Антон Чиж - Формула преступления Страница 16

— Уленьке требовалось все больше и больше… Мне не хватало сил ему отказывать. Но однажды я потребовал выбирать между мною и кокаином и пригрозил не дать ни рубля. У нас случился страшный скандал. Почти разрыв. Но потом Ульян успокоился, вернулся ко мне и не заикался об отраве.

— Скандал случился три недели назад?

— Именно так… Тогда он и решил жениться… Позвольте, как вы угадали?

— Кокаин в аптеках не продается. Где Вальсинов его доставал?

— Я не знаю… У кого-то покупал, наверное. Были бы деньги… Пожалуйста, не оставьте его смерть в забвении. Найдите его убийцу…

Обещав как мог искренно, Родион побежал ловить извозчика. А несчастный юноша еще долго стоял и смотрел вслед удалявшейся пролетке. Какая тонкая натура, однако. Пожалуй, Неведомский единственный переживал кончину Вальсинова искренно. Ну, что тут скажешь… Любовь — она ведь слепа. И не такое полюбишь. Ну, не об этом речь…

Возвращение гостя не произвело на Елизавету должного впечатления. Она неприветливо буркнула:

— Чего еще?

Со всей вежливостью, на какую был способен измученный организм, Ванзаров просил отвести его к Марии Михайловне.

— Я вам не горничная, — ответили ему. — Из коридора направо.

Под спальню молодым отдали крохотную комнатку с кривым окном. Половину комнатки занимало супружеское ложе, кровать вроде армейской. На ней в белом свадебном платье сидела невеста, а точнее, вдова, а еще точнее, «соломенная вдовушка». На стук в дверь она не ответила и появление юноши с пиджаком без пуговицы приняла с таким же равнодушием, с каким замечают дуновение ветра. С апатией выслушала, как он представился, ничего не ответила и сесть не предложила.

Родиону пришлось стараться за двоих. Выразив глубокие соболезнования, пояснил, что расследует причины смерти ее мужа и хочет задать несколько вопросов.

— Зачем? — подала голос Маша.

Он стал объяснять, но его оборвали.

— Уже ничего не изменить, — отрезала невеста.

Болтаться в мутном киселе не в характере Ванзарова. И он ударил в лоб:

— Есть основание подозревать, что вашего мужа убили.

Мария Михайловна только усмехнулась:

— Убили? Кому нужно это ничтожество?

Догадка верна: все знала о страстях и слабостях Ульяна Семеновича. Но пошла за него. Вопреки разуму, выгоде и девичьей логике. Если, конечно, такая логика бывает. Хорошо, пусть не логика, а девичьи мечты. Что за беспримерное самопожертвование в восемнадцать лет?

— Ваш отец — состоятельный человек. Вы могли составить приличную партию, но согласились выйти за Вальсинова…

— Это вас не касается. Уходите.

Так обращаться с решительными натурами вроде Ванзварова не следует. Того, кто бросается на пальмы с шашками, дразнить не надо. Родион не собирался давить на несчастную барышню. Но тут у него взыграло ретивое, вожжи выпали, характер понес.

— Так я расскажу, ради чего вы принесли эту жертву! — взвился дракон, у которого вместо пламени вылетали облака перегара. — У вас есть любимый, с которым вы не можете быть вместе. Не можете потому, что он — ваш кузен, родной племянник вашего отца, господин Проказов, бывший на вашей свадьбе. Ни один священник не обвенчает двоюродных сестру и брата…

Чистая импровизация. Сложил мелкие факты и рискнул сблефовать. Но блеф удался. Вернее — логика победила. Мария изумленно уставилась на гостя.

— Кто вам рассказал? — спросила она тихо.

— Меня интересует, почему вы согласились на эту свадьбу.

— Вас интересует?.. Тогда знайте: я бы что угодно сделала, лишь бы скорее вырваться из родительского дома. Довольны?! Идите вон, умоляю вас…

Мучить дальше несчастную барышню не смог бы даже отпетый злодей. Не то что отходчивый юноша из сыскной полиции, заодно победитель пальм.

Ванзаров только хотел узнать сущий пустяк: не заметила ли Мария Михайловна, когда Вальсинов вышел, не шел ли за ним кто-то из гостей, не видела ли пистолета, не слышала ли выстрела, да и вообще, не знает ли случайно убийцу? Но девушка окончательно замкнулась в себе. С тем Родион и удалился, но поехал не к ее отцу, а несколько подальше, на Литейный проспект, где проживал господин Проказов. Дома молодого человека не оказалось, но слуга подсказал, что застать Андрея Аркадьевича можно в кофейне напротив.

Завидев Ванзарова, Проказов заулыбался, помахал рукой и пригласил за столик.

— Ну, вы герой! — сказал он с уважением. — Что вчера вытворяли. В таком состоянии еще и следствием заниматься, сразу видно — профессионал. А мы, кажется, ровесники. Примите мое уважение. С чем пришли?.. Рассчитывайте на меня во всем.

От таких комплиментов Родион с радостью отмахнулся бы, но деваться некуда. Долгое эхо загула шло по пятам. Не теряя времени на подготовку (день клонился к вечеру, а фуражка городового приближалась неотвратимо), Родион рубанул с плеча. Заявил, что Вальсинов не умер, а его убили. И в этой смерти подозревается господин напротив.

— О как! — обрадовался Андрей Аркадьевич, приятный юноша в отглаженном и чистом пиджаке со всеми пуговицами, не то что у некоторых. — С чего мне такая честь?

— Вы собирались кого-то убить. Незадолго до смерти Вальсинова. Есть свидетель, который это слышал. — Родион не стал уточнять, кто именно этот свидетель.

Андрей Аркадьевич задумался на мгновение и тут же рассмеялся:

— Так вот в чем дело! Это я про зайца рассказывал в нашем имении. Живет у нас такой старый русак, ну никак его не взять. Сколько раз уже уходил. Так этим летом думаю против него одну хитрость применить: пустить легавых, что на лис натасканы. Это такой способ верный, что…

В охотничьи истории Ванзаров не стал углубляться, совсем не любитель. А вот про Марию Михайловну спросил. Веселье незаметно оставило Проказова, он стал внимателен:

— Что же вы хотели узнать о сестренке?

— Она заявила, что вы были любовниками.

— Да?.. Ну, раз Маша сама вам такое сказала, значит, так и есть, — Андрей Аркадьевич приятно потянул мышцы тела. — В их семействе все дамы аппетитные, я вам прямо скажу. И я бы предпочел сестрице тетушку… Жаль только, заняться не придется.

— Постеснялись украсить дядюшку рогами? Похвально.

Проказов даже хмыкнул, как будто от смущения:

— Ну, вы уж того… Место светит мне больно теплое, в Министерстве уделов. Там по статусу надо жену иметь. Прямая родственница для этого не подходит. На примете имею отличную партию: дочка директора моего же департамента. Я ей нравлюсь. Что, в общем, неудивительно… Представляете, какие перспективы?

Перспективы будущего жениха коллежский секретарь представлял отчетливо. Родственник начальства — это не должность, это счастье. Только поинтересовался, когда же такое счастье выпало. Оказалось, как раз с месяц назад. Местечко для господина Проказова придерживают аккурат до правильной женитьбы. Еще немного потерпят без такого талантливого чиновника.

— Ваши родственники, конечно, рады грядущим изменениям в вашей судьбе.

Андрей Аркадьевич легкомысленно отмахнулся ухоженной ручкой:

— Ни к чему им знать раньше времени. Тем более Маша уже сделала глупость, а… — он осекся и продолжил уже обдуманно: — дяде и так все равно.

Согласившись, Ванзаров заметил:

— Вы — охотник. Звук выстрела от пробки шампанского запросто отличите.

— Конечно… Подождите, а при чем тут выстрел? Не хотите же сказать, что… Да нет, это глупость… Какой выстрел в ресторане? Даже смешно. Не из револьвера же палили… Постойте! А при чем тут выстрел? Неужели думаете, что Ульяна застрелили? Это невозможно…

Ничего такого Родион обсуждать не захотел, лишь пожелал узнать:

— Не замечали за Вальсиновым каких-то странностей на свадьбе?

Юноша опять погрузился в приятную задумчивость, очень идущую к его облику перспективного чиновника, и оживился:

— Знаете, а вы правы: мне показалось, что ему нехорошо.

Это наблюдение требовалось уточнить. Проказов сидел буквально напротив жениха. И тот вел себя так, будто заболел: вертелся, хватался за лоб, дышал тяжело. Словно нездоровье одолевало.

— Неудивительно, что его удар хватил, — закончил Андрей Аркадьевич.

— В зале, где много народа, обычно духота…

— Не угадали, было довольно прохладно, даже зябко.

— Наверняка Вальсинов пил, как полагается жениху на свадьбе…

— В том-то и дело: к рюмке не притронулся. Только воду глотал из фужера.

— Что-то заставило его выйти из-за стола. Припомните, любая мелочь может оказаться крайне важной.

— Ушел и ушел. Мало ли какая причина, может, облегчиться требовалось.

— За ним кто-нибудь вышел?

— Неужели я следил бы?! — возмутился Проказов.

Предоставив будущему чиновнику Министерства уделов допивать остывший кофе, Родион заспешил к дому на Мойке, только в этот раз прошел со стороны Большой Конюшенной улицы в зубоврачебный кабинет доктора Столетова.