Макс Коллинз - Смерть в послевоенном мире (Сборник) Страница 30

— Шлюха! Дегенераты!

— О Господи Иисусе! — пробормотал я, страшно ругая себя за то, что по своей воле оказался на этой разборке.

Тут же нас обступила толпа, которая стала наблюдать за происходящим с неподдельным интересом; некоторые улыбались, кто-то хмурился, другие откровенно забавлялись. Цоканье копыт по улице возвестило о приближении стража порядка, разгоревшийся скандал вынудил его оставить скучное преследование нарушителей правил парковки автомашин. Высокий долговязый офицер полиции соскочил с лошади и протиснулся сквозь толпу.

— Что тут происходит? — спросил он.

— Этот маленький подонок ударил меня, — заявила моя клиентка, демонстрируя свой окровавленный рот и справедливое возмущение. Она схватила растерянного обидчика за галстук и трепала бедного мальчишку.

Мне стало смешно. Конечно, с точки зрения нормального человека, в данной ситуации не было ничего веселого. Но я уже достаточно обалдел, чтобы оценить весь комизм ситуации.

— Прекратите, — сказал полицейский. — И объясните, что здесь происходит.

Я рассказал ему о случившемся в общих чертах; время от времени моя подопечная отпускала неуместные замечания; мать и сын стояли, съежившись, чувствуя, что оказались в центре внимания многочисленной толпы.

— Требую, чтобы вы арестовали этого грязного маленького злодея, — заявила миссис Болтон, цедя слова сквозь зубы. — Я жертва нападения.

Бедный трясущийся парень совсем не походил на злодея. Одет он был аккуратно и модно, и не производил впечатление злодея. Когда офицер обратился к нему, он признал, что ударил ее.

— Придется тебя забрать, парень, — заявил полицейский.

Мальчишка, похоже, готов был расплакаться. Опустив голову, пожал плечами, а мать, глаза которой блестели от слез, успокаивала его, обнимая за плечи.

Полицейский отошел к телефону-автомату и вызвал патрульную машину. Вскоре парня увезли. Мать с жалким видом стояла на тротуаре и смотрела, как отъезжала машина, через заднее стекло которой виднелось бледное лицо сына.

Я стоял рядом со своей клиенткой.

— Позвольте вам помочь добраться до дома, миссис Болтон, — предложил я, взяв ее за руку.

Она натянуто, покровительственно улыбнулась, отстранив мою руку:

— Со мной все в порядке, мистер Геллер. Я в состоянии позаботиться о себе. Благодарю за помощь. — И как танк двинулась сквозь толпу по направлению к станции железки.

Некоторое время я оставался на месте, пытаясь собраться с мыслями. Наконец я приблизился к дрожащей женщине, которая по-прежнему стояла на тротуаре. Толпа разошлась. Верховой полицейский уехал. Осталась только кучка лошадиного помета и я.

— Жаль, что так получилось, — сказал я, обращаясь к ней.

Она посмотрела на меня; лицо было спокойным, синие глаза — печальными.

— Вы-то тут при чем?

— Я сыщик. Миссис Болтон подозревает своего мужа в неверности.

Женщина рассмеялась — смех был чересчур хриплым для такой утонченной женщины.

— Насколько я знаю, миссис Болтон подозревает это уже в течение четырнадцати лет — и без малейших на то оснований. Однако при нынешних обстоятельствах эти подозрения бессмысленны.

— Бессмысленны? О чем вы говорите?

— Болтоны уже несколько месяцев не живут вместе. Мистер Болтон возбудил дело о разводе.

— Что? Когда?

— Кажется, с января.

— В таком случае, Болтон действительно живет здесь, в отеле «Ван Бьюрен»?

— Мой сын Чарльз недавно приехал в Чикаго, чтобы найти работу, и Джо, то есть мистер Болтон, помогает ему в этом.

— Вы не из Чикаго?

— Я живу в Вудстоке. Вдова. У вас есть еще вопросы?

— Извините, мадам. Сожалею, что все так получилось. Правда. Моя клиентка ввела меня в заблуждение относительно некоторых обстоятельств.

Я уже собирался уйти, приложив руку к шляпе.

Она немного оттаяла и одарила меня вымученной улыбкой.

— Ваши извинения приняты, мистер?..

— Геллер, — представился я. — Натан Геллер. А ваше имя?

— Мария Винстон, — проговорила она, протягивая руку.

Я пожал ее, улыбнулся.

— Всего хорошего, — сказал я, улыбнулся, еще раз приложив руку к шляпе, и направился в свой офис.

Не в первый раз клиент обманывал меня и наверняка не в последний. Но так вероломно — еще никогда. Правда, я не был уверен, что Мильдред Болтон сознательно пошла на обман. Скорее всего, у этой дамы не все дома.

Я положил сто долларов на счет в банке и выбросил дело из головы. Но однажды днем, четырнадцатого июня, раздался телефонный звонок.

— Говорит Мария Винстон, мистер Геллер. Вы меня помните?

Честно говоря, поначалу я не вспомнил, но тем не менее ответил:

— Конечно, чем могу помочь, миссис Винстон?

— Тот... инцидент перед входом в отель «Ван Бьюрен» в прошлую среду, где вы присутствовали...

— Да, в чем дело?

— Миссис Болтон настаивает на обвинениях. Хотела бы узнать, не могли бы вы прийти в суд завтра утром и объяснить, что там произошло.

— Понимаете...

— Мистер Геллер, я была бы вам очень признательна.

Не люблю отказывать привлекательным женщинам даже по телефону, но здесь сказалось не только это: меня растрогал расстроенный голос.

— Хорошо, буду, — ответил я.

Поэтому утром следующего дня я направился в суд полиции Лупа и дал показания. Я придерживался фактов, которые, как считал, могли облегчить положение всех сторон, вовлеченных в разбирательство.

Мильдред Болтон, взглянувшая на меня как на предателя, подошла к барьеру, за которым сидел ее обидчик, и заявила о «неспровоцированном нападении» на нее молодого человека. Она заявила, что получила физические повреждения и моральный ущерб в результате полученного удара. С последним утверждением, если понимать его как ухудшение умственных способностей, можно было вполне согласиться. Когда она отвечала на вопросы судьи, глаза ее сделались круглыми и совершенно дикими.

Судья оштрафовал молодого Винстона на сто долларов, миссис Болтон поднялась с места и принялась аплодировать, судья оторопело взглянул на нее и совершенно забыл стукнуть своим молотком, утверждая приговор. Затем она выпорхнула из зала суда, подобно юной прелестнице, набросив с видом победительницы на плечо меховое боа.

В зале воцарилась неловкая тишина. Должен вам заметить, не так-то легко смутить даже проституток, кучка которых сидела тут же, ожидая разбирательства своих дел.

Затем судья наконец пришел в себя, ударил молотком по столу, объявив:

— Суд освобождает этого молодого человека от штрафа.

Винстон, на протяжении всей судебной процедуры напоминавший побитую собаку, просветлел, словно внутри него щелкнули выключателем; похлопав своего адвоката по руке, он повернулся к матери, сидевшей тут же за ним, за барьером, и они обнялись.

Выйдя из зала суда, Мария Винстон, улыбаясь, подошла ко мне, коснулась руки и проговорила:

— Большое вас спасибо, мистер Геллер.

— Не стоит меня благодарить, думаю, что мое участие не сыграло существенную роль.

— Я другого мнения. В конце концов, судья отменил штраф.

— Черт подери, я к этому совершенно не причастен. Вашим главным свидетелем, отменившим приговор, оказалась сама Мильдред.

— Да, в некотором роде действительно.

— Я заметил, что ее мужа здесь не было.

В разговор вступил сын Чарльз.

— Он на работе. Он... понимаете, подумал, что ему лучше не появляться здесь, если здесь будет эта женщина.

— Она явно больна.

— Нелады с головой, — с горечью произнес Чарльз.

— Верно. И ты и я можем оказаться в таком же положении. И все-таки кто-то должен помочь ей.

Мария Винстон, пытаясь проявить какое-то сострадание к Мильдред Болтон, спросила:

— Кого бы вы предложили?

— Будь я проклят, — воскликнул я, — мужа! Он прожил с ней четырнадцать лет. Ей не оправиться от этого за один вечер. Насколько я понимаю, он должен хоть чем-то помочь ей, прежде чем полностью порвет с ней.

При этих словах миссис Винстон понимающе улыбнулась:

— У вас весьма современные взгляды, мистер Геллер.

— Не совсем. Я не часто рассуждаю подобным образом. Во всяком случае, прощайте, миссис Винстон. До свидания, Чарльз.

Я вышел из здания суда, уселся в свой «Аубурн-32» и направился обратно в офис. Поставив машину на аллее в обычном месте, я пошел на ланч в «Бергхофф», надеясь увидеть Болтона. Но там его не оказалось.

Я вернулся к себе в офис и попытался поработать некоторое время с бумагами, у меня скопилась кипа счетов, с которыми предстояло покончить. Но работа не клеилась.

«Черт с ними», — подумал я и направился в офис Болтона, который размещался в узком пятнадцатиэтажном строении, позади Федерального хранилища на Вест-Джексон, рядом с Эл. Дела у Болтона, вне всякого сомнения, шли неплохо, лучше моих — но как брокер он обосновался на самом краю деловой зоны. У него имелась краткосрочная лицензия на брокерскую деятельность, дававшая возможность зарабатывать по двадцать — двадцать пять тысяч в год. Огромные деньги, по моим меркам, но парни из Торговой палаты проигрывали на пари гораздо большие суммы.