Макс Коллинз - Двойник Страница 14

– Почему?

– Я должен стать указательным пальцем, и из-за меня может умереть человек.

Барни внимательно посмотрел на меня, не разыгрываю ли я его.

Я продолжал:

– Понимаешь, это парень, которого ищут. Преступник. Но он, возможно, умрет.

Теперь Барни окончательно понял, что я говорю серьезно.

– Нат...

– Что? – А почему бы тебе не проделать это самому?

– Хороший совет.

– Забудь все моральные переживания.

– Понимаю.

– Ты все еще носишь револьвер?

Он имел в виду тот револьвер, которым мой отец убил себя.

– Он все еще у меня, но ношу его редко.

– Но ведь ты его носишь, когда чувствуешь, что это необходимо?

– Безусловно.

Ему принесли его содовую, он отпил глоток и улыбнулся.

– Хорошо!

Понимая, что он имеет в виду, я тоже улыбнулся. Крупный высокий мужчина в опрятном темном костюме и в серой шляпе подошел к Бадди Голду у стойки и спросил его о чем-то. Бадди указал на нас, и он – смуглый, красивый мужчина лет под сорок – легким шагом направился к нам.

– Еще один фан, – пробормотал под нос Барни.

– Не думаю, – возразил я.

– Мистер Геллер, – сказал мужчина, кивнув мне, – полагаю, мы не встречались. Но я...

– Я знаю вас, сержант Заркович, – сказал я, – мы действительно не встречались, но вы попадались мне несколько раз на глаза в Восточном Чикаго. Это Барни Росс, присоединяйтесь к нам, если угодно.

Его улыбка была ослепительной. Он бы мне сразу понравился, если бы я не знал, что перед нами самый нечестный коп в Восточном Чикаго.

Он сказал:

– Я, конечно, узнал вас, мистер Росс, – и коснулся своей шляпы. – Для меня большая честь встретиться с вами. Я видел, как вы разделали Канцонери. Благодаря вам, я выиграл полтысячи долларов.

Он все еще стоял рядом с нами, так что Барни, улыбнувшись в ответ, сказал:

– Спасибо. Почему бы вам не присоединиться к нам?

– Нет, спасибо. Извините, что помещал вам. Я просто подумал, не уделит ли мне мистер Геллер немного времени... частным образом... Пока вы закончите разговор, я могу подождать у стойки.

Он был сладкоречив. В этом надо было отдать ему должное. Однако при взгляде на него на душе у меня становилось муторно.

Он был тем копом в Восточном Чикаго, которому все мадам платили каждый месяц – сборщик подати, с которым Анне Сейдж лучше бы не знаться. Черт! Я вспомнил где видел его и где он заприметил меня – в Восточном Чикаго, в отеле «Костур»!

– Не дурите, – сказал Барни, – присоединяйтесь к нам, для затравки, выпейте пива.

– О'кей, – сказал Заркович, придав своей улыбке выражение застенчивости. Он обошел чемпиона, который рядом с ним показался карликом. – Я был уверен, что вы разделаетесь с Канцонери, – продолжал он, обращаясь к Барни, – ни секунды не колебался.

– В таком случае, вы оказались единственным, кто так думал, –сказал Барни. – На самом деле все было не так-то просто. Они даже не воспринимали меня как чемпиона Нью-Йорка, пока я не побью их парня в его собственном городе.

– И вы задали ему хорошую трепку.

Барни смутился, но такое внимание ему было приятно. Он был хорошим парнем, ничто человеческое не было ему чуждо.

– Я страшно хотел послать его в нокаут, – сказал Барни, почти извиняясь, – но малый держался неплохо.

– Слушайте, Заркович, – прервал я их разговор, пропустив «сержант», – если у вас есть дело ко мне, давайте поднимемся в мой офис.

Барни, казалось, мои плохие манеры обидели.

– Нат, – сказал он, – это я настоял, чтобы он присоединился к нам.

Заркович привстал.

– Извините за вторжение.

На этот раз Барни смутился по-настоящему. Взяв Зарковича за руку, он остановил его.

– Вы вовсе не вторглись, позвольте угостить вас пивом.

Я встал и вышел из кабинки:

– Хотелось бы все-таки вначале покончить с делом.

Если ты побудешь здесь некоторое время, мы оба предоставим тебе возможность угостить нас пивом.

Барни недоверчиво сказал:

– Хм... конечно, Нат. Все равно я буду ждать возвращения Перл, которая, надеюсь, потратила не все мои деньги. Поэтому пробуду здесь еще где-то около получаса.

Заркович поблагодарил Барни за гостеприимство и последовал за мной на улицу. Здесь мы вошли в дверь между «Коктейль лоунж» и ломбардом и поднялись по лестнице в мой офис. Я отпер дверь и пригласил его войти. Весь путь мы проделали молча.

Открыв окно, я прошел за свой стол и пригласил Зарковича сесть на один из стульев напротив меня. Он снял шляпу. На предложение снять пиджак он, вежливо улыбнувшись, отказался, несмотря на жару.

– Думаю, нам следовало поговорить, – начал он.

– Пожалуй.

– Похоже, вы обогнали меня, мистер Геллер.

– Давайте отбросим всяких «мистеров». Анна Сейдж все еще владеет двумя заведениями в Восточном Чикаго. Так что, собрав дань, вы заявились прямо от нее, не так ли?

Его красивое лицо оставалось невозмутимым.

Я продолжал:

– И на этот раз Анна рассказала вам некую интересную историю. Историю о человеке, который встречается с одной из ее девушек.

Он кивнул.

– Анна рассказала вам, что этот человек может быть кем-то очень знаменитым, – сказал я. Он опять кивнул.

– Теперь я размышляю, кем может быть эта знаменитость? Дионном Квинтсом? Чарли Мак-Карти? Джоном Диллинджером?

Сложив свои большие ладони вместе и хрустнув пальцами, он сказал:

– Ваши размышления меня не рассмешили, Геллер.

– Они предназначались только для моего собственного удовольствия. В конце концов, это мой офис, так что какого черта стесняться.

– Вы понимаете, дело серьезное.

– Нет, не понимаю, расскажите.

– Вы всего лишь мелкий частный коп, которому в свое время довелось быть мелким чикагским копом. Вы ничего из себя не представляете. На вашем месте мог оказаться любой другой.

– Повторяетесь. Вы уже сказали, что я был чикагским копом.

– Забавно. Только не старайтесь быть таким крутым, воспарившим высоко. Я не могу отказаться от выгодного дела и не отрицаю этого. Но это отнюдь не делает меня плохим копом. Если бы времена не были такими тяжелыми, я...

– ...Не носил костюм за сотню долларов и галстук за десять? Вы вымогатель, Заркович. Было бы противоестественно, если бы вы им не были. Я чувствовал бы себя возле вас очень неуютно.

– А вам уютно рядом со мной?

– Да. Я дома, знаю где были вы и куда идете.

– То же самое я могу сказать о вас. Можно закурить?

– Травитесь.

Заркович изобразил улыбку, достал серебряный портсигар. Выбрав сигарету, вставил ее в черный мундштук и прикурил.

– Как прошла ваша встреча с Пурвином? – спросил он.

Если это был рассчитанный ход, чтобы ошеломить меня, то он достиг своей цели. Мне не понравилось, что ко мне прицепился хвост, а я не заметил этого.

Я сказал:

– Мы говорили и о том, что, может быть, я видел Диллинджера. Но не более того.

Он кивнул, не вынимая мундштука из зубов, копируя манеры ФДР[40].

–Мудро. Ожидаете разговора с Коули?

– Да. Может быть. Если вообще буду говорить с кем-либо.

– А почему нет?

– Может, здесь нет предмета для разговора. Джимми Лоуренс, являясь клерком торговой палаты, слишком часто пользуется такси, но в этом нет ничего незаконного.

– Вы сомневаетесь, что он Диллинджер? – Очень сильно. Если он – Диллинджер, то это самый наглый, самый хладнокровный и лихой парень, которым я когда-либо встречался. Он посещает все общественные места в городе, днем и ночью, он, смутившись, толкает копа, носит щегольскую одежду. Что-то новенькое для врага закона... И он явно безоружен... Да вообще, он не очень-то и похож на Диллинджера. Заркович понимающе улыбнулся и кивнул.

– Пластическая хирургия. Достаточно хорошая, придает ему чувство уверенности. Можно смело выходить на публику и смешаться с толпой обывателей. Но это ложное чувство безопасности. Анна сразу узнала его.

– Да, она говорила об этом.

– Не только она. Вчера вечером он сам назвал себя Диллинджером.

– Что?

– Позвоните ей, – сказал он, кивнув на мой телефон, – и спросите.

– Но почему он в этом сознался и именно ей?

– Он доверяет Анне, которая умеет быть по-матерински теплой и ласковой. Вы же сами знаете.

– Это верно.

– Она была приветлива с ним. С точки зрения человека, находящегося в розыске, ей можно доверять. Ведь Анна была известна тем, что сама не в ладах с законом, нередко сдавала жилье ребятам, находившимся в бегах.

– Понимаю. А сейчас Анна почему-то хочет продать Диллинджера.

– Что значит продать? Он не ее жилец, у него есть собственная крыша над головой, разве не так? На Пайн-Гроув-авеню?

Я кивнул.

– Разве Анна виновата в том, что парень так доверился ей?

– Заркович, а что, собственно, вы хотите от меня? Он вынул мундштук изо рта.

– Мне хотелось бы, чтобы вы снова поговорили либо с Пурвином, либо с Коули. Хорошо бы устроить им встречу с Анной.