Энн Грэнджер - Любопытство наказуемо Страница 30

– Ничто лучше не успокаивает желудок и не способствует здоровому сну, чем джин с горячей водой, – объявила она.

Мы с сожалением вынуждены были отказаться. Затем, встав из-за стола, вышли в общий зал.

В наше отсутствие бар успел заполниться до такой степени, что, по-моему, еще один человек там бы просто не поместился. Воздух стал сизым от табачного дыма; пахло здесь так, как обычно пахнет в деревне; я выделил запах скисшего молока. Все оживленно переговаривались, но, как только появились мы с Моррисом, наступила мертвенная тишина. Все взгляды устремились на нас. Уже распространилась весть о нашем приезде, и местные жители явились взглянуть на приезжих из самой столицы. Нас внимательно разглядывали с головы до ног; пока мы шли к лестнице, все следили за каждым нашим шагом. По-прежнему находясь под пристальным наблюдением, мы поднялись по низкой лестнице, а когда повернули в коридор и скрылись из глаз, услышали, что внизу возобновился возбужденный гул.

– Не знаю, как вам, мистер Росс, а мне показалось, будто мы уроды из бродячего цирка, – проворчал Моррис.

Наш номер оказался довольно тесным; к счастью, в нем поместилось две кровати: одна широкая, под балдахином на четырех столбиках, другая – гораздо меньше, одинарная, прислоненная к стене. Моррис, соблюдавший субординацию, пусть даже в ущерб физическому телосложению, направился к одинарной кровати. Мне, по праву старшего по званию, досталась кровать под балдахином. Впрочем, радость моя была недолгой. Матрас оказался и комковатым, и сырым. Я пожалел, что отказался от джина с горячей водой.

Моррис пробормотал, обращаясь к потолку:

– Порядочные молодые женщины ухаживают за солдатами… по-моему, это не дело!

После этого он сразу заснул с раскрытым ртом, шумно сопя.

Я постарался устроиться поудобнее и понадеялся, что к утру меня не скрутит приступ ревматизма.

Несмотря ни на что, спал я очень крепко. Может быть, все дело в морском воздухе – пролив Солент находился совсем рядом. Мы плотно позавтракали внизу в «салоне», который миссис Гарви отвела для нас. Я приободрился и преисполнился оптимизма, потому что предвкушал встречу с Лиззи. Кроме того, вынужден признаться, мне не терпелось заняться делом, которое меня очень интриговало. Хотелось поскорее его раскрыть. Помимо всего прочего, я понимал, что на моих плечах лежит большая ответственность: от меня зависит репутация Скотленд-Ярда. Если окажется, что я, приезжий из Лондона, все испортил… лучше даже не думать о том, что ждет меня по возвращении.

Мы отправились в «Прибрежный» пешком, дав себе время полюбоваться видами и изучить местность. Примерно через полмили впереди показалась церковь.

– Красивая, – заметил Моррис и смущенно огляделся по сторонам. – А какая здесь тишина, сэр, заметили?

– Здесь кладбище, – ответил я.

– Я имею в виду – везде. Куда все подевались? Здесь остались только мертвецы. – Он указал на захоронения. – Я имею в виду живых.

– Наверное, на работе. Сержант, мы ведь в деревне. У них день начинается рано. Надо доить коров и так далее.

– Все равно… неестественно как-то, – возразил Моррис. – Мне как-то привычнее в доках, с пьяными матросами и мерзавцами всех мастей. Там хотя бы можно услышать человеческий голос; там более-менее представляешь, чего от кого ждать. А здесь никак не поймешь.

Подобно мне, Моррис чувствовал себя не в своей тарелке. У нас словно почву выбили из-под ног, и необходимо было срочно искать вехи, ориентиры, что очень нелегко.

Довольно быстро мы добрались до дома; он не улучшил и без того невысокое мнение сержанта Морриса о сельской жизни.

– Домик хорош, не спорю; большой и подходит для знати. Но, по-моему, двум старым девам в таком месте очень тоскливо… Чем они здесь занимаются целыми днями?

– Моррис, в отличие от нас с вами, хозяйки «Прибрежного» предпочитают тихую жизнь.

– Это неестественно, – решительно повторил Моррис. – Женщины любят ездить в гости к знакомым, пить чай и сплетничать. А здешние хозяйки… да они, наверное, за целый месяц не видят и пары новых лиц!

Нас впустила экономка, довольно сурового вида женщина в черном платье; она смотрела на нас с нескрываемой враждебностью.

– Вас ждут, джентльмены, – сказала она и зашагала к двери в конце коридора.

Я остановил ее словами:

– Минуточку, если позволите! Миссис Уильямс… Вы ведь, кажется, миссис Уильямс?

Она молча кивнула, настороженно глядя на меня.

– Это стол, на котором обычно держат малайский нож, так называемый крис? – Я показал на столик.

– Да, хотя не знаю, как он правильно называется. Крис, говорите? Мы-то им вскрывали конверты. Не знаю, кто вам о нем рассказал. – Ее губы скривились в презрительной гримасе. – Разве что мисс Мартин.

– Не важно, кто мне рассказал. Нож пропал. Это так? Во всяком случае, я его не вижу.

– Его куда-то переложили, – решительно ответила миссис Уильямс. – Сюда, пожалуйста! Сержант, будьте добры, подождите немного. Я представлю вас прислуге.

Моррису предстояло пойти на кухню, а меня препроводили к сестрам Роуч.

Я надеялся, что найду вместе с хозяйками Лиззи, но ее в комнате не оказалось. В очередной раз разочаровавшись, я велел себе думать о деле и сосредоточиться на сестрах Роуч. Лиззи довольно подробно их описала. Они сидели в одинаковых фиолетовых шелковых платьях с вязаными воротниками. Волосы старшей сестры были туго зачесаны назад и спрятаны под кружевным чепцом. Младшая, мисс Фиби, носила фальшивые локоны. Либо она утром надевала их в спешке, либо думала о другом, но я заметил, что локоны у нее приколоты на разной высоте: один болтался ниже другого. От этого вид у нее сделался рассеянный.

Я представился, и Уильямс неслышно удалилась. Сесть мне не предложили, поэтому я остался стоять перед двумя дамами, как школьник, которого распекают строгие классные дамы. Для начала я выразил им свое сочувствие по поводу постигшего их несчастья и заверил, что скоро во всем разберусь.

– Очень на это надеюсь, – ледяным тоном ответила мисс Роуч. – Инспектор Росс, мы не привыкли принимать в своей гостиной сотрудников полиции… – Помолчав, она нехотя указала мне на стул. – Садитесь, раз уж приехали.

Я сел на место, предложенное мне так неохотно.

– Позвольте спросить у вас, – начал я, – что произошло вчера утром? Если можно, начните, пожалуйста, с того, как к вам пришел Бреннан. Кто послал за ним?

– Как, разве вы еще не беседовали с Гослингом? – изумилась мисс Роуч. – Разве он не рассказал, что случилось? Почему мы должны все повторять?

– Видите ли, мадам, вы можете оказаться наблюдательнее Гослинга, – льстиво ответил я.

Я оказал Гослингу медвежью услугу. Мне он виделся вполне дельным малым, который прозябает в глуши. Но лестью иногда можно добиться большего, чем прямым натиском.

– Что ж, будь по-вашему, – сухо сказала мисс Роуч. – За Бреннаном послала я, потому что дважды видела здесь, в нашей гостиной, крысу, причем средь бела дня.

Я покосился на мисс Фиби, надеясь втянуть в разговор и ее.

– Я ее не видела, – призналась она. – Наверное, читала.

– Какая разница, видела моя сестра крысу или нет? – возмутилась мисс Роуч. – Ее видела я. Разве этого не достаточно? Вот почему я послала за крысоловом, и он пришел. Мне не хотелось присутствовать при том, как он… работает; поэтому я поднялась к себе в комнату, где, как всегда, прочитала главу из Священного Писания.

– А вы, мадам? – Я повернулся к мисс Фиби.

– Я завтракаю у себя, – негромко ответила та. – Никогда не спускаюсь вниз до одиннадцати. Я знала, что к нам пришел Бреннан. Мне он не нравится… точнее, не нравился… – Она помолчала. – Он был такой грубиян, а в его предыдущий приход один из его псов убил кухонного кота. – Она нервно сглотнула. – Поэтому я все утро не выходила из своей комнаты.

Я мысленно представил, где кто находился. Сестры Роуч в своих комнатах наверху. Лиззи и миссис Крейвен шли в церковь или от церкви. Доктор Лефевр стоял у парадных ворот, курил сигарету и ждал, когда конюх оседлает ему лошадь…

– Но затем Бреннан вышел в парк, – заметил я.

– Насчет этого вам лучше спросить Уильямс, – парировала мисс Роуч. – Понятия не имею, что и когда он делал. Сама я спустилась вниз, услышав шум на улице. Я вышла и увидела, что вокруг Бреннана толпятся люди; он лежал на земле… – После почти незаметной паузы она продолжала: – Одним из тех, кто первым оказался рядом с ним, был мистер Эндрю Бирсфорд, сосед; я приказала ему покинуть наши владения.

– Почему? – вырвалось у меня.

– Ему и раньше говорили, что его присутствие здесь нежелательно. А причину вам знать не обязательно. – Она глубоко вздохнула. – Кроме того, там находилась моя племянница, миссис Крейвен, очень расстроенная. Уильямс увела ее в дом. За ними последовала мисс Мартин, компаньонка. Я тоже пошла в дом, чтобы рассказать сестре, что произошло. Каллоу, садовник, занялся псом, терьером Бреннана. Пес никого не подпускал к телу хозяина… Затем пришлось ждать, когда вернется Гринуэй. Ему приказали запрячь двуколку и ехать за Гослингом. Вместе с Гринуэем вернулся доктор Лефевр – до того они катались верхом по пустоши. Он, доктор, насколько я понимаю, осмотрел тело и подтвердил, что Бреннан умер. А больше я вам ничего рассказать не могу.