Вера Юдина - Анатом Страница 25

Димитриев взял листок и прочитал:

— Морозова Анна Григорьевна. Кто это?

— Эта сиделка у одного больного. Я не могу тебе назвать его имени, но мне эта женщина показалась странной. Что-то она темнит. Мне кажется, она может быть причастна к нашему делу.

Димитриев убрал листок в карман.

— Печеркин жил с матерью, надо навестить ее. Разузнать. — сказал он.

Иштван кивнул, соглашаясь.

В дверь постучали.

— Войдите! — крикнул Иштван.

Он прошел и сел за стол, чтобы закурить. Вошел молодой офицер и виновато, потупив взор доложил:

— Ваше благородие. Утром в реке выловили труп. Доктор Маслов приказал послать за вами.

Доктор Маслов в свое время был учеником доктора Ларионова. После смерти последнего, никого другого не думали назначить на должность лейб-доктора.

Услышав о трупе, Иштван задумался. Отчего-то эта новость заинтересовала его больше чем необходимость ехать к матери пропавшего городового, и он быстро собравшись отправился в университет, где ранее трудился доктор.

Димитриев отправился с ним.

Возле входа в учебный амфитеатр, начальников встретил студент. В ожидании он стоял у входа, в одном халате, и переминался с ноги на ногу. Заметив приближение всадников, студент вытянулся в струну.

— Ваше благородие. Я провожу вас! — официально выкрикнул он, когда Иштван с Димитриевым приблизились ко входу.

Доктор Маслов ожидал их в амфитеатре, возле того самого стола, на котором нашли тело Ларионова.

Прибывшие поздравили доктора с назначением. Доктор не отличаясь скромностью, горделиво кивнул в благодарность.

— Иван Аркадьевич! Петр Семенович! весьма рад видеть вас, не смотря на грустные обстоятельства приведшие вас в мою обитель. — вежливо сказал он. — Я думаю, вы можете знать эту женщину.

Иштван удивился. С чего такие выводы? Он подошел ближе, и одного взгляда ему хватило, чтобы узнать лежащую перед ним женщину. Это была Лизи. На ее лице отразилась жуткая гримаса смерти, безумные глаза смотрели в пустоту, рот был приоткрыт в предсмертном стоне, и не было следа ее прежней молодости и красоты на лице искаженном смертельными муками.

Иштван закрыл лицо рукой. Это он виноват в ее смерти. Он и никто другой. Он отправил ее расследовать это страшное дело, она хотела помочь ему, а стала жертвой жестокого убийцы. Иштвану не надо было говорить, каким способом Лизи была убита, он знал это сам.

— В шею. — тихо сказал он.

— Да. — подтвердил доктор, — один удар, в область третьего позвонка.

— Когда?

— Если судить по степени разложения тела, в воде она пробыла не больше часа. Но в воду ее бросали еще живой.

Иштван переглянулся с Димитриевым.

— Я видел его Петя. — хмуро признался Иштван.

— Когда? — удивленно воскликнул Петр.

— Этой ночью. Я держал его вот этими вот руками, но мне не хватило всего лишь мгновения, чтобы прикончить эту тварь! Но надо было видеть его лицо. Оно действительно так ужасно. Лицо смерти. Я испытал нечеловеческий страх, за который мне сейчас стыдно. Это было сверхъестественное чувство ужаса. Его пустые глаза, и совершенно белая кожа.

— Белая? — переспросил доктор.

— Белее не бывает.

Доктор просиял в своей догадке.

— Ну что же дорогой мой барон. Я рад, что мои познания в анатомии смогут помочь вам. — радостно сообщил он.

И на удивление Иштвана, доктор быстро вышел из зала, но уже через несколько минут вернулся, со снимком. Он протянул его Иштвану.

— Это существо вы видели? — спросил он.

Иштван взглянул на фотографию и замер, на него смотрело странное создание совершенно лишенное живых красок. Он был очень похож на убийцу, но что-то было в нем иное. Другой взгляд. Не дикий и озлобленный, как у того существа, что Иштван видел в особняке князя Дмитрия Дмитриевича, а другой, печальный взгляд отверженного человека. Это был вроде он, но в то же время не он.

— Это не он. — возвращая доктору фотографию ответил Иштван.

— Я знаю, что не он. Этот человек давно уже умер. Но сама форма его развития, должна была привлечь ваше внимание. Их называют Альбиносами.

— Альбиносы? Это птицы такие? — вмешался Димитриев.

— Не совсем. Альбиносы в научном мире, это существа абсолютно лишенные живых красок. Вы обратили внимание, у него совершенно отсутствует пигментация. Он словно чистый холст. Довольно интересный экземпляр. Обычно общество отвергает их, и они становятся изгоями.

Иштван заметил, как загорелись азартом глаза доктора, когда он говорил об этом странном существе.

— Вы знаете что-то еще? — предположил Иштван.

— Да. Я хочу показать послание, которая эта девушка оставила вам.

Доктор достал из кармана небольшое зеркальце, и перевернул его. На обратной стороне, по всей видимости острием женской заколки, было нацарапано:

«Облич. Лиостро.»

— Даже перед смертью она оставалась верной мне. — грустно произнес Иштван. — Но Лиостро?

— Я бы уточнил, — доктор Лиостро. Английский француз, фанат анатомии. Его имя известно всему миру, странно, что вы не слышали о нем прежде. Джонатан жан Поль Лиостро, анатом, основавший французский музей анатомии. В его коллекциях такие экспонаты, как человек-слон, человек- мотылек.

Иштван усмехнулся, с грустной иронией.

— А теперь еще надо предполагать, человек-рыба, и великан.

— Что вы говорите? — удивился доктор, — Вы все же слышали о нем? Он славится своим несметным богатством, которое сколотил на демонстрации миру своих странных и жутких существ.

— Но если он Француз, как это может касаться нас?

— В том то и дело. На прошлой недели, он прибыл в Петербург, чтобы отыскать новые экспонаты. Это событие не освещалось в прессе, чтобы не вызвать отрицательную реакцию масс. Кто захочет, чтобы его родственник был выставлен на всеобщее обозрение, это же надругательство над телом усопшего. Вот он и действует тихо и подпольно. Я узнал об этом совершенно случайно, столкнувшись всего пару дней назад с ним на Благовещенсокй. Она моя знакомая квартируется в доме номер семь. Граф проживает в доме номер шесть.

Услышав адрес, Иштван все понял. Лизи жила на Благовещенской. Каким-то образом ей удалось выйти на след доктора. Вероятнее всего доктор узнал о грозящей ему опасности разоблачения и посчитал нужным устранить любопытную девушку. Все-таки Лизи была профессионалкой в своем деле.

Иштван сделал шаг в сторону стола и осенил девушку крестом.

— Покойся с миром, родная.

— Ну что ты думаешь обо всем этом? — спросил Димириев, когда они вышли на свежий воздух.

— А что думать, теперь все достаточно ясно. Этот доктор приехал в Россию, чтобы пополнить свою коллекцию. Как только мы сами не догадались проверить такой вариант. Но не все сразу примут его с распростертыми объятиями, и он понимал это. Поэтому и действовал так дерзко. Теперь мы знаем, кто наш хозяин — пса поймать будет делом времени.

— Может, не будем тревожить его? Установим слежку, пару дней посмотрим, послушаем… — предложил Петр.

— Нет у нас Петя двух дней! Нет — понимаешь. Князь Мухин начнет опасную войну, если мы не принесем ему голову убийцы к назначенному сроку. Ты же знаешь его методы, знаешь что он за человек. Это может повредить государю, у нас и так слишком много обиженных и озлобленных, князь даст лишний повод обвинить царя в слабости и кровожадности.

— Ты прав… ты прав, — согласился с доводами друга Димитриев.

— Мы поедем сейчас к доктору и нажмем на него. Будем действовать решительно и нагло, это может сбить его с толку.

Иштван произнес последнюю фразу решительно и в подтверждении своего настроя, хлопнул себя рукой плечу.

Они запрыгнули на своих рысаков и понеслись в сторону Благовещенской.

Глава 18

В накуренном помещении, сидел странный мужчина. Роста он был обычного, телосложения вроде тоже, но лицо его, слишком вытянутое в длину, с заостренным подбородком и широким открытым лбом, напоминало огромную дыню, и было несуразным и даже немного глупым. Черты его были довольно поверхностными, казалось, что творец не особо старался создавая этот свой экспонат. Тонкая линия рта, словно вырезанная на желтом холсте линия, глаза, слишком впалый и глубоко посаженные и слишком маленький нос.

Это был известный всему ученному миру — доктор Лиостро, граф и весьма влиятельный человек. Лощенный и ухоженный, он все же вызывал у собеседника неприязнь, одним только своим внешним видом.

Он сидел в своем любимом кожаном кресле, которое во все свои путешествия всегда брал собой, чтобы не возникало страшного для него чувства ностальгии, в руках он держал книгу и тонкими длинными пальцами, и причмокивал губами, когда медленно переворачивал прочитанную страницу.

В комнату вошла служанка, единственная кого он пригласил к себе на работу, когда приехал в Петербург. Лиостро исподлобья посмотрел на женщину, не поднимая головы и грубо спросил: