Алексей Фомичев - Сам без оружия Страница 24

Щепкин замолчал. Эта идея как-то не приходила ему в голову, слишком уж кровавой она была. Так контрразведка не работает. Откровенно грубо, прямолинейно. Да еще с жертвами! Громкое выйдет дело! Хотя и с высокими шансами на успех, тут полковник прав.

– Что скажете, господин капитан? – спросил полковник, внимательно глядя на Щепкина. – И никакой галиматьи с синема!

– Вариант с нападением сложен, – осторожно начал рассуждать Щепкин. – Слишком много шума, много посторонних глаз. Опять же надо собрать банду хунхузов. Будет подозрительно, если именно этот поезд, где едут японские дипломаты, подвергнется нападению. Думаю, посол Японии нашел способ передать информацию о документах в Токио. Значит, японцы вряд ли поверят в случайность и потребуют участия в расследовании. Они станут искать следы банды в Китае, Манчжурии, могут раскопать подоплеку игры. Как тогда поступит императорский двор? Разрыв отношений? Выход из договора, объявление нам войны? Трудно сказать.

Батюшин потер подбородок, встал, прошелся вдоль стола.

– В ваших словах есть резон. Действительно, японцы могут начать свое расследование. Или сделать вид, что поверили нам.

– Могут отомстить за гибель своих людей.

– Могут. – Батюшин повернулся к капитану. – И это поставит наши отношения на грань разрыва. В самый разгар войны!

Он вернулся в свое кресло, тяжело сел, скрестил руки перед собой.

– Что ж, доводы убедительные. Однако… считаю, надо продумать этот вариант, изменить его, дополнить.

– Простите, Владимир Петрович. Я сосредоточен на варианте с синема. Если начать разрабатывать и этот вариант, можем не успеть с подготовкой. Нельзя распыляться.

– Мне некому поручить разработку и подготовку второго варианта. Все люди заняты. Но вы правы, времени на проработку и подготовку нет. Что ж! – Батюшин развел руками. – Работайте по основному варианту. Операцию… назовем ее «Синема» – не возражаете? – одобряю и разрешаю. Средства вам выделят по надобности, помощь окажут. Привлекайте любых людей, можете оформлять их помощниками, если надо. Но помните, время поджимает.

– Я помню, господин полковник.

Батюшин встал, подошел к висевшей на стене карте, отодвинул занавески. Бросил взгляд на линию фронта.

– Обстановка тяжелая. Немцы и австрияки пока еще сильны. Хотя уже просят мира. А в России растет недовольство, все эти эсеры, анархисты, большевики митингуют, подбивают народ на бунт. Коррупция и мздоимство разъедают общество, не хватает… много чего не хватает.

Батюшин повернулся к Щепкину.

– Василий Сергеевич, я все это говорю к тому, что мы не можем допустить новой конфронтации. Япония должна оставаться союзником. И в этом свете ваша операция становится стратегически важной. Понимаете?

– Так точно, господин полковник!

– Без официоза, Василий Сергеевич. Мы не на плацу. Я знаю, что вы приложите все силы для выполнения задания. Просто напоминаю об ответственности… нашей ответственности перед страной и богом.

Бога Батюшин поминал крайне редко и только в действительно сложных ситуациях. Щепкин это оценил.

– Действуйте, Василий Сергеевич. И держите меня в курсе дела.

Он пожал руку капитана и кивком отпустил того.

Щепкин вышел из кабинета и быстрым шагом направился к выходу. На душе было тяжело. Вдвойне от того, что пришлось врать полковнику.

Предложенный Батюшиным вариант с нападением на поезд показался Василию самым удачным и надежным. Конечно, его надо было доработать, продумать детали, эпизоды подстраховки легенды, просчитать каждый этап, вплоть до следов на земле и наличия гильз на месте ложной засады. Но все же этот вариант практически стопроцентно гарантировал успех.

И не принял его Щепкин только по одной причине – слишком много жизней должно быть принесено в жертву. Пусть это жизни закоренелых преступников и недругов, но все же. И потом, никто не исключал случайные жертвы.

Брать столько крови на себя Щепкин не хотел. Пусть он не прав и интересы отчизны превыше всего, но пойти на такой шаг капитан не мог. Возможно, потом он будет осуждать себя за малодушие и колебания. Но сейчас он сказал «нет». Пусть и через силу.

Щепкин спустился вниз, сел в автомобиль и завел мотор. Взглянул на часы. Через тридцать минут Зинштейн должен ждать его в «Дононе». Разговор с ним тоже не сахар. Надо настроиться и до конца выдержать роль, чтобы новоявленный режиссер не дал заднего хода.

«Я так сам артистом стану. Одни роли – то послушного сотрудника, то мецената, то строгого начальника. Не запутаться бы…»

Капитан вырулил на улицу и прибавил скорость. Он хотел приехать на место раньше Зинштейна, чтобы иметь преимущество в положении. Мелочь, а иногда срабатывает. И это важно.

Зинштейн пришел точно в срок, явив подлинную вежливость королей. Уважительно кивнул Щепкину, сел напротив. От предложенного бокала вина отказался, поданное официантом меню отложил в сторону. Видно было, что он готовился к серьезному разговору.

– Я согласен, – сказал он сразу же. – Я берусь за это… авантюрное мероприятие. Хотя не очень-то верю в успех.

– Сергей Михайлович, с чего оно такое авантюрное? – растянул губы в снисходительной усмешке Щепкин. Он успел настроиться на роль мецената и теперь излучал веселье и уверенность. – Дело верное, как говорят… лихие люди.

– Я прикинул смету, нашел людей… – не принял шутливого тона Зинштейн. Он выложил на стол блокнот, постучал по нему пальцем. – Операторы, осветители, гримеры, костюмеры. Во Владивостоке вряд ли есть специалисты. Массовку там набрать можно, рабочих. Но остальных – не уверен. Однако что касается сценария…

– А что не так?

– У нас, я так понимаю, времени мало.

– Пока будем ехать, – простодушно ответил Щепкин, разглядывая соседние столики. – У вас в запасе максимум восемь-девять дней. Этого мало?

Зинштейн поперхнулся, вскинул на капитана изумленный взгляд.

– Воды?

– К-какие восемь дней? Это сценарий! Понимаете – сце-на-рий! Это… чертеж! База! Основа! Костяк, если позволено так выразится! Под него я буду подбирать актеров, под него ставить декорации, под него костюмеры будут готовить наряды. В конце концов, точные цифры в смете тоже получатся под него! Ваши, между прочим, деньги!

Щепкин стер с губ ухмылочку, серьезно взглянул на собеседника.

– Сергей Михайлович, я понял вас. Но и вы поймите меня. Я ведь не к первому встречному подошел, не случайного человека пригласил. Я же видел, что вы способны не только на работу, но и на творение! Впрочем, это я говорил уже. Работяги творят годами, таланты – днями и часами! Вы талант! Уверен, вы переплюнете Бауэра и Гриффита!

Зинштейн открыл было рот, чтобы возразить, но Щепкин не дал ему вставить слово.

– В конце концов, создатель сотворил нам грешный мир за семь дней. Почему бы не взять его пример на вооружение?

Режиссер возмущенно всплеснул руками.

– Но я не господь бог!

– Так и я не инквизитор Лойола! Не волнуйтесь, Сергей Михайлович. Не боги горшки обжигают и пьесы пишут. И давайте на будущее договоримся так – я решаю все финансовые и организационные проблемы, а вы снимаете фильм. Понадобится паровоз, будет паровоз! Корабль – будет корабль. Нужен Нептун с трезубцем – организуем и Нептуна, и трезубец. И Афродиту из пены. Ваше дело – творить! В конце концов – вам будет рукоплескать благодарная публика, вас будут носить на руках почитатели, о вас будут писать в передовицах! Я останусь в тени, вам стоять на пьедестале! Уж постарайтесь туда взобраться. А я помогу. Уговор?

Зинштейн, завороженный нарисованной картиной будущего триумфа, неопределенно кивнул.

– Отлично! Дайте-ка ваши расчеты… – Щепкин ловко вытащил блокнот из-под руки Зинштейна, раскрыл его, пробежал глазами по строчкам. – Угу… так… ну все в порядке. Вполне приемлемая сумма.

Капитан бросил блокнот на стол, вытащил небольшой сверток, положил рядом с блокнотом.

– Это на подготовку. Остальное по мере надобности. Только бога ради не таскайте такие деньги при себе. Пользуйтесь чековой книжкой, что ли. Или храните их в надежном месте.

Зинштейн спрятал пакет с деньгами в небольшой несессер.

– Отобедайте, Сергей Михайлович! И выпейте за успех нашего предприятия!

– А вы? – растерянно спросил Зинштейн.

Щепкин достал часы, проверил время.

– А я, увы, не могу. Дела-с… Нужно же обеспечить нас финансами, причем с запасом. Кто знает, что вам еще потребуется?! Хочу быть готовым ко всему. Кстати, мои телефоны помните? Хорошо. Звоните, если что.

Он встал, кивнул режиссеру.

– И не забудьте, поезд уходит в три. Приезжайте на вокзал на час раньше. Будет время спокойно устроиться и обсудить дело. Хорошо?

Не дожидаясь ответа, капитан пошел к выходу, про себя прикидывая, не перегнул ли он с ролью мецената и не отпугнул ли жесткими условиями Зинштейна. Тот мог и передумать. Хотя не должен. Слишком хороша приманка. Перспективы, успех, слава.