Макс Коллинз - Неоновый мираж Страница 22

– Что вы думаете по этому поводу?

– Должен ли он продать фирму или нет? Я не могу советовать Джиму в этом деле. Свою долю в «Континентэле» я продал несколько лет назад.

– Ваш сын, кажется, управляет филиалом фирмы в Кливленде?

– Да.

– Но он не полностью отдается бизнесу?

– Он сейчас студент колледжа, мистер Геллер. Юридический факультет в университете в Майами. Но в будущем ему надо будет думать о том, чем заняться.

– Вы действительно хотите, чтобы ваш сын и дальше оставался в бизнесе, связанном с информацией о скачках и бегах, после всего, что произошло с Джимом?

– Мистер Геллер, служба информации о бегах и скачках существует почти шестьдесят лет. За все это время Джим – первый, кого попытались убрать, да и то неудачно. Судя по всему, с ним будет все о'кей. Зато я знаю десятки адвокатов, которые были убиты за последние сорок лет. Черт возьми, моего парня может убить кирпич, упавший с крыши. Жизнь – это игра случая, мой друг.

– Все верно. Но вы, мистер Мак Брайд, кажется, не хотите участвовать в этой игре, если говорить о том, чем занимается Джим.

– Зовите меня Мики. Это дело Джима, мистер Геллер. Я не босс, не владелец фирмы. Если Джим хочет противостоять Джейку Гузику, то, значит, он сильнее меня.

– А почему бы вам не посоветовать ему продать фирму?

– Я думаю, вы знаете Джима, мистер Геллер, – сказал Мак Брайд, и его улыбка стала неприятной и отталкивающей – такой, какую я и ожидал от него в конце концов увидеть. – Вы думаете, этот упрямый ирландец будет слушать меня только потому, что я его обучил всем азам его бизнеса? Если вы позволите, я пойду выкурю сигару. Ненавижу эти больничные запахи. А вы? – И Мак Брайд, повернувшись, пошел по коридору.

Позже в этот день он разговаривал с Джимом. Но я не знаю, о чем они говорили. Что касается меня, то я с понедельника мало виделся с Джимом. А в те минуты, когда мне удавалось перекинуться с ним парой слов, речь в основном шла о том, какие меры я предпринимаю для его безопасности. Врачи советовали не очень тревожить его, и я считал, что еще рано сообщать ему о предложении Гузика.

Утром в субботу я выехал из офиса на нашей служебной машине. Сначала я двигался по Стейт-стрит, а затем свернул на боковые улицы, иначе я бы не пробился через многолюдную толпу участников негритянского фестиваля Бад Билликенс, которые начинали собираться на 29-й улице, откуда должно было начаться праздничное шествие. Бад Билликенс был мифическим героем, выдуманным журналистами негритянской газеты «Чикаго Дефендер» – чем-то вроде чернокожего Санта-Клауса. Сегодня как раз должна была состояться праздничная процессия, на которой обычно присутствовало чуть ли не все черное население Чикаго.

Я прибыл в больницу в восемь часов, сменив осоловевшего Уолта Пелитера, который был на дежурстве с полуночи, и впервые встретил доктора Снэйдена. Он был семейным врачом Рэйгенов в Майами, а сейчас находился в Чикаго. Вместе с нынешним семейным врачом Рэйгенов – доктором Графом – он занимался сейчас лечением Джима.

Это был худой, загорелый мужчина лет сорока пяти в очках с толстыми стеклами, которые неестественно увеличивали его глаза.

– Не знаю, как нам до сих пор не удалось встретиться, – сказал я, пожимая ему руку. – Я проводил здесь почти все вечера.

– А я бываю здесь в основном днем, – сказал он, слегка улыбнувшись. Он был похож на человека, который не часто улыбается.

– Вы знаете, у меня такое ощущение, что мы с вами где-то раньше встречались.

– Мы встречались очень давно, мистер Геллер, в Майами.

Я щелкнул пальцами.

– Вы были одним из врачей Сермака?

– Все верно, – сказал он. – Я был личным врачом мэра Сермака в Майами. Жалею, что не смог сделать для него больше.

– Пути Господни неисповедимы. Как, по-вашему, идут дела у Джима? Он пожал плечами:

– Трудно сказать. Вчера он хорошо перенес операцию. Он будет владеть правой рукой лучше, чем можно было ожидать. Однако ему предстоит еще несколько операций по пересадке кожи. Я думаю, Джиму придется провести здесь как минимум несколько месяцев.

Это означало, что детективному агентству А-1 предстояли еще долгие дни круглосуточных дежурств. С другой стороны, Джим был миллионером, и на счет агентства исправно поступали деньги.

– Вы думаете, он сегодня достаточно хорошо себя чувствует, чтобы я смог с ним поговорить?

– Он сейчас сидит на кровати и пьет сок. Я думаю, он будет рад видеть вас, мистер Геллер.

– Спасибо, доктор. Я желаю, чтобы с Джимом у вас все прошло удачнее, чем с покойным мэром.

– Я постараюсь, – сказал он, усмехнувшись. – С другой стороны, насколько я помню, вы были телохранителем мэра Сермака. Скажите, все ваши клиенты в конце концов получают пулевые ранения, как в нашем случае?

– Пятьдесят на пятьдесят, – сказал я с понимающей улыбкой и вошел в палату.

Джим на самом деле сидел на кровати, потягивая через пластиковую трубочку апельсиновый сок. Он выглядел несколько осунувшимся, но на его щеках уже играл слабый румянец. Я подумал, что это результат нескольких переливаний крови, которые ему сделали.

– Я чувствую себя сегодня на миллион баксов, Нат, – сказал он.

– Которые зеленые и сморщенные?

– Так говорили, когда я еще был мальчишкой, – сказал он с улыбкой, отставляя стакан.

– Да, и так будут говорить после нас. – Я пододвинул к себе стул. – Ты подумал еще раз относительно возможной продажи?

– Да.

– И какова твоя позиция?

– Прежняя.

– У меня была небольшая беседа с Гузиком.

Он прищурил глаза:

– Когда?

– В понедельник вечером, – сказал я. – Это была не моя инициатива – он послал за мной.

Я пересказал ему свой разговор с Гузиком, включая его утверждение, что покушение устроил Сигел и что он, Гузик, готов выложить двести тысяч долларов, если Джим захочет продать фирму. Я не стал, по определенной причине, говорить ему, что получил пятьсот зеленых лишь за согласие передать ему эту информацию.

– Двести тысяч – да это ж курам на смех, – сказал Джим, криво усмехнувшись.

– Действительно?

– Мой бизнес приносит ежегодно два миллиона дохода.

– Это в случае, если ты жив, – сказал я, стараясь не показать, насколько меня поразила названная им цифра, и пытаясь подсчитать, каков же его ежедневный доход.

– Почему бы тебе не назвать Гузику реальную цену? Ту, вокруг которой можно вести деловой разговор?

– Ты на чьей стороне?

– Главным образом на своей. Потом на твоей. Но уж никак не на стороне Гузика.

Джим засмеялся:

– По меньшей мере, ты хоть честный парень.

– Только никому не рассказывай об этом. Это плохо скажется на моем бизнесе.

– Как ты думаешь, «Грязный Палец» говорил правду? Ты можешь поверить тому, что это, – он показал здоровой левой рукой на свою перебинтованную правую, – результат работы этого сумасшедшего еврея?

– Сигела? Вполне. Это возможно.

– Ты разбираешься с этим?

– Что ты имеешь в виду?

– Ты пытаешься выяснить, кто это сделал?

– По большему счету, нет. Я главным образом пытаюсь сделать все, чтобы ты остался жив. Я сотрудничаю с Друри, который делает все, чтобы найти наемных убийц.

– Ты думаешь, ему удастся завершить это дело?

– Кое-что уже сделано.

И я рассказал ему о моем визите в Бронзевилль и о свидетелях, которых «Пит-Двухстволка» нашел для Друри.

– Если стрелявшие являются парнями из Синдиката, – сказал Джим едва ли не торжествующе, – это станет доказательством того, что за всем этим стоит Гузик.

– Совсем не обязательно. В этом городе найдется достаточно людей, которые время от времени, так сказать, выполняют «отдельные» поручения Гузика.

– Тогда, если эти головорезы не из Чикаго, то, значит, за ними стоит не Гузик, а Сигел.

– Опять не совсем так. Фрэнк Нитти обычно нанимал для своих мокрых дел мастеров за пределами города – чтобы спутать карты.

– К черту все это, Нат! – Он ударил по кровати своей здоровой рукой. – У тебя есть какие-нибудь хорошие новости?

– Успокойся, Джим. Хорошая новость – это то, что ты жив. Хорошая новость, что Гузик хочет торговаться с тобой, а не убивать тебя.

– Это он так говорит.

– Нет, это его способ действия. Ты имеешь дело не с Риккой, Кампаной или Аккардо. Любимое оружие Гузика – деньги.

– Как я могу говорить о бизнесе с человеком, который пытался меня укокошить?

– Ты же не знаешь, что это подстроил именно он.

– Я не знаю, что именно он этого не делал. Выясни это.

– Что?

– Я хочу знать, кто за этим стоит? Работай вместе с Друри. Но веди и свое собственное расследование. У тебя есть свои контакты, связи. Выясни, кто – Гузик или Сигел – пытался меня убрать. Я заплачу тебе хорошие деньги.

– Я люблю, когда мне платят хорошие деньги. Но мне не нравится подобная работа. Джим, у меня есть шанс выйти сухим из воды, будучи твоим телохранителем. Но если я суну нос в дела Синдиката, я могу получить пулю в лоб.