Дэвид Уайз - Ловушка для тигра. Секретная шпионская война Америки против Китая Страница 13

Хэнсон и его брат посещали епархиальную школу для мальчиков в Гонконге, затем оба приехали в Соединенные Штаты, чтобы продолжить образование. Хэнсон поступил в Гарвардский колледж осенью 1970 года, и три года спустя получил диплом с отличием со степенью бакалавра по истории. Он продолжил обучение в Гарвардской юридической школе и получил диплом юриста в 1976 году.

Окончив Гарвардскую юридическую школу, Хэнсон Хуанг поступил на работу в юридическую фирму «Бэйкер и Маккензи» в Чикаго, городе, где он впервые пересекся с Катриной Люн, если они не встречались раньше на протестных демонстрациях за возвращение островов Дяоюйтай. В 1979 году он уехал в Пекин. В 1981 году, вернувшись в Соединенные Штаты, Хуанг на короткое время поступил на работу в юридическую фирму «Уэбстер и Шеффилд» на Манхэттене, где партнером был Джон В. Линдсей, бывший конгрессмен от Республиканской партии и дважды мэр Нью-Йорка. Юридическая фирма надеялась, что Хуанг поможет ей расширять свои операции в Азии, но он неожиданно уволился в том же году и снова уехал в Китай.

После встреч Хуанга с Гобау Минем в Сан-Франциско, и последовавшей его поездки в китайское посольство в Вашингтоне, он вылетел обратно в Пекин. Его контакты там были, скорее всего, не удовлетворены информацией Миня, потому что Хуангу дали пять дополнительных вопросов и проинструктировали задать их в письме Миню. Один вопрос содержал «секретные ограниченные данные», по американской классификации такой гриф секретности ставится на документы, содержащие информацию о ядерном оружии.[7]

На некоторые из вопросов можно было ответить только с использованием секретных данных. Хуанг написал письмо в офисе К. Ч. Мена, который был пекинским редактором научного журнала Чиень Нин.

На случай, если письмо попадется на глаза посторонним, было также подготовлено безобидное письмо в духе «покажи и назови». Письмо с важными вопросами содержало предупреждение для Миня: «Другое письмо можно показывать другим людям. Это письмо следует после прочтения уничтожить».

Глава 6

«ЧЕРТ ПОБЕРИ, МИСТЕР ГРОУВ!»

Дэн Гроув любил виды и запахи, суматоху Гонконга. Высокий, приветливый человек, он был одним из самых опытных азиатских экспертов ФБР. Он родился в Пенсильвании, штате угольных шахт, окончил Пенсильванский университет, и поступил на службу в Бюро в 1955 году.

Знаток китайского языка, Гроув расследовал связанные с китайцами дела в Сан-Франциско в начале 1960-х, затем провел год в китайском отделе в центральном офисе, прежде чем отправиться на Восток в Гонконг в 1966 году как юридический атташе ФБР. (Агенты ФБР, служащие за рубежом, называются юридическими атташе или легатами («legats»)). Если бы ему дали право выбора, Гроув остался бы в Гонконге навсегда. Но после шести лет его отозвали назад в Штаты и направили в офис ФБР в Беркли. Как агент контрразведки, Гроув обычно искал людей со связями в Китае, и для этого он получил список студентов, посетивших Всекитайские Игры в Пекине и начал опрашивать их.

— Я встретил приятного парнишку с Тайваня и попросил его прийти, и он пришел ко мне в кабинет. Он был очень вежливым и рассказал мне о своей поездке. Он был на соревновании по стрельбе в Пекине, он служил в армии на Тайване. Молодой человек был аспирантом в Беркли. Звали его Томми Тан.

— Они попытаются заполучить вас, — сказал ему Гроув. — Они будут поддерживать контакты. Бесплатных обедов не бывает.

Предсказание Гроува оказалось точным. — Мы знали, кто вербовал и других студентов. Джерри Чен. Владелец телемастерской в Окленде, похоже, не ограничивался ремонтом телевизоров.

Месяц спустя Томми Тан вернулся, чтобы встретиться с Гроувом. — Он сказал, 'Эти люди хотят, чтобы я работал в книжном магазине, собирающем технические книги, чтобы отправлять их в Китай'. Он был занят учебой. Он сказал, 'я не знаю, есть ли у меня время.

Гроув оценил проблему. — Я сказал, 'Если я заплачу вам, то вы сделаете это?' Он сказал, 'да, буду'. После того, как Тан согласился собирать книги, он показывал их Гроуву, таким образом, агент ФБР знал, какие материалы шли в Китай. Вскоре Тан сказал Гроуву, что Джерри Чен позвонил ему и попросил поехать в Пекин, чтобы заняться книжным проектом. Тан согласился на поездку. И таким образом, он оказался в Пекине точно в тот момент, когда Хэнсон Хуанг искал безопасный способ доставлять свои письма Гобау Миню. Разве может быть курьер лучше надежного студента, который через Гонконг легко может вылететь в Беркли?

Гроув вспоминал, что случилось потом. — Он [Тан] уехал на одну неделю или на пару недель, когда он вдруг позвонил мне на мой домашний телефон: — Черт побери, мистер Гроув! Вы никогда не догадаетесь, что у меня есть!.

— Он сказал, 'мне дали письмо для этого парня в лаборатории Лоуренса Ливермора, а я открыл его, и они хотят больше информации относительно систем наведения ракет'.

— Письмо было адресовано Гобау Миню, — рассказывал Гроув. — Это было типичное китайское письмо для авиапочты, где нужно открыть клапаны конверта, чтобы вытащить его. Он так и сделал, а я сказал: 'Вы, вероятно, повредили конверт'. Он открыл конверт до того, как позвонил мне. Он, вероятно, порвал клапаны конверта, когда открывал. Он купил другой конверт и скопировал письмо, оно было написано китайскими иероглифами.

Студент сказал Гроуву, что то, что письмо переписано, не вызовет подозрений, потому что адресат не знает, кто написал его. — Он переписал письмо в Гонконге, — рассказал Гроув. — Он отправил письмо по почте в Гонконге, как его инструктировали китайцы. А оригинальное письмо парень отдал мне.

Гроув не смог вспомнить после стольких лет, дошло ли до Миня безвредное письмо, которое тоже было отправлено ему. Но благодаря Дэну Гроуву и, в некоторой степени, удачной синхронизации действий, у ФБР теперь было на руках важное письмо Хэнсона Хуанга. Бюро не пришлось долго ждать реакции Миня.

Прочитав письмо, Минь решил лично доставить ответы в Пекин. Он не сообщил руководству лаборатории, как было предусмотрено правилами, что он запланировал поездку в Китай. Его жена позвонила в его офис в Ливерморе и сказала, что он заболел, и некоторое время не сможет приезжать на работу.

Билл Кливленд тогда организовал сложный трюк, чтобы заманить Миня в ловушку. Поскольку инженер проходил через терминал международного аэропорта Сан-Франциско, по громкой связи было передано необычное объявление, напоминающее пассажирам о незаконности перевозки определенных предметов. Длинный список запрещенных материалов включал огнестрельное оружие, взрывчатые вещества, и информацию о ядерном оружии.

Когда Минь встал в очередь, чтобы сесть на свой самолет, направлявшийся в Гонконг, несколько незнакомых ему агентов ФБР встали в очереди сразу за ним и перед ним. Пассажирам сказали, что вся ручная кладь должна пройти проверку американской таможней. Портфель Миня и сумки стоящих рядом с ним в очереди «пассажиров» забрали в отдельную комнату для досмотра. В его портфеле ФБР нашло две учетных карточки. На одной карте почерком Миня были записаны те же самые пять вопросов, которые Хэнсон Хуанг изложил в своем письме. На другой карточке был ответ на первый вопрос, о методе оценки мощности взрыва водородной бомбы при испытаниях в атмосфере. Так как письменных ответов на другие запросы не было, ФБР пришло к выводу, что Минь и так знал ответы, потому ему не требовалось их записывать. Но Минь не был экспертом по атмосферному тестированию; ФБР позже обнаружило, что ответ на первый вопрос об оценке мощности взрыва водородной бомбы он переписал из секретного документа.

Методика измерения была основана на «свечении Теллера», названном по имени Эдварда Теллера, явлении голубой флюоресценции, вызванной взаимодействием гамма-лучей и воздуха, который может быть обнаружен за микросекунду как раз перед высотным ядерным взрывом атомной бомбы, компонента, который в свою очередь вызывает детонацию водородной бомбы.

В первые годы ядерных испытаний в атмосфере у ученых в Лос-Аламосе не было никакого верного способа измерить мощность оружия, которое они создали. Ключевым параметром, который они искали, была степень увеличения нейтронов в атомной бомбе, или «нейтронный поток» — скорость цепной реакции, когда масса ядерного заряда в бомбе становилась сверхкритическим. Теллер вычислил, что, если бы интенсивность мимолетных вспышек голубого света могла бы быть зафиксирована, она соответствовала бы нейтронному потоку. Он был прав; измеряя свет, можно вычислить мощность, полную энергию, образовавшуюся в результате взрыва бомбы.

Один из других вопросов на учетной карточке, казалось, на первый взгляд был общим вопросом о физике. Его значение стало ясным только позже.

В аэропорту вне поля зрения Гобау Миня собралась большая группа физиков, ученых в области ядерного оружия, правительственных юристов, сотрудников ФБР, и экспертов по охране государственных тайн. Они должны были проанализировать на месте любые документы или заметки, найденные в ручной клади Миня.