Алексей Чертков - И белые, и черные бегуны, или Когда оттают мамонты Страница 15

– Салютаре! – почему-то именно такое приветствие вырвалось вдруг у Гулидова.

Он, откровенно говоря, предпочёл бы сейчас вместо общения с занудным полковником в одиночестве зализывать раны после ночного приключения.

Телевизор работал на повышенной громкости, но Гулидов не стал убавлять звук. Как раз в этот момент пресс-секретарь авиатранспортной компании, с говорящей для случая фамилией Каюкова, комментировала обстоятельства крушения отечественного суперсамолёта в Индонезии. Но деваться было некуда – пришлось приветствовать гостя, хотя справедливо замечено, что непрошеный гость хуже татарина.

Гулидов сразу почувствовал внутреннее напряжение, исходившее от визитёра, и постепенно настраивался на неприятный разговор.

– Ничего-ничего, не беспокойтесь. Отдыхайте. Вы ведь много дров наломать успели. Чего уж теперь…

– Поразительно, как в последнее время испохабились фамилии людишек, попадающих в телеэфир, – нарочно громко перебил хозяин номера своего гостя. – Вот она – Каюкова, пилот разбившегося самолёта – Сараев. Вместе – приятная парочка. И как с такими кадрами укрепляться в вере, что наши самолёты самые самолётистые в мире? В предыдущем сюжете, не поверите, у проворовавшегося директора леспромхоза была фамилия Пильщик, а у его подельницы-главбухши – Приворовайкина. Мент, расстрелявший пять человек в супермаркете, – Наганов; прокурор, закрывший это дело за недоказанностью улик, – Слепнёв. Фантасмагория какая-то! И главное – никакого подвоха, фальсификации. Их действительно так зовут! Казалось бы, бери и сажай! Сама жизнь подсказывает, что человека с такой говорящей фамилией близко к самолётам или деньгам подпускать нельзя. Но ведь подпускают! Чины присваивают, в кресла доходные усаживают. А затем удивляются: кто же все эти злоупотребления допустил? Комиссии создают, расследуют. Эффекта – пшик!

– Мда-с, любопытненько.

– Во-во, смотрите! – Приличного вида господин с депутатским значком на лацкане пиджака отстаивал позицию фракции «Единая Россия» в Государственной Думе. – Его фамилия Неверов! Кто же внимать всему этому будет, если чёрным по белому, пардон, белым по чёрному написано: «Не верю»? Ещё один деятель, премьер наш с медвежьей фамилией, решил зимой время на один час назад не переводить. Вот и ходим который год в потёмках. Сколько же зазря электроэнергии, угля и газа перевели? Не счесть!

– Ну, это вы уж хватили лишнего. Не желаете вернуться к нашим, так сказать, баранам? Пардон, оленям! – ДТП сегодня был на редкость корректен и вежлив. Что и настораживало. – О своих похождениях можете не рассказывать. Наслышаны-с.

– Ну что же, об оленях так об оленях. Но я бы на вашем месте не стал столь уничижительные эпитеты к характеристике местных князьков применять…

– Когда будете на моём месте, поступайте так, как считаете нужным. А пока же я доволен своим и уступать его никому не намерен, – с металлом в голосе проскрежетал Дрючин.

Желваки на его скулах не по-доброму заходили.

– Отчёта требуете? – Гулидов погладил ноющую скулу. – Извольте! Оптом скуплены мелкие фракции в Госсобрании. По этой же схеме отработаны лидеры общественного мнения в крупных промышленных центрах и в городских советах. Кстати, депутаты уже потирают потными ладошками в предвкушении перевода денег на их кипрские счета. Да, видно, судя по последним новостям, не дождутся?

– Это уже не вашего ума дело. Рухнули эти банки – всегда другие найдутся. Дальше.

– Для безболезненного прохождения нужных нам поправок к региональному закону о выборах надо бы к имеющимся сторонникам из числа нардепов перетянуть на свою сторону дополнительно пяток-другой парламентариев из правящей партии. И упрямцев из местных патриотов стоило бы подтянуть. Но сделать это сложнее, чем представлялось ранее. Уж больно хорошо эти слуги народа упакованы: одни кормятся из рук вице-президента по кадрам алмазной корпорации Бизенчука, другие не один десяток лет в лакейской позе перед губернаторами выстраиваются. Здесь посолидней бусы нужны.

– Обещайте. Вам даден полный карт-бланш. Полный!

– Одному нардепу зятя надо в филиал алмазной компании в Лондоне пристроить, другому – сына в директора корпоративного банка протолкнуть, третьей – приличную хатку в Москве, желательно на Рублёвке…

– Я же сказал: обещайте! Разве не понятно?

– Оно, конечно, понятно, но…

– Никаких «но»!

«Сука, на меня обещалки хочет спихнуть. Сам же обернёт их в свою выгоду – выпросит у банкиров бусы и квартиры, а бабло прикарманит. – Гулидов ещё раз пристальнее посмотрел в серые, с металлическим блеском глаза чекиста. – Точно, этот кинет и глазом не моргнёт, убытки потом на меня спишет. Так они, голодные смотрящие, и поступают».

«А этот хрен не такой простак, как показался на первый взгляд, – думал в свою очередь Податев. – Надо держать с ним ухо востро, а то не ровён час выкинет какой-нибудь фортель. Рвачёвцы потом меня живьём сожрут и не поперхнутся».

«Холуйское твоё отродье! Ты сам ещё не понял, в какую драчку впрягся, – мысленно выговаривал Гулидов, глядя по-прежнему в непроницаемые глаза своего визави. – Повыпендривайся пока. Здесь моя земля, и я сам решу, по чьим правилам играть будем». Он поймал себя на мысли, что, кажется, нащупал ответ, как следует действовать в эндшпиле предполагаемой партии. И с облегчением выдохнул.

Терзания, мучавшие его последние месяцы, когда он приступил к выполнению задания Рвачёва, наконец-то начали улетучиваться. Хамский гонор полкана стал последней каплей в заполненном до краёв сосуде гулидовского терпения. Как часто он видел таких супчиков, внешне респектабельных, холёных, с кучей высших образований, званий и наград, искусно стелящихся ради карьеры перед вышестоящим начальством. Но стоило им только перенести взгляд на рядового сослуживца, они моментально становились надменными хамами.

Весь этот внутренний диалог занял от силы пару секунд, не больше. Соперники ни малейшим движением не выдали своих догадок относительно друг друга и сделанных на основе этого выводов. Каждый решил, что отныне придётся действовать осмотрительно и в одиночку.

– С Центризбиркомом проще простого, – как ни в чём не бывало продолжил отчёт Гулидов, – будут плясать под нашу дудку. Сами намекнули о непредвиденных тратах на встречу-проводы московской комиссии. Смета, как водится, с большим запасом. Конституционный суд, полиция, прокурорские свои конверты уже получили, ждут отмашки-бедолашки… Директорский корпус – те, у кого рыльце в пушку, а иначе и не бывает, готовы присягнуть хоть чёрту лысому, лишь бы их дела до цугундера не довели. До смешного доходит: они даже не просят досье на них показать, глазки бесстыжие в сторону отводят и норовят бабосы в конвертике тебе всучить. Может, мне на поток это дело поставить и начать бабло с них рубить? А?

– Но-но! Не перегибай! Спугнёшь!

– По перегибам – это уж лучше к вам, в вашей конторе по этому предмету большие спецы сидят. А мы на фоне таких профессионалов по борьбе с собственным народом так, мелочь зелёная, щипачи залётные. А, Податев, может, всё же попробуем? Всё равно же эти арбузики дензнаки на сучек своих недотраханных и брюхо ненасытное спустят! Шучу! Расслабься!

Гулидов по глазам полковника понял, что тот не клюёт на его предложение. Значит, решил он, у ДТП другой интерес в этой игре имеется.

– Я вот давеча встречался с одним таким олигархом недоделанным, – продолжил свой рассказ Гулидов небрежным тоном. – Папочку с дельцем на него вертухай твой из местной конторки не успел к означенному сроку из архива притаранить. Кстати, возьми на заметку. – Гулидов нарочно решил потыкать полковнику, понаблюдать за его реакцией. – Пришлось комедию разыгрывать. Купил в канцелярском отделе «Снегурочку» – пачку бумаги формата А4, вложил её в картонную папку с надписью «Дело», намалевал на ней фамилию фигуранта, дату, номер поставил и на стол её перед этим обосравшимся поцем метнул. Видел бы ты выражение лица этого самого лучшего менеджера России! Умора! Эффект «Снегурочка» произвела такой, что любой ракетный комплекс «Тополь-М» позавидует! Все они такие, прихватизаторы хреновы. Ни один не посмел в папочку свою нос сунуть. Ни один! По глазам вижу – хотят, догадываются, что в ней может быть, но ссат! Они скоро тени своей бояться будут, готовы в расстроенных чувствах на любую гадость пойти, чуть ли не пол сменить, лишь бы на нарах не чалиться. Как с такими молодцами вы собираетесь что-то строить, решать, добиваться? Ах да, что это я? Сорри. Вам такие подлецы-мудрецы как раз и нужны.

– Пошути пока, пошути. – Податев ответил тем же тыканием, но вида не подал и за крупных бизнесменов не вступился.

– Ненадёжный контингент, я тебе прямо скажу, господин полковник. Ненадёжный! Сдаст и своих, и чужих и не поморщится.