Роберт Гулик - Красный павильон Страница 21

— Расскажите все с самого начала! — перебил судья. — Как дело дошло до убийства!

— Этот обманщик Фенг, должно быть, наговорил на меня. Я не имею никакого отношения к смерти академика. Это, скорее всего, сам Фенг причастен! — Он тяжело вздохнул, затем продолжил более спокойным голосом. — Я расскажу вам, что случилось на самом деле, господин! На рассвете слуга академика пришел сюда, в мою лавку. Я только что встал. Он сказал, что Ли, которого я ждал предыдущей ночью, задержался по причине столкновения с другой джонкой, и сейчас ждет меня на причале. Я знал его отца, Цензора Ли! Я надеялся успешно заниматься торговлей с его сыном в качестве партнера. Я думал, что, может быть, он…

— Вернитесь к тому, что действительно случилось! — приказал судья Ди.

— Но Ли не хотел покупать антикварные вещи. Он говорил мне, что он хочет, чтобы я ему помог организовать тайную встречу с Нефритовым Кольцом, дочерью Фенг Дэя. Он встретил ее, когда их джонки столкнулись. Он пытался убедить ее провести с ним ночь в его каюте, но она отказалась. Итак, гордость этого дурака была задета; он решил силой заставить ее подчиниться своим желаниям. Я попытался объяснить ему, что это совершенно невозможно, что она — целомудренная девушка, и что ее отец — богатый человек, с большим влиянием не только здесь, но также…

— Я знаю это. Скажите мне, как ваша ненависть к Фенг Дэю заставила вас изменить свое мнение!

Он увидел, как изможденное лицо Вена задергалось. Его догадка была верной. Антиквар вытер пот со лба. Он удрученно заговорил;

— Соблазн был слишком силен для меня, Ваша Честь! Я сделал ужасную ошибку. Но Фенг всегда обращался со мной как… как с неполноценным, и в делах, и в… в личной жизни. Я думал…, — какой же дурак я был! — что это была возможность унизить Фенга, нанести ему страшный удар через его дочь. А в случае неудачи вся вина пала бы на академика. Поэтому я сказал Ли, что я знаю, как заставить девчонку прийти к нему и оказать ему любезность. Если бы он пришел ко мне вечером, мы бы обсудили детали.

Перед тем как продолжать, антиквар бросил быстрый взгляд на бесстрастное лицо судьи Ди:

— Ли пришел. Я сказал ему, что когда-то выдающийся гражданин здесь убил себя, потому что куртизанка, которую он любил, обманула его. Хорошо известно, что Фенг Дэй был соперником убитого, и ходят слухи, что Фенг убил его. В этих слухах, должно быть, была доля правды, Ваша Честь! Я клянусь, что в ту ночь, когда этот человек умер, я видел, как Фенг крался позади гостиницы, в которой это случилось! Я убежден, что это действительно Фенг убил этого человека, инсценировав самоубийство. — Он откашлялся, а затем продолжал, — я сказал Ли, что дочь Фенга знает о слухах, касающихся ее отца. Если бы академик прислал ей записку, в которой бы он сказал, что располагает неопровержимыми доказательствами виновности ее отца, она бы несомненно пришла к нему, так как она очень любит своего отца. И тогда он смог бы сделать с ней все, что захотел бы, так как она никогда бы не осмелилась обвинить его. Это все, я клянусь, Ваша Честь! Я не знаю, действительно ли академик послал ей такую записку; если да, то я не знаю действительно ли она отплатила ему своим тайным визитом. Я знаю только, что в ту ночь Ли умер; я видел Фенга в парке, как раз за Красным павильоном. Но я ничего не знаю о том, что там случилось. Пожалуйста, поверьте мне, Ваша Честь!

Он снова упал на колени и стал бить лбом об пол поклоны.

— Я проверю каждое ваше слово, — сказал судья Ди. — Я надеюсь, что вы сказали правду ради вашей же безопасности! А сейчас вы напишете полное признание, заявляя, что вы сказали суду намеренную ложь, что после того, как Осенняя Луна шепнула вам, что вы можете найти Серебряную Фею, привязанную обнаженной к столбу в зале для упражнений и полностью в вашей власти, вы пошли туда и, когда девушка отказалась уступить вашим отвратительным предложениям, вы жестоко избили ее по бедрам длинной бамбуковой флейтой. Поднимайтесь и делайте, как я вам говорю!

Вен торопливо поднялся на ноги. Дрожащими руками он взял листок бумаги из ящика и расправил его на столе. Но, после того как он обмакнул кисточку для письма, он, казалось, не знал как начать.

— Я продиктую! — раздраженно сказал судья Ди. — Пишите! Я, нижеподписавшийся, признаю, что ночью двадцать восьмого дня седьмого месяца…

Когда антиквар закончил, судья сказал ему, чтобы тот поставил печать и отпечаток большого пальца на документе. Затем он передал его Ма Джунгу, который также поставил отпечаток своего большого пальца как свидетель.

Судья Ди поднялся, положил документ в рукав и резко сказал:

— Ваша поездка в столицу отменяется. Вы под домашним арестом до следующего извещения.

Затем он спустился по лестнице за Ма Джунгом.

Глава 12

Когда они шли по улице, судья Ди сказал:

— Я признаю, что я думал о Крабе и о другом твоем друге несправедливо. Они действительно располагали ценными сведениями.

— Да, с этими двумя все обстоит благополучно; однако, должен сказать, что половину из того, что они говорят, я не понимаю — особенно Краба! Что касается Вена, господин, вы поверили тому, что этот подлый обманщик говорил нам только что?

— Отчасти. Мы захватили его врасплох; я допускаю, что то, что он сказал — что академик хотел обладать дочерью Фенга, и о подлой хитрости, которую он хотел совершить по отношению к нему — является совершенной правдой. Это соответствует гордости академика и его властным манерам, а также трусливому, скверному характеру Вена. Это также объясняет, почему он так стремится отдать свою дочь за Киа Ю-по. Молодой поэт полностью зависит от Фенга, он никогда не осмелится отдать свою невесту обратно отцу, когда он обнаружит, что она уже не девственница.

— Итак, вы убеждены, что Ли действительно изнасиловал ее, господин?

— Конечно. Поэтому Фенг и убил его. Он инсценировал самоубийство, так же как тридцать лет назад он скрыл убийство Тао Квэнга, совершенное им же.

Увидев сомнение на лице Ма Джунга, судья Ди быстро продолжал;

— Это наверняка был Фенг, Ма Джунг! У него были и причины для этого, и возможность. А сейчас я полностью согласен с твоими друзьями Крабом и Креветкой, что академик был не таким человеком, чтобы убивать себя из-за неразделенной любви. Фенг должен был убить его. В дополнение к возможности и серьезным мотивам убийства у него был к тому же и способ, который полностью оправдал себя тридцать лет назад. Я сожалею, что не остается места для другой версии, так как Фенг произвел на меня очень благоприятное впечатление. Но если он убийца — я должен буду возбудить дело против него.

— Может быть, Фенг даст нам разгадку к смерти Осенней Луны, господин!

— Мне она действительно нужна! Наше расследование убийства Тао Квэнга и академика ни на шаг не приближает нас к разгадке смерти Королевы Цветов. Я убежден, что где-то есть связующее звено, но у меня нет ни малейшего представления, где его искать.

— Только что вы сказали, господин, что вы поверили тому, что этот старый козел сказал о Ли и о Нефритовом Кольце. А как насчет остального?

— После того, как Вен сказал нам о его совете академику, я заметил, что ему удается собраться с мыслями. Я боюсь, что он понял потом, что я блефую. Он не мог изменить того, что уже сказал нам, и решил оставить все как есть. Я чувствую, что он говорил с академиком и о других вещах, которые, как он знает, лучше не раскрывать. Но мы узнаем в свое время, я еще не закончил с ним!

Ма Джунг кивнул. Они шли молча.

Тао Пен-тэ ждал их перед винным магазином. Все трое вместе отправились к Серебряной Фее.

Она сама открыла дверь и сказала тихим голосом:

— Госпоже Линг было стыдно принимать вас в ее жалкой лачуге, господин. Она настояла на том, чтобы я привела ее сюда, больную. Я ее незаметно провела в зал для упражнений, он сейчас не занят.

Она быстро провела их в зал.

За столбом, около заднего окна, в кресле, виднелась сидящая хрупкая сгорбленная фигурка. Она была одета в простенькое платье из выцветшего коричневого хлопка. Ее седые волосы были неприбраны и свешивались по плечам; ее руки с набухшими венами лежали на коленях. Когда она услышала, что они вошли, то подняла голову и повернула к ним свое бледное лицо.

Свет от завешенного бумагой окна падал на ее морщинистое лицо. Глубокие оспины покрывали ее впалые щеки с нездоровыми красными пятнами. Ее темные глаза были странно спокойны.

Серебряная Фея быстро подошла к ней, за ней следовали судья и два его спутника. Наклонясь над седой головой госпожи Линг, девушка мягко сказала:

— Судья пришел, госпожа Линг!

Старуха хотела встать, но судья Ди быстро положил свою руку ей на плечо и вежливо сказал:

— Сидите, пожалуйста. Вам не стоило утруждаться приходить сюда, госпожа Линг!