос о том, существует ли какая-либо связь между знаками письма и фигурами пророков и сивилл. Можно ли соотнести букву «А» с пророками Иоилем и Иеремией, может ли буква «В» быть намеком на нечто связанное с персидской сивиллой,[67] «LU» – с изображением Иезекииля и «IFA» – с эритрейской сивиллой.

Отец Августин Фельдман, управляющий Ватиканским архивом, взял слово и начал с того, что напомнил о еврейском происхождении имени Иоиль. Оно означало «Яхве есть Бог». Его пророчество говорит о дне Господнем, когда Святой Дух снизошел на Израиль, о суде над язычниками. Оно вовсе не многословное, в отличие от пространных пророчеств Иезекииля, которые составляют целую книгу, полны плачей, скорбных воздыханий и стенаний боли. Но даже с точки зрения псевдонаук о расшифровке букв и цифр, как считает отец Августин, невозможно обнаружить связь между знаками, пророками и сивиллами.

Замечание профессора Антонио Паванетто: «Не слишком ли большое значение придается тому, что знаки обнаружены только у пророков Иезекииля, Иоиля и Иеремии, тогда как Даниил и Исайя лишены каких бы то ни было символов? Это, конечно же, касается, и сивилл. Отмечены персидская и эритрейская, тогда как у дельфийской и кумской нет знаков».

Все поддержали отца Августина, однако вопрос остался без ответа.

Его Преосвященство Франтишек Коллецки, профессор католического образования, заметил, что в еврейских секретных науках использовалась магия букв и чисел, а в каббале буквы соотносились с определенными цифровыми значениями, при помощи которых проводились магические вычисления.

«Брат во Христе! – прервал оратора брат Дезидерио Скалья, титулярный епископ монастыря Сан-Карло. – Вы утверждаете, что каббалистические знаки могли оказаться в Сикстинской капелле? Или же что Микеланджело мог быть каббалистом и еретиком? Мне кажется, нам следует обратиться к более вероятным гипотезам – средневековым суевериям, например. Заклинания в те времена кодировались первыми буквами слов. Самое известное из них, пожалуй, – молитва Захарии против чумы. Начальные буквы ее слов изображаются на амулетах, колокольчиках и крестах в соответствии с формулой благословения Бенедикта. Наша вера запрещает мне произносить данную последовательность слов, но, мне кажется, она тесно связана с тем, что мы видим на своде Сикстинской капеллы».

Вопрос кардинала Джузеппе Беллини, префекта Конгрегации богослужения и дисциплины таинств: «Может, буквенные обозначения были сделаны каким-либо способом записи музыки? Были ли проведены соответствующие исследования? Ведь самым древним из них был буквенный способ: звуки записывались буквами алфавита, и только в начале тысячелетия появился знакомый нам нотный стан. Одо фон Глуни записывал буквами понравившиеся григорианские песнопения».

«Если я вас правильно понял, господин кардинал (вмешался Его Высокопреосвященство кардинал Еллинек), вы предполагаете, что буквы, изображенные Микеланджело, соответствуют некой мелодии, в основе которой лежит конкретный текст или даже определенная фраза».

Присутствующие одобрили кардинала Еллинека.

Протесты со стороны брата Пьера Луиджи Зальбы от сервитов Пресвятой Девы Марии, Уго Пироньо от еремитов Святого Августина и брата Феличе Чентино. Последний взволнованно произнес: «Братья во Христе, мы находимся на пути к тому, чтобы совершенно утратить почву под ногами. Мы говорим о языческих заклинаниях и тайных текстах песен вместо того, чтобы обратиться к благочестивым молитвам. Да пребудет с нами Господь».

Ответ регента Августина Фельдмана: «Брат во Христе, христианская вера ежедневно стремится к небесам. Разумеется, вере чужды факты, но то, что кажется незначительным, становится понятным только при помощи веры. Ни один верующий христианин не усомнится в Откровении Иоанна, философия которого выходит за временные и исторические границы и несет утешительную весть многочисленным поколениям христиан. И все же в Апокалипсисе многое загадочно и неясно и по сей день. Брат во Христе, неужели вы хотите сказать, что сомневаетесь в истинности Откровения? Вы намереваетесь оспорить то, что Откровение Иоанна в основном соответствует тому, что и сам Иисус пророчил о конце мира, только потому, что и по сей день многое в его словах остается неясным и для расшифровки требуется помощь язычества?»

Кардинал Еллинек попросил уточнить высказывание.

«Как вы истолкуете Откровение Иоанна 13:11–18, если не при помощи магии чисел? Иоанн рассказал, что видел зверя, выходящего из земли; у него два рога, как у агнца, и говорил тот, как дракон. Кто имеет ум, тот сочти число зверя, ибо это число человеческое; число его шестьсот шестьдесят шесть. Так говорится в Откровении, вы все знаете это».

Вопрос (предположительно брат Феличе Чентино):

«Требует ли каждый текст расшифровки и толкования?» Ответ: «Конечно же нет. Христианин может верить; но Господь наш Иисус повелел нам думать о содержании. Так кто же этот зверь, имеющий человеческое число?

Всего через сто лет после написания Откровения Иоанном уже никто не мог ответить на этот вопрос. И до нашего времени христианская теология не знает ответа на него, разве что…»

(Многочисленные голоса: «Разве что?…»)

«…Разве что мы прибегнем к магии чисел греческого учения гностиков».

Протестующие выкрики со всех сторон. Брат Феличе Чентино, епископ монастыря Святой Анастасии, перекрестившись, воскликнул: «Господи, смилостивись над нами!»