Стив Берри - Пророчество Романовых Страница 19

Лорд не задумывался об истинных масштабах своего открытия, однако русский профессор был прав.

— Вы собираетесь в Санкт-Петербург? — спросил Пашенко.

— Раньше я об этом не думал. Но теперь, полагаю, надо обязательно туда съездить.

— Правильное решение. У вас хорошие рекомендации, они помогут вам получить доступ к той части архивов, которую не видел никто. Быть может, там вас ждут новые находки, тем более теперь вы знаете, что искать.

— В том-то все и дело, профессор. Я понятия не имею, что именно ищу.

Русского ученого его признание нисколько не смутило.

— Не беспокойтесь. У меня такое чувство, что у вас все получится лучше некуда.

ГЛАВА 13

Санкт-Петербург

Четверг, 14 октября

12 часов 30 минут

Лорд устроился в архиве на четвертом этаже здания послереволюционной постройки. Окна выходили на оживленный Невский проспект. Ему с трудом удалось заказать два места на рейс «Аэрофлота», вылетающий из Москвы в девять часов. Хотя полет прошел гладко, Лорд всю дорогу нервничал: сокращение бюджетного финансирования и нехватка подготовленных кадров плохо сказались на безопасности главного российского авиаперевозчика. Однако Лорд очень торопился, и у него не было времени ехать на машине или трястись восемьсот миль туда и обратно на поезде.

Илья Звонарев ждал в фойе «Метрополя» в семь утра, как и обещал, готовый целый день повсюду сопровождать своего патрона. Русский удивился, когда Лорд велел ехать в аэропорт, и захотел связаться с Тейлором Хейесом, чтобы получить у него инструкции. Но Лорд сказал, что Хейес уехал из города и не оставил телефон. К сожалению, мест на обратный вечерний авиарейс не было, и Лорду пришлось взять два билета на ночной поезд из Санкт-Петербурга в Москву.

В Москве не ощущалось ничего романтического из-за грязи и незамысловатой архитектуры, а Петербург представлял собой сказочный город дворцов в стиле барокко, величественных соборов и каналов. В то время как вся страна спала под покрывалом скучной серой безликости, здесь глаз радовали розовый гранит, ярко-желтые и зеленые оштукатуренные фасады зданий. Лорд вспомнил слова русского писателя Николая Гоголя, сказавшего про город так: «Здесь все дышит обманом». И в прошлом, и сейчас город занимался исключительно самим собой. Возводившийся по генеральному плану преимущественно итальянскими зодчими, Петербург обладал ярко выраженным европейским стилем. Город был столицей до семнадцатого года, когда к власти пришли большевики, и сейчас шли серьезные дебаты о том, чтобы после коронации нового царя снова перенести центр власти сюда.

Дорога из аэропорта, расположенного к югу от города с населением пять миллионов, оказалась на удивление свободной для утра рабочего дня. Документы Лорда сперва вызвали вопросы, но звонок в Москву подтвердил его полномочия, и он получил доступ ко всему архиву, в том числе к закрытым документам.

В петербургском хранилище, хотя и относительно небольшом, содержалась целая сокровищница подлинных бумаг, написанных рукой Николая II, его жены и Ленина. И, как и говорил Семен Пашенко, здесь хранились дневники и вся переписка царя и царицы, вывезенные из Царского Села и Екатеринбурга после убийства царской семьи.

Со страниц вставали образы двух людей, горячо любящих друг друга. Александра Федоровна писала с вдохновением поэта-романтика, обильно украшая письма выражением страсти. Лорд провел два часа, перебирая коробки с ее перепиской, но лишь получил представление о том, как излагала свои мысли эта сложная и глубокая женщина, и не нашел ничего, заслуживающего внимания.

Уже ближе к вечеру он наткнулся на собрание дневников за 1916 год. Переплетенные тетради лежали в покрытой плесенью картонной коробке, подписанной «Н и А». Лорд не переставал поражаться, как русские хранят документы. Они так старательно создают архивы, но так беспечно относятся к их сохранению. Дневники были уложены в хронологическом порядке, надписи на матерчатых обложках указывали, что эти тетради — подарок дочерей русской императрицы. На некоторых была вышита свастика. Видеть это изображение было несколько странно, но Лорд знал, что этот древний знак благополучия существовал задолго до Гитлера и Александра Федоровна частенько его использовала.

Пролистав несколько тетрадей, Лорд не нашел ничего, кроме обычного пустословия влюбленных. Он дошел до двух пачек писем. Достав из чемоданчика ксерокопию письма Александры Федоровны супругу от 28 октября 1916 года, Лорд сравнил ее с другими письмами и пришел к выводу, что почерк и легкомысленные узоры из цветов и листьев по краям бумаги полностью совпадают.

Но почему то единственное письмо хранилось отдельно, в закрытом архиве в Москве?

В конце концов Лорд решил, что это всего лишь дополнительное свидетельство изъятия из истории всего, связанного с царизмом, предпринятого Советами. А может быть, просто мания преследования. Но чем так выделялось это письмо, что его держали в запечатанном мешочке с указанием не вскрывать в течение двадцати пяти лет? Со всей определенностью можно сказать только одно. Семен Пашенко прав. Несомненно, к нему в руки попал важный исторический документ.

Оставшуюся часть дня Лорд провел, просматривая заново все, что удалось найти о Ленине. На мужчину он впервые обратил внимание часов около четырех. Невысокий и худой, с беспокойными водянистыми глазами, в мешковатом бежевом костюме. Лорд отметил, что взгляд незнакомца почему-то подолгу задерживается на нем. Но Звонарев сидел рядом, начеку, и Лорд списал свои подозрения на паранойю и посоветовал себе успокоиться.

Наконец в пять часов вечера Лорд обнаружил кое-что любопытное, и снова этот документ был написан рукой Ленина. В нем не было ничего особенного, но внимание Лорда привлекла фамилия Юсупова, и он тотчас же сопоставил текст с московской запиской.

«Феликс Юсупов живет на улице Гутенберга неподалеку от Булонского леса. Он общается со многими русскими дворянами, наводнившими Париж. Глупцы полагают, что революция умрет и они скоро вернут свое богатство и положение в обществе. Мне сказали, что одна вдовствующая княгиня держит наготове собранный чемодан, уверенная, что вот-вот можно будет возвращаться домой. Мои агенты сообщают, что Юсупов ведет переписку с Николаем Максимовым. Они обменялись по крайней мере тремя письмами. Это весьма тревожно. Теперь я понимаю, какую ошибку мы совершили, доверив выполнение казни Уральскому совету. Развитие событий внушает все большее беспокойство. Мы арестовали женщину, выдающую себя за Анастасию. Она попала в поле нашего зрения благодаря письмам, которыми она донимала короля Георга V, умоляя помочь ей бежать. Уральский комитет докладывает, что двух царских дочерей прячут в глухой деревне. Их опознали как Марию и Анастасию. Я отправил своих людей проверить это. Еще одна женщина появилась в Берлине и тоже решительно утверждает, что она и есть Анастасия. Осведомители докладывают, что она поразительно похожа на царскую дочь.

Все это очень тревожно. Если бы не опасения относительно того, что в действительности произошло в Екатеринбурге, я бы отмахнулся от этих сообщений как от полной чепухи. Но я боюсь, что нет дыма без огня. Нам следовало бы убить Юсупова вместе с прочими дворянами. Этот надменный осел находится в центре чего-то важного. Он открыто ненавидит нашу власть. В жилах его жены течет кровь Романовых, и кое-кто поговаривает о том, чтобы реставрировать монархию, возведя его на престол. Это глупые грезы глупцов. Россия навсегда потеряна для них, и они должны прекрасно это сознавать».

Лорд дочитал страницу до конца, но Феликс Юсупов больше не упоминался. Несомненно, Ленина беспокоило, что Юровский представил искаженный доклад о случившемся.

Сколько человек было убито в подвале, одиннадцать или только девять?

А может быть, восемь?

Кто знает?

Лорд подумал о многочисленных претендентах на российский престол, появившихся к двадцатому году. Ленин упоминал о некой женщине из Берлина. Оставшаяся в истории как Анна Андерсон, она была наиболее известна. Ее жизни посвящали фильмы и книги; на протяжении десятилетий она купалась в славе.

До самой смерти, случившейся в восемьдесят четвертом году, она продолжала выдавать себя за младшую дочь царя. Но посмертный анализ ДНК однозначно показал, что Андерсон не имела отношения к семье Романовых.

В двадцатые годы в Европе ходили правдоподобные рассказы о том, что Александра Федоровна с дочерьми не были убиты в Екатеринбурге: женщин переправили в другое место незадолго перед тем, как расстреляли Николая и Алексея. Их якобы содержали в Перми, небольшом провинциальном городке неподалеку от Екатеринбурга. Лорд вспомнил книгу, «Досье на царя», в которой старательно доказывалось это предположение. Но открытые позже документы, к которым не имели доступа авторы книги, не говоря про обнаружение останков царской семьи, свидетельствовали, что Александра Федоровна и по крайней мере три ее дочери погибли в Екатеринбурге.