Александра Девиль - Чужой клад Страница 26

— Не боюсь. Было бы смешно думать о таких пустяках, когда только что находилась на волосок от смерти.

— Весьма здравое рассуждение. — Денис настежь распахнул дверцу коляски и, удостоверившись, что внутри никого нет, обратился к Насте: — Прошу в карету, принцесса! Ваш верный Ланселот похищает вас для важного разговора.

— Это просто чудо, что вы оказались здесь! — воскликнула Настя, ступив на подножку и обернувшись к Денису. — Но как вы узнали, где я?

— Мне было известно, что Устин купил недостроенный каменный дом за городом. И, когда мальчик-поводырь сказан, в какую сторону поехала коляска, я догадался, где надо вас искать. По дороге вскочил на бричку одного добропорядочного мещанина и велел ему ехать сюда. Хотя, откровенно говоря, я не был до конца уверен, что вы здесь, в этом доме. Но ваш трюк с разлитыми духами был весьма недурен.

Закрыв за Настей дверцу коляски, Денис взял на себя роль кучера и скоро доехал до северной окраины гетманского парка. Здесь между деревьями затерялась неприметная беседка, на которую никто не обращал внимания, потому что оживленная часть парка находилась ближе к дворцу. Место для уединенной беседы было как нельзя лучше.

Сорвав пышную ветку, Денис обмел ею пыль с круглой скамейки, на которой они с Настей могли сидеть, будучи одновременно и рядом, и чуть напротив друг друга.

Прежде всего Денис потребовал, чтобы Настя рассказала ему о похищении во всех подробностях, а выслушав ее, твердо заявил:

— Итак, Анастасия Михайловна, больше нет сомнений, что неизвестные убийцы охотятся именно за вами. Боюсь, что теперь у нас не будет спокойной минуты, пока не разгадаем эту страшную задачу. И полагаться на тупых равнодушных чиновников я не намерен.

— Может, мне лучше уехать? — спросила Настя и тут же пожалела об этом, испугавшись, что Денис и вправду посоветует ей бежать из Глухова.

Но он этого не сделал. Напротив, после некоторого молчания Денис внушительным тоном изрек:

— Уехать можно тогда, когда уверен, что опасность ждет именно в этом месте. Но в случае с вами такой уверенности нет.

— Значит, вы считаете, что я буду в опасности и за пределами Глухова? — невольно поежилась Настя.

— Увы, я пока ничего не знаю и не могу предсказать, — вздохнул Денис.

— Но что же делать?..

— Думать. Рассуждать. Иного выхода нет. — Денис вдруг схватил Настю за руки и пристально взглянул ей в глаза. — Вспомните, как говорили древние римляне: «Кому это выгодно?» Подумайте, кому может быть выгодна ваша смерть.

— Не знаю, право… — Настя чуть заерзала на месте, но не стала высвобождать свои руки из рук Дениса. — Я никому не мешаю, ни у кого не стою на дороге. Я не богата, даже, скорее, бедна… во всяком случае, для своего сословия. У моих родителей никогда не было кровных врагов. Я не вижу никакой причины меня убивать. И невольно склоняюсь к мысли, что эти убийства все-таки имеют ритуальный характер. Наверное, здесь надо искать сатанистов или преступных язычников.

— Но тогда почему они охотятся именно за вами? Для ритуального убийства куда проще поймать какую-нибудь бедную крестьянскую девушку. Нет, здесь чувствуется определенная цель.

— Пожалуй, вы правы. — Настя немного помолчала. — А знаете, участие Юхима навело меня на мысль, что это могут быть не безбожники, а, совсем наоборот, слишком набожные люди. Они вполне могли использовать слабоумного детину, запугав его рассказами о геенне огненной. И он, конечно, был уверен, что, уничтожая «актерок», борется с ересью.

— Неужто вы подозреваете отца Викентия? — усмехнулся Денис. — Нет, я не думаю, что сей глуховский Савонарола[17] пойдет дальше своих обличительных тирад.

— Но кто-то же нанял Юхима и Устина, чтобы они меня похитили. Они называли этих людей «хозяева». Хозяин Юхима — поп Викентий, а…

— А хозяйка Устина — моя «тетушка» Вера, так? — подхватил Томский. — И наверное, вы втайне считаете, что Вера способна вас убить из ревности, ибо имеет на меня виды и подозревает, что я увлекся вами. Признайтесь же, вам приходила в голову такая мысль?

— Нет, с чего вы взяли? — Настя покраснела и резко выдернула свои руки из рук Дениса. — И Вера не настолько глупа, чтобы предположить, будто вы… интересуетесь провинциальной актеркой.

— Я не знаю, насколько Вера глупа, но то, что она трусовата для такого деяния, как убийство, — это несомненно. Тем более что я никогда не давал поводов считаться ее женихом.

Радость невольно отразилась на Настином лице, и девушка отвернулась, словно разглядывая сад, окружавший беседку.

— Не тревожьтесь, я тоже смотрю по сторонам, — заметил Денис. — Убийцы слишком осторожны, чтобы напасть в присутствии такого свидетеля, как я.

— Но они ведь уже один раз напали при свидетелях… в роще возле слободской церкви.

— Да, тогда с вами был господин Новохатько… Кстати, а почему бы не предположить ревность со стороны этого вашего… гм, поклонника?

— Смешно представить Остапа Борисовича в роли убийцы. Да и зачем ему меня убивать? Из мести, что не проявляю к нему благосклонности?

— Кажется, вы вообще ни к кому не проявляете благосклонности, — заметил Томский, бросив на девушку многозначительный взгляд. — А не было ли у вас какого-нибудь особо рьяного обожателя еще до отъезда в Глухов?

— Нет. И вообще я противница разных амурных интриг, — заявила Настя, отбросив назад растрепавшиеся волосы, с которых уже слетела вся пудра.

— Интересно почему? — улыбнулся Томский. — Девушка с такой наружностью, как у вас, могла бы водить за собой толпы поклонников. Однако вы держите себя столь недоступно и дерзко, что немногим отличаетесь от шекспировской Катарины. Отчего такое пренебрежение к мужскому полу? Или, может, в вашем прошлом была какая-то несчастная любовь, о которой вы не в силах забыть?

— А почему вас это интересует? — с вызовом спросила Настя. — Ведь я же не любопытствую, кем занято ваше сердце.

— Но я спрашиваю не ради любопытства. Мне надо знать о вашем прошлом, чтобы разгадать, кто и почему на вас покушается. — Денис помолчал, искоса поглядывая на Настю. — Сказать по правде, меня радует, что вы противница амурных интриг. Но это же не мешает вам иметь какую-нибудь тайную страсть… например жениха, союз с которым не приемлет его или ваша семья.

— У меня нет тайной страсти и никогда не было жениха, — сказала девушка, стараясь не смотреть на Томского. — То есть раньше ко мне сватались довольно часто, но я всем отказывала.

Потом о моем странном характере разошелся слух, и свататься перестали. Но, право, не стоит об этом говорить, никто из бывших поклонников не имеет причины меня убивать.

— Дай Бог, чтоб это было так, — вздохнул Денис. — Значит, ни в прошлом, ни в настоящем вы не видите решительно никого, кто мог бы желать вашей смерти? А если вы просто не замечаете какой-нибудь мелочи, но в ней-то и кроется разгадка?

— Но как ее заметить?..

— Давайте вспоминать все с самого начала. Убийства начались через неделю после того, как вы приехали в Глухов?

— Через десять дней, — уточнила Настя. — Я приехала в конце мая, а Раину убили в начале июня.

— Уверен, что убийства Раины и Ольги нужны были злодеям лишь для отвода глаз. А главной мишенью были вы. Вас предполагалось зарезать на берегу озера, чтобы в очередной раз все свалить на нечистую силу. Скажите, а по дороге или по приезде в Глухов с вами не произошло ничего неожиданного? Может быть, вы стали свидетельницей какого-то необычного происшествия?

Настя задумалась, припоминая. Потом пожала плечами и покачала головой:

— Нет, совсем ничего. Не только происшествия, но даже сколько-нибудь примечательной встречи или знакомства не было. По дороге нам не встретились ни зловещие гадалки, ни хитрые бурсаки, ни подозрительные бродяги.

— А перед отъездом? Может, припомните что-нибудь?

— Перед отъездом? В Криничках? Да! — Настя встрепенулась и старательно пояснила: — Дня за три до моего отъезда в Криничках действительно случилось одно несчастье… хотя ко мне оно не имело отношения. Нашего садовника нашли мертвым в саду недалеко от его хаты. Он лежал лицом вниз, и голова у него была размозжена. Все решили, что он вечером крепко выпил и в темноте оступился, упал и ударился головой об острый камень. Но, правда, иные поговаривали, что он мог с кем-то повздорить и голову ему разбили в драке.

— А он мог с кем-то драться? У него были враги?

— Не знаю. Он работал у нас недавно, мама его наняла, когда старый садовник умер. Так что о прошлом этого парная нам было известно немногое. Кажется, раньше он жил где-то в соседнем уезде. А разве это важно?

— Еще не знаю, — задумался Денис. — В этом деле неведомо, что может оказаться важным. А других неприятных вещей в вашем доме не происходило?