Эрик Вальц - Тайна древнего замка Страница 22

— Еще никто и никогда не просил меня об этом, — рассмеялся Мальвин. — Обычно люди пугаются, когда я завожу разговор о допросе.

— Прошу вас, допрашивайте меня, сколько хотите, не стесняйтесь, задавайте мне самые щекотливые вопросы, а когда допрос закончится и вы поймете, что это не я убила папу, то переходите к допросу Эстульфа.

— Вы очень решительная женщина, Элисия Брейзахская, — улыбнулся викарий.

— Я дочь Агапета.

Протокол допроса (без применения пыток)

Допрашиваемая: Элисия Брейзахская, дочь убитого.

Присутствуют на допросе: Мальвин из Бирнау, викарий; Бернард из Тайха, писарь.

М.: Расскажите мне о вечере перед убийством. Начните с пира.

Э.: Я недолго оставалась там. Мой отец не любит… не любил, чтобы на пиру присутствовали женщины, кроме разве что служанок. Мужчины сидели во дворе допоздна, вино делало их развязными. В тот день солдаты вернулись из утомительного, но победоносного похода, они заслужили вечер отдыха. Такое пиршество в конце лета за последние годы стало уже традиционным в нашем замке, и поскольку из года в год ничего не менялось, я знала, когда мне нужно уходить. Я пошла к себе в комнату сразу после танца с моим отцом.

М.: Ваш отец привез много сокровищ?

К.: Целую повозку с оружием и инструментами. Я не назвала бы это сокровищами.

М.: Он привез с собой венгерскую девушку.

Э.: Я как-то не обратила на нее внимания.

М.: Когда вы смогли поговорить с вашим отцом?

Э.: После его прибытия в замок поднялась суматоха, я едва сумела обнять папу. Но вот вечером мы смогли спокойно поговорить. Во дворе замка папа пригласил меня на танец. Он интересовался тем, как у меня дела, я же расспросила его о походе. Тогда-то мы и заговорили о шкатулке, присланной королем.

М.: Почему?

Э.: Я спросила его, увенчался ли его поход успехом. Папа кивнул. И тогда я сказала: «Значит, теперь ты выполнишь данное мне полгода назад обещание и подаришь мне кольцо?» Папа рассмеялся и сказал: «Вы, женщины, как сороки. Если что-то блестит, вы не можете устоять». Он подмигнул мне и надел мне кольцо на палец.

М.: Так, значит, еще до похода граф показал вам королевскую шкатулку?

Э.: Да, это было незадолго до того, как папа уехал на войну. Кольцо было таким красивым, что я не сдержалась и попросила папу подарить мне это украшение. Папа, смеясь, назвал меня жадной теткой и пообещал, что подарит мне кольцо в конце лета, если все будет хорошо. Я не обиделась на него, я же понимаю, что поход требует больших затрат. К тому же я была уверена в том, что папа постарается все-таки подарить мне кольцо. У нас с папой были особенные отношения, их трудно описать словами. Он видел, что я такая же отважная и решительная, как и он. Если бы я была его сыном… Но мы ведь говорили о шкатулке, верно?

М.: Да. Значит, кинжал лежал в шкатулке, как и кольцо?

Э.: Да, именно так. Если бы этот кинжал много месяцев лежал в комнате моего отца на столе, я бы заметила. Время от времени я входила в графские покои, чтобы оставить на лежанке туники, которые я шила для моего отца.

М.: Когда вы входили туда в последний раз?

Э.: В день его возвращения. Я сшила папе синюю тунику и положила ее к двум другим, которые я уже отнесла туда.

М.: Ваша мать утверждает, что видела кинжал на столе.

Э.: Значит, она ошибается.

М.: Или лжет.

Э.: Это вы сказали, не я.

М.: Я лишь озвучил одно из возможных объяснений этого. Но вернемся к вечеру убийства. Потанцевав с отцом, вы ушли с пира. Куда вы направились?

Э.: В мои покои. Мои служанки Фрида, Франка и Фернгильда помогли мне переодеться. Они ушли, и я легла спать.

М.: Не дождавшись супруга?

Э.: Бальдур всегда последним уходит с любого пиршества. Я часто сплю одна. Я имею в виду… я хотела сказать… я часто засыпаю одна.

М.: У вас часто устраивают такие пиры?

Э.: Настолько большие — всего два раза в год, тогда во дворе собираются все жители замка. Но Бальдур — капитан стражи, он часто засиживается со своими солдатами до ночи. Они играют в кости, пьют и… чем там еще мужчины могут заниматься?

М.: Так, значит, вы не видели Бальдура до того, как уснули?

Э.: Если вы намекаете на то, что Бальдур как-то связан с убийством моего отца… У Бальдура не было причин убивать его. Он пострадал в результате смерти своего тестя. Много лет Бальдур и отец плечом к плечу сражались на войне. Папа отдал ему мою руку. В день возвращения из похода папа хотел официально объявить Бальдура своим наследником, тогда никто не мог бы оспорить его претензии на графство. Отец словно предчувствовал, что какой-то приблудный приживала захватит замок и графство.

М.: Но Агапет доверял Эстульфу не меньше, чем своему зятю. В свое отсутствие он доверил своему кастеляну следить за благополучием графства. И семьи.

Э.: Может быть, Эстульф и был хорошим распорядителем. А что касается папиного доверия к нему, то хочу обратить ваше внимание на то, что у Эстульфа не было ключа от сокровищницы. В отличие от моей матери.

М.: У Бальдура тоже не было ключа.

Э.: Причина этого ясна — они вместе уезжали в походы. Так зачем Бальдуру ключ?

М.: Итак, вы заснули. Что случилось потом?

Э.: Я проснулась от крика. Кричала женщина. Я сразу же схватила факел и побежала на крик. В комнате моего отца я увидела венгерскую девушку, она сидела на полу и плакала. А потом я вошла в купальню и… Ужасно, я не хочу больше говорить об этом.

М.: Насколько я понимаю, ваша комната расположена недалеко от покоев отца. По пути туда вы кого-нибудь встретили?

Э.: После того, как я вышла замуж, мы с Бальдуром поселились в противоположном, восточном, крыле замка — с другой стороны двора, так что наши окна выходят на Рейн. Мне пришлось пробежать по длинному коридору между восточным и западным крылом, но по дороге я никого не встретила. Пир был в самом разгаре, мужчины праздновали, а женщины либо прислуживали им, либо, как мы с мамой, уже отправились в свои покои. В целом, комнаты для слуг расположены вокруг двора, за исключением комнаты Раймунда и Бильгильдис и покоев наших с матерью трех служанок. Они живут в комнатах по коридору между восточным и западным крылом. Значит, в этом коридоре я могла повстречать этих пятерых слуг. Или Эстульфа. Его комната находится неподалеку от покоев отца и матери, только этажом выше.

М.: Что случилось после того, как вы нашли своего отца?

Э.: Я потеряла самообладание и, завопив, побежала куда глаза глядят. Мне кажется, вначале я вбежала в комнаты моих служанок. Говорят, я вела себя как сумасшедшая, и только Бильгильдис удалось хоть как-то привести меня в чувство.

М.: Почему вы обратились в суд в Констанце? Факты должны были бы привести вас к тому же выводу, что и всех в этом замке. Ваш отец захватил в походе венгерскую девушку — чужачку, врага, язычницу, — хотел принудить ее к любви, вот она и ухватилась за первую подвернувшуюся возможность, чтобы…

Э.: Он не собирался принуждать ее к любви, во всяком случае в том смысле, который подразумеваете вы.

М.: Ну, он…

К.: Он хотел побыть вместе с ней в купальне, это правда, но отец никогда бы и пальцем к ней не притронулся, для этого он был слишком порядочным человеком. Спросите, обращался ли он когда-либо плохо с кем-либо из женщин в замке. Спросите, брал ли он женщин против их воли. Все ответят вам, что это не так. Эта история с венгеркой… это… это прискорбно. Но папа получал так мало любви от той женщины, которая обязана была дарить эту любовь… И он… да, он зашел слишком далеко. Папа был хорошим человеком. Он был графом, и потому иногда ему приходилось принимать жесткие решения, но в целом… Кто выиграл от его смерти? Кто женился на супруге графа через три дня после его смерти? Тут дело нечисто, и я требую справедливости. Я требую, чтобы…

(После этого стало невозможно записать слова допрашиваемой, поскольку она разрыдалась. Викарий пытался успокоить ее, но тщетно. Через какое-то время она внезапно потеряла сознание.)

Бильгильдис

Да, с нелегкой задачкой придется мне справляться! Отговорить графиню, уговорить Элисию. И все это кроме моих повседневных обязанностей. Нельзя сказать, чтобы мне нечем было заняться. Я должна следить за тем, чтобы три плаксы — Фрида, Франка и Фернгильда — выполняли свою работу, вместо того чтобы петь свои исполненные трагизма баллады. Из-за этого жалкого стихоплетства они позабыли бы о том, что нужно носить к прачкам грязные платья графини и Элисии, вытирать стол, прясть шерсть, мыть пол и обновлять солому в углах комнат. Я уже не молода — но кого это интересует? Признаю, меня никогда не заставляли выполнять грязную работу. Мои руки не покрыты мозолями, как у прачек, или шрамами от порезов и ожогов, как у кухарок, они лишь стали морщинистыми от старости. И все же мой день полон хлопот. Элисия все время жалуется мне на свою несчастную жизнь. Графиня говорит, мол, иди туда, иди сюда, передай то, принеси мне это, унеси то. Теперь она еще и заботится о птице. О птице! Что значит «заботится»… Это я забочусь об этом птенце. Графиня говорит: «Бильгильдис, прикажи служанкам наловить мух». Графиня говорит: «Бильгильдис, пойди к плотнику, на улице становится все холоднее, пташке нужен дом». Каждый день ей в голову приходит что-то новое, и птенцу день ото дня живется все лучше. Вскоре эта жалкая птица будет жить лучше меня. Но я отвлекаюсь…