Аманда Скотт - Код Майя: 2012 Страница 28

— А мы думаем, что это кварц? — спросила Стелла.

— Если это живой камень Седрика Оуэна, тогда он не может быть ничем другим.

Передняя дверца шкафа с глухим стуком закрылась. Гордон пробежал руками по кнопкам, реагирующим на легкое прикосновение, вспыхнул свет, к камню приблизилось несколько трубок, и раздалось пронзительное гудение. На его фоне Стелла почувствовала едва различимый напевный шепот; камень еще больше проснулся, и в голове у нее снова возникло голубое сияние, внимательное и настороженное. Она уловила мгновение страха, не своего, когда на камень полилась кислота. Она обещала, что все будет хорошо, и была услышана.

— Сколько это займет времени? — спросила она.

— Может, пару часов.

— Значит, я могу вернуться к Киту? Если есть какой-то способ доставить его сюда, вниз, я бы хотела, чтобы он увидел результат, когда все будет закончено.

— Я тебе позвоню. Ты можешь воспользоваться лифтом. Я его не очень люблю. — И это сказал человек, который водил группы в самые сложные пещеры в Великобритании. — Слишком там мало места. Клаустрофобия.

Кит снова спал, когда она вернулась. Она сделала салат и срезала верхушки с нескольких клубничин, а потом поставила рядом с ним, чтобы он поел, когда проснется.

Она сидела на голом дубовом полу около кофейного столика, пила зеленый чай и наблюдала за солнцем, которое скользило за деревья, когда ей на мобильный телефон позвонила сержант Цери Джонс, молодая женщина, что держала связь по радио со спасательной командой, отправившейся на поиски Кита.

— Я снова у Инглборо. — На расстоянии двухсот миль ее акцент был заметнее, чем при личной беседе. — Нам наконец удалось собрать полицейский отряд, чтобы заглянуть в вашу смертоубийственную пещеру. Мы только что оттуда вышли. Я решила, что вам это будет интересно.

— Спасибо.

— Как ваш муж?

Стелла повернулась, чтобы взглянуть на Кита. Его лицо стало более естественного цвета и обрело симметрию во сне.

— Сегодня утром его отпустили домой. Думаю, это хорошие новости.

— Я очень рада. — Она замолчала, и Стелла услышала голос ветра, проносящегося над вересковыми пустошами, крики ворон и гудение машин на заднем плане. — У меня тут есть интернет-камера. Вы можете ко мне подсоединиться.

— Могу, — ответила Стелла.

В крышке ноутбука Кита имелось устройство, помогавшее установить видеосвязь. Цери появилась на экране, ее лицо было перепачкано грязью, жесткие темные волосы облепили голову, и Стелла поняла, что она стоит на сильном ветру. Сержант смотрела прямо на нее, внимательно, и Стелла видела, что она едва держит себя в руках.

— Что вы нашли? — спросила она.

— Две вещи. Во-первых, самое простое, скелет. Помните, там, в пещере с древними настенными рисунками лежал скелет человека с мечом?

— Храм земли. В жизни не видела ничего красивее. Я слышала, что антропологи помешались на этих рисунках?

— Окончательно и бесповоротно, — ухмыльнувшись, ответила Цери. — Они пытаются решить, как расчистить завал, чтобы подбираться к ним не ползком на брюхе. В нашем отряде есть патологоанатом. Таким образом, я могу вам сообщить, что ваш скелет был мужчиной, ростом пять футов десять дюймов, примерно шестидесяти лет. Незадолго до смерти он сломал левое запястье, но перелом заживал. Важнее всего то, что, по их представлениям, телу около четырехсот лет, получается, что он умер примерно во времена Седрика Оуэна. Его меч удалось очистить и рассмотреть. Вот, взгляните…

Экран моргнул, и Цери исчезла. Вместо нее появился меч, снятый со вспышкой на фоне белой скалы. Рукоять была из бронзы или латуни, клинок — заржавевшее железо. На следующей картинке, появившейся через пару секунд, была изображена гарда с едва различимыми буквами.

— Это инициалы на рукояти?

На экране снова появилась Цери.

— Там написано «РМ», а потом «двенадцать» римскими цифрами.

— Мне это ни о чем не говорит.

— Мне тоже, но я решила, что вам это будет интересно.

— Спасибо. Если это самое простое, тогда как же насчет остального?

Цери нахмурилась и дважды оглянулась, прежде чем снова заговорить. Медленно, подбирая слова, она сказала:

— Мы только что снова прошли по тому кошмарному уступу. Мы установили страховочные веревки, так что теперь там безопасно, но нам пришлось пройти по нему дважды, чтобы все сделать. Сначала там нужно ползти, а потом начинается и вовсе ужасный участок, но нет такого места, где человек мог бы раскроить череп, как это произошло с Китом.

Она замолчала, а когда Стелла ничего не сказала, добавила:

— Это доказывает, что вы были правы: в пещере был кто-то еще.

— Он мог разбить голову, когда падал.

— Нет. Под уступом, с которого он упал, на стене нет никаких выступов. Патологоанатом уверен, что о несчастном случае не может быть и речи. В общем, пока остальные фотографировали, я немного поднялась к развилке на Гейпинг-Гилл, чтобы осмотреться. И нашла вот это…

Картинка на экране снова поменялась, и на месте головы Цери появилась ее грязная рука с пластиковой бутылкой. Экран моргнул, и снова появилась Цери.

— Ее купили на заправке на Шестом шоссе, на боку штамп с датой, так что нам удалось до определенной степени сузить временные рамки. Если бы у нас были деньги, мы бы могли сделать анализ слюны и проверить ДНК по базе данных, но с финансами проблема. На настоящий момент бутылка лишь доказывает, что в пещере кто-то был примерно тогда же, когда и вы. Парни в черном ломают головы, пытаясь отыскать мотив убийства. Если им удастся его определить, возможно, мы убедим их просмотреть записи камеры наблюдения на заправке, чтобы выяснить, кто купил бутылку в тот день, когда Кит упал в пропасть.

В ее словах прозвучал вопрос, и Стелла развела руки в стороны.

— Если кому-нибудь из нас удастся найти правдоподобную причину, почему кто-то захотел убить в пещере Кита, детектив Флеминг узнает об этом первым. Вы можете передать ему это от меня.

— Непременно. Спасибо. А я буду сообщать вам обо всем, что нам удастся узнать.

Они разъединились. Солнце красным шаром повисло на западе. Бары и пивные у моста Магдалены начали постепенно оживать, расцвечивая реку разноцветными огнями. Утки смолкли, должно быть, уснули. Некоторое время спустя в вечерней тишине снова зазвонил телефон Стеллы.

— Твой камешек готов, — взволнованно проговорил Гордон. — Надеюсь, ты тоже.

Но ничто не могло подготовить ее к тому, что ей предстояло увидеть.

Непривычно тихий Гордон встретил их с Китом у двери лифта и провел в сверкающую тишину лаборатории.

Кит первым проехал на своем кресле по коридору, быстро заворачивая за углы. Стелла следовала за ним, отстав лишь у последнего поворота.

— Боже праведный…

Он прошептал это внезапно охрипшим голосом, с благоговением или страхом, Стелла не могла определить, что это было. Она налетела на спинку его кресла и выругалась. А в следующее мгновение она тоже замерла на месте.

— Господи.

Голубой. Она видела только прозрачный, безупречный, ослепительный небесно-голубой цвет и поняла, что в языке нет подходящих слов, чтобы описать его невероятную красоту. Она сделала шаг вперед и прижалась носом к стеклянной поверхности шкафа.

Гордон оставил камень на пластиковой подставке, на которой он стоял, когда она уходила. Белый свет в лаборатории был таким же резким и пронзительным, но его подчинило себе сияние камня.

Все пространство помещения заливал насыщенный, ослепительный, прозрачный голубой цвет, который принес сюда, под землю, сияние утреннего неба, добравшееся до самых дальних углов, разогнавшее пыль и заставлявшее забыть о самых современных приборах, стоявших вокруг.

Стелла присела, и ее глаза оказались на одном уровне с глазницами черепа. Без оболочки из известняка он был совершенен; сделанный из безупречного кристалла, он вбирал в себя свет, и внутри его вспыхивало мягкое, приглушенное сияние.

Снаружи гладкая линия черепного свода переходила в две глубокие глазницы над высокими скулами. Нос представлял собой идеальный треугольник. Нижняя челюсть была соединена с верхней как будто с помощью шарниров, чтобы рот мог открываться и закрываться, если кому-то захочется немного развлечься.

Впрочем, Стелла не собиралась играть ни в какие игры.

— Кит, у тебя есть сумка? — тихо спросила она.

— А ты уверена, что хочешь это сделать? — спросил ее Гордон, который стоял в дальнем конце комнаты, белый, как полотно, с широко раскрытыми глазами; он так и не подошел к ней. — Лично я, прежде чем возьму эту штуку в руки, предпочел бы убедиться в том, что смогу положить ее на место, — сказал он тем же дрожащим голосом, каким разговаривал с ней по телефону.

— В каком смысле?

— Не знаю. Просто он из тех вещей, что могут украсть твою душу, а я не хочу лишиться своей. Он слишком красив. Он умоляет тебя взять его в руки, а когда ты это сделаешь, расстаться с ним уже очень трудно, почти невозможно. Если честно, я думаю, для тебя будет лучше, если ты положишь его под пресс. У нас есть, если нужно.