Антон Чиж - Тайные полномочия Страница 29

33

В нынешних обстоятельствах Сабуров предпочел оставить кабинет в полутьме. Господин Ванзаров уж слишком наблюдательный, как бы чего не приметил. Горела только настольная лампа под абажуром. Секретарю было дано распоряжение: Ванзарова пропускать сразу, без доклада. Николай Николаевич проверил, хорошо ли закрыта дверь в боковую комнату, в которой отдыхал на диванчике или пил чай для успокоения нервов, и осмотрелся, чтобы случайно оставленная вещь не выдала небольшой секрет. Он ждал появления гостя, но все равно вздрогнул, когда увидел его перед собой. Ванзаров вошел без стука, ковер заглушал звук шагов.

— Что показал осмотр? — спросил Сабуров, чтобы сразу настроить на деловой тон.

— Совершено убийство. Рибера убили расчетливо и наверняка, — ответил Ванзаров. — Кроме следов обыска охранного отделения, найдено множество улик. Они указывают на возможных исполнителей.

Директор даже рукой махнул, так мало это его беспокоило.

— Что со звездой?

— Напомните, в чем она хранилась…

— Сафьяновый футляр, размером чуть больше ладони. Неужели нашли?

— Такой вещи в квартире не обнаружено.

Сабуров сдержал неудовольствие, господин талант что-то много себе позволяет.

— Я хочу знать, способны ли вы в кратчайший срок найти пропажу?

— Сколько есть времени? — спросил Ванзаров.

— Не больше двух суток, если считать от теперешнего часа. Шестнадцатого утром звезда должна уехать в Москву. В этот день отправляется багаж бронзовой посуды и все, что нужно доставить из столицы для коронации. Орден должен быть в этом поезде.

— Тогда нужны особые меры.

Николай Николаевич как будто только этого и ждал. Из ящика стола он достал обширный конверт и положил на край.

— Вам предоставляются все полномочия.

Внутри конверта оказалось небольшое портмоне черной кожи, в каких удобно носить крупные купюры. Ванзаров раскрыл его. Он совершенно не был готов к тому, что предстало его глазам. В портмоне хранился только один листок дорогой гербовой бумаги, вставленный в узкие кармашки по краям. У верхнего среза листка был вытиснен государственный герб. Под ним редким типографским шрифтом было напечатано:

«Всем государственным чиновникам, армейским, флотским, жандармским, полицейским чинам, губернским градоначальникам, уездным и волостным головам, управляющим фабрик, купечеству, сельским старостам и прочая, и прочая.

Предъявитель сего исполняет мою волю и повеление».

Под текстом следовала рукописная подпись, выше которой в империи ничего не было. Трудно было поверить своим глазам. Каждый чиновник департамента полиции слышал легенду о «черном кошельке», который предоставляет неограниченную власть, но не верил в его существование. И вот то, чего не было и быть не могло, он держал в своих руках.

— Надеюсь на ваше благоразумие, — сказал Сабуров, наблюдая за лицом своей последней надежды, по которому ничего нельзя было понять. Даже ус не дрогнул. — Вам предоставлена огромная власть, пользуйтесь ею осмотрительно.

Ванзаров убрал портмоне во внутренний карман пиджака.

— Только в крайнем случае, — сказал он.

— Рад это слышать. У вас есть план?

— Для начала мне необходима помощь. Вернее, помощь министерства путей сообщения. У них есть литерный экстренный поезд. Этот поезд мне нужен к семи утра в полном снаряжении.

Сабуров поднял рожок телефонного аппарата и назвал коммутатору трехзначный номер. Вопрос был урегулирован сразу, Ванзарова ждали в МПС и готовы были исполнить любые его требования. Прочие части плана были не менее просты.

— Что еще? — спросил Сабуров.

— Единственное условие: охранка не должна вмешиваться, — сказал Ванзаров.

— Об этом можете не беспокоиться… Проверим часы, — директор взглянул на бронзовых нимф, среди которых терялся циферблат. — Значит, в семь утра 15 марта звезда должна быть у нас.

— Приложу все усилия. С меня еще один дамский портсигар.

— Рад, что не забыли свои обязанности. Остается пожелать вам удачи. У вас впереди беспокойная ночь… — Сабуров встал, но руки не протянул. Это было лишнее. Ванзаров сдержанно поклонился и вышел.

Дверь маленькой комнаты тихо раскрылась. Граф Толстой пребывал в сомнениях.

— Не слишком ли вы доверились этому господину? — спросил он, подходя ближе.

— Ровно настолько, чтобы сделать виновным его в случае неудачи, — ответил директор департамента. — Большая власть подразумевает большую ответственность.

Такое направление мыслей министр одобрил.

— Только присматривайте за ним… Держите на коротком поводке, — добавил он.

Сабуров уверил, что за этим дело не станет.

34

— Рад, что не ошибся, — сказал Ванзаров, дослушав отчет о результатах вскрытия Рибера. — Как хорошо, когда все просто и очевидно.

— Ваша похвала для нас бесценна. Но ради чего такие орлы, как мы с Николя, торчим посреди ночи в сыскной?

Лебедев хлопнул по спине молодого человека в пиджаке, который был ему слегка маловат. Николя зажмурился, но ласку выдержал. Он вообще был довольно крепким орешком. Что доказал не так давно, когда принял на себя опасную и трудную роль наследника золотых рудников Маньчжурии, раскрывая одно из опасных дел. Ванзаров хоть и был не намного старше его, но казался Николя недостижимым идеалом настоящего сыщика. Николя Гривцов всеми силами стремился в сыскную полицию. Пока же его не отпускали из участка с каторги бумажной работы.

Ванзаров коварно подмигнул. Коварство это ясно ощутил Лебедев. Николя же так хотел спать, что не заметил ничего.

— Слышали про «черный кошелек»? — спросил Ванзаров.

— Да уж, нашел, чем удивить. Старая байка департамента полиции, — ответил Аполлон Григорьевич, беззастенчиво зевая.

— Что вы скажете на это… — Одним движением Ванзаров выхватил портмоне и выставил перед собой. Было это откровенным бахвальством, но в такой шалости он не мог себе отказать.

Лебедев прищурился, изучил печатные строчки и тихонько охнул:

— Мать честная… Так ведь это же… Ну и ну… Теперь если мне водяного или кикимору притащат, начну верить не в науку, а чудеса. Откуда это у вас?

— Предоставили на ограниченное время.

— Да вы понимаете, что стали обладателем неограниченной власти? — прошептал Лебедев. — То есть ограниченной только границами Российской империи! А в них вы теперь можете вытворять что душе угодно… О! Есть идея! А давайте завтра с утра пораньше нагрянем в дирекцию императорских театров. Там у них есть одна актриска, которую нужно поддержать. Ну что вам, жалко для друга?

Николя не очень понимал, отчего его наставник пришел в такое возбуждение, но все же сделал умное лицо.

— Да уж… — веско заметил он.

— Вот! — обрадовался Лебедев. — И Николя нас поддерживает! Ну что, решено?

— Завтра утром, точнее уже сегодня, у нас другие планы, — сказал Ванзаров.

— Это какие же? Будем изымать из банков лишнюю денежную массу? Мне как раз новый микроскоп купить нужно…

— Нам предстоит дальняя дорога. В некотором роде путешествие.

— Ну нет, я не поеду… — начал было Аполлон Григорьевич, но ему веско указали на черное портмоне.

— Без вас не справиться, — сказал Ванзаров, пряча неограниченную власть в карман пиджака. — Нужна ваша помощь… И Гривцова тоже.

— Я готов! — заявил Николя, продирая слипающиеся глаза. — Что надо делать?

— Вы, кажется, любите кафе и пирожные, Гривцов? Теперь ваша любовь послужит сыску…

— Мне что поручите? — спросил Лебедев. — Надеюсь, нечто столь же приятное?

— Не сомневайтесь. Встречаемся в шесть утра на запасном пути Варшавского вокзала. Найдете литерный поезд, в нем всего три вагона, ошибиться невозможно…

— А вы чем займетесь в оставшиеся часы?

— Пойду домой, надену чистую сорочку, — ответил Ванзаров. — Ну и немного потранжирю неограниченную власть. Должна быть от нее какая-то польза…

35

Зима завывала, стонала, бросаясь комьями мокрого снега и сотрясая водосточные трубы. Редкие прохожие кутали лица в воротники, чтобы идти навстречу ветру, еле переставляя ноги. Ночь выдалась штормовая. Городовые и те попрятались по дворницким и подворотням. Да и кому на ум придет заниматься нынче разбоем. Грабители тоже люди. Улицы и проспекты столицы были пусты, насколько хватал глаз. Словно весь город забился в тепло под одеяла дожидаться конца непогоды.

Но и в такой час нашлись те, кто исполнял свой долг. Закрытые кареты подъезжали к спящим домам. Агенты полиции будили дворников и швейцаров, требуя пропустить к жильцам. Они поднимались по лестницам и звонками будили сонную прислугу. Но в разговоры не вступали, требуя хозяев. Те, поднятые посреди ночи, не понимали, что происходит. Им сообщали радостную весть: господину Риберу удалось невозможное. Команде разрешена поездка в Грецию. Особый скорый поезд отправляется вне расписания в семь утра. На сборы не больше часа, велено доставить прямо к вагону. Сколько агентов ни уговаривали, убеждая, что сами доберутся, они были непреклонны, оставались в прихожей ждать. Еще и подгоняли, напоминая, как меньше и меньше остается времени. Наконец, когда члены команды, наспех одетые и кое-как причесанные, выходили с чемоданами, агенты подхватывали их и вели в карету. За спортсменами закрывалась дверца, карета трогалась и мчалась по пустым улицам. Она подъезжала к темному зданию Варшавского вокзала. Агенты помогали снять чемоданы и вели в дальний конец, где на запасных путях под парами уже стоял состав.