Юлия Алейникова - Тайное сокровище Айвазовского Страница 26

— А я Новый год больше всего люблю. И чтобы мороз на улице! И каждый раз, когда в полночь желание загадываю, всегда верю, что оно сбудется. И елка, конечно, они у нас иногда до самого марта стоят. У них к концу зимы на веточках молодые побеги появляются. Свежие, бледно-зеленые, просто ужасно, что все равно выбрасывать приходится.

— И кто это у нас тут идет? — перебил Наташу чей-то противный нагловатый голос.

Алексей даже не заметил, как они подошли к ее дому и рядом нарисовалась небольшая компания.

Четверо парней — высокие, модно одетые, развязные.

Он тут же подтянул девушку к себе поближе и миролюбиво проговорил:

— Здорово, ребята.

И даже попытался обойти их, чтобы не нарываться на продолжение беседы.

Не вышло.

— А куда это вы так торопитесь, что с друзьями поздороваться не хотите? А, Наташа? — обратился непосредственно к ней парень в расклешенных джинсах и синей с красными вставками куртке. — Совсем забыла старых друзей? На звонки не отвечаешь, гулять не выходишь. И что это за тип с тобой? Новый воздыхатель?

Женя. Тот самый. Настроение у Алексея мгновенно улучшилось, потому как Женя этот был определенно слизняк. Вон целую компанию с собой привел.

Двое других парней тем временем встали по бокам и взяли Алексея с Наташей в кольцо. Третий держался в сторонке, с кислой физиономией наблюдая за происходящим.

Из Жениных заявлений следовало, что Наташа с ним категорически порвала и даже к телефону подходить отказывалась, а это Алексею было особенно отрадно.

И что ему, лейтенанту уголовного розыска, трое жалких пижонов? Тьфу и растереть.

Он расправил плечи и, с трудом сдерживая счастливую улыбку, взглянул насмешливо на бывшего соперника.

— Что, мальчики, скучно вечер складывается, вышли приключений поискать?

— Смотри, Жека, какой разговорчивый, — хохотнул парнишка, стоявший ближе к Алексею.

— Пусть пощебечет, пока мы ему зубы не пересчитали, — зло зыркнул Женя.

А парень-то препротивный. Самолюбивый собственник, трус и эгоист. Мерзкая личность.

— Так что, пойдем, Наташа, поговорим, вспомним былое, пока ребята с твоим хахалем побеседуют. — Женя уже взял ее за руку. — А за своего не волнуйся, они его не сильно побьют, так только, поучат чуть-чуть, чтобы за чужими девчонками не ухлестывал.

— Во-первых, я не твоя, — глядя снизу вверх на противного Женю, храбро заявила Наташа. — Во-вторых, сейчас же дай пройти, пока самому не врезали.

Ай да девушка. И ведь росточка маленького, хрупкая какая, а троих охламонов не испугалась. Молодец. Наш человек.

— Врезали? Он, что ли? — не унимался Женя.

— А может, и я! — и Наташа неожиданно как даст носком сапога ему прямо в середину голени.

Женя с криком подпрыгнул и схватился за ногу.

— Ты что, совсем рехнулась? — Он скакал, потирая ногу, пока его дружки растерянно таращились и не знали, что предпринять. — Гадина, погоди, сейчас я тебя научу, как себя вести!

— Молодой человек, я бы вас попросил вести себя в присутствии дамы повежливее. А то как бы не пришлось преподать вам урок хороших манер.

— Что? Вякать у меня? — взвизгнул взбешенный Женя и попытался схватить Алексея за грудки.

Поступок был глупый. Уже через секунду бывший Наташин ухажер лежал в ближайшем сугробе.

— Чего стоите? — крикнул он своим дружкам. — Врежьте ему как следует!

Женины друзья хоть и были ребятами рослыми, но специальной подготовки, в отличие от Алеши, не имели. Он без труда сделал одному подсечку, и тот шлепнулся на землю, удивленно хлопая глазами, потом провел точный удар в челюсть, и второй приятель присел рядом. Разъяренного Женю он скрутил с легкостью и развернул лицом к девушке.

— По-моему, тебе стоит прощения попросить. — В ответ раздалась тихая ругань, так что пришлось чуть усилить захват и более настойчиво посоветовать: — Евгений, я дважды просить не люблю. Признайтесь, что были не правы, и топайте на все четыре стороны. Ах да, самое главное забыл. Больше не возвращайтесь.

Поскольку приятели на помощь не спешили, пришлось Жене забыть об оскорбленном самолюбии и пробормотать слова извинения. Хоть и не от души, но достаточно вежливо.

Правда, едва получив свободу, он тут же принялся грозить Алексею скорой и лютой расправой, но они с Наташей только рассмеялись ему в лицо. А Наташа на прощание крикнула:

— В следующий раз думай, с кем связываешься!

И они с Алексеем, дружно взявшись за руки, пошли к подъезду.

А на лестничной площадке она его поцеловала, легко коснувшись прохладными смеющимися губами щеки, и быстро застучала каблучками.

Он вышел на улицу и вдруг почувствовал, что скоро Новый год, и елки, и подарки, и снег на улице идет не простой, а обещающий совсем новое. И, наверное, Наташа права, Новый год действительно самый чудесный праздник, гораздо лучше Первого мая. И ночь сегодня вовсе не темная, а серебристая, с перламутровыми переливами свежего снега. Он оглянулся по сторонам и, не увидев ни одной живой души, с размаху рухнул в ближайший сугроб, раскинул руки и уставился в небо на кружащиеся снежинки.

Глава 15

Ленинград, 1955 год

— Чего, заснул, что ли? Наливай, не сиди. — И майор подтолкнул свой стакан Николаеву.

Костик, немного испуганный, напряженный, сидел в углу кровати, поджав колени, и наблюдал молча за происходящим.

Пили уже давно, часа два. Жорка сперва робко, потом жалостно, а Коростылев зло и мрачно.

Расследование у них застопорилось. Намертво. Женщин, Протасову со Щукиной, пришлось отбросить сразу. У Борисова с пальто все было благополучно, карманы чистые. А вот у Кирилина обоих карманов не было вовсе.

Просто оказались вырезаны. Дырки, куда руки засовывать, имелись, а самих карманов нет.

— Понимаете, я все время из-за этих карманов то ключи, то деньги, то рукавицы терял. Они у меня почему-то все время рвутся, я об этом забываю и продолжаю туда все складывать, — вытягивая шею и искательно глядя в глаза майору, объяснял аспирант. — Уже даже не помню, сколько раз новые ключи приходилось заказывать. А потом думаю: ну их, карманы эти. Сперва хотел зашить, но разозлился и просто отрезал.

— И как давно эта идея пришла вам в голову?

— Не помню. В конце осени, когда пальто носить начал.

— Ясно. А кто-нибудь еще в курсе вашего опыта с карманами?

— Даже не знаю. Они же внутри пальто, их снаружи не видно. — Кирилин выглядел озадаченным. — Может, Вера?

— Может. А кто это — Вера?

Кирилин зарделся и опустил глаза.

— Вера — она мой друг. Мы с ней с детства дружим. — Он мял собственные пальцы.

Ага, вот и любовью запахло. Вера. Стоит, пожалуй, присмотреться к барышне.

— Что за Вера? Фамилия, место проживания?

— Молчанова Вера Григорьевна. Она в заводском общежитии живет, на Лиговке.

Застыдился, что ли? Он аспирант, она из рабочего общежития. Интересная парочка.

— Она что же, получается, приезжая? А вы вроде говорили, что с детства дружите?

— Она коренная ленинградка. Просто обстоятельства так сложились, — по-прежнему не глядя на майора, неохотно пояснил Кирилин.

Девица интересовала Сергея Игнатьевича все больше. Как ни артачился Кирилин, а адрес подружки сообщить пришлось.

Барышня действительно оказалась с историей. Родители, уважаемые некогда люди — отец доктор наук, физик, мать тоже научной работой занималась, — оба сидели по нехорошей статье уже почти три года. Девица эта осталась одна, когда ей едва восемнадцать стукнуло. Институт не бросила, перешла на вечерний. Устроилась на завод, из квартиры ее, понятно, поперли, перебралась в общежитие. На заводе характеристики положительные, в институте тоже.

Ладно, взглянем, что за Вера такая. Коростылев решил не вызывать ее к себе, а встретить на проходной. Он без труда ее узнал — худенькая, строгая, со скорбно сжатыми губами. В точности как на фото, можно было даже у вахтера не спрашивать.

— Вера Григорьевна? — окликнул он Молчанову сразу за проходной.

— Да. — Она ответила удивленно-настороженно и внимательно посмотрела на незнакомца.

— Моя фамилия Коростылев, мне надо с вами поговорить.

— О чем и кто вы такой?

Лицо девушки было напряженным, и не любопытство на нем читалось, а скорее испуг.

— Я из уголовного розыска. Хотел побеседовать о вашем знакомом Кирилине Дмитрии Борисовиче.

— А почему здесь? — холодно, сохраняя дистанцию, спросила Вера.

— Думаю, в общежитии будет неудобно, — схитрил Коростылев.

Девушка хотела еще что-то спросить, но, видимо, передумала и просто внимательно смотрела на майора.

— Скажите, вы давно знаете Кирилина?

— Всю жизнь. — Сказала как отрезала.

От этого «всю жизнь» у Сергея Игнатьевича вдруг все вопросы из головы вылетели, так окончательно прозвучал ответ. Словно двумя словами все сказала о Кирилине и об их отношениях.