Борис Акунин - Внеклассное чтение. Том 1 Страница 31

Впрочем, при повторном чтении интригующего документа вопросов возникало много. Почему, начиная с четвертого приговора после слова «приговор» появляются скобки, а в них или «указ.», или «корр.»? Что значат эти сокращения? Почему приговоры Сухоцкому, Леваняну и Куценко, по времени самые ранние, не исполнены до сих пор, а Зальцман и Зятьков казнены без промедления? Животрепещущий вопрос: считается ли у «Неуловимых», что Фандорину приговор уже вручен, или нет?

Николас прижался лбом к холодному стеклу, рассеянно глянул вниз и увидел, как у бровки останавливается «жигуленок» с мигалкой.

Милиция! Наконец-то!

Из машины вылез оперуполномоченный Волков. Задрав голову, посмотрел на дом. Что это он один — без экспертов, без фотографа? Странно.

Капитан достал телефон, стал набирать номер.

Ах да, он же не знает кода. Должно быть, звонит сюда, в квартиру.

Фандорин осмотрелся, чтобы найти аппарат, и увидел, что тот валяется на полу, разобранный на части. Умники даже туда залезли, а прочитать бумаги не удосужились.

Нужно было спускаться вниз. Даже если бы телефон и работал, подъездного кода Николас все равно не знал.

Не выпуская из рук драгоценного листка, он вышел на лестницу.

Пока ждал лифта, думал: в списке многое непонятно, но главное — теперь милиция будет знать, на кого идет охота. А значит, будем надеяться, сумеет их защитить.

К двери подъезда они с Волковым подошли почти одновременно, только Николас изнутри, а оперуполномоченный снаружи.

Где-то тут должна была находиться кнопка, открывающая замок. Лампочка не горела, и Фандорин стал шарить ладонью по стене.

Хотел крикнуть: «Сейчас, минутку!»

Не крикнул.

Сквозь тонированное стекло (очевидно, остатки былой номенклатурной роскоши) было видно, как капитан, глянув в маленький блокнотик, уверенно тыкает пальцем в кнопочную панель.

Знает код? Но откуда?! Дверь открылась внутрь, загородив остолбеневшего магистра створкой. Не заметив Фандорина, капитан прошел мимо и легко взбежал по ступенькам к лифту. Окликать его Николас не стал. Подождал, тюка лифт уедет, и опрометью выскочил из подъезда.

С места газанул так, что чуть не поперхнулся двигатель.

Хорошие дела! Ай да оперуполномоченный! Раз знал код, то, выходит, и адрес знал. Зачем тогда прикидывался?

Вывод напрашивался нехороший. Уж не заодно ли господин Волков с ночными посетителями квартиры № 36? Не связан ли он с убийцами сумасшедшего Ивана Ильича?

А что, если он вообще никакой не милиционер? Может, он убийца и есть. Потому и приехал сюда один. Чтоб исполнить приговор над предпринимателем Н.А.Фандориным, а?

Но милицейский «жигуленок»? Служебный телефон на карточке?

Вождение автомобиля в городе Москве — отличная психотерапия, лучше любого транквилизатора снимает нервный стресс, вытесняя его другим, менее острым и привычным. Поневоле отвлекаешься от любых, даже самых тревожных мыслей, когда нужно всё время вертеть головой, следя не столько за соблюдением правил, сколько за соседними машинами, и автоматически концентрируя внимание на опасных особях — джипах и «мерседесах», имеющих обыкновение перестраиваться из ряда в ряд рывком, без сигналов.

Снова, как каждый день, произошло обыкновенное чудо, маленький триумф счастливых Случайностей — Николас доехал до офиса без аварий.

Велел Вале (у которой нынче была жизнь в розовом свете) ни с кем не соединять, заперся в кабинете и положил перед собой похищенный листок.

Поездка по автодорожным джунглям пошла Фандорину на пользу. Вернулась способность спокойно размышлять.

Итак, пока факты, без гипотез.

Первое. Ненависть «Неуловимых мстителей» (глупое название, но пусть пока остается за неимением другого) вызывают две категории предпринимателей: бизнесмены от медицины и поставщики особенно агрессивной и предположительно лживой рекламы.

Второе. 13 августа Шибякин обнаруживает, что он «не один», и сразу же начинаются убийства. Очевидно, его сообщник или сообщники — люди дела и к тому же обладают профессиональными террористическими навыками. Как-то не очень сочетается с инфантильной мотивацией смертных приговоров. «Гад и обманщик»? Детский сад какой-то.

Или психлечебница. Хотя двусмысленный капитан Волков, конечно, прав: в сегодняшней России с оружием и взрывчаткой умеют обращаться многие, и среди них сколько угодно явных и неочевидных психов, жертв афганского и чеченского синдромов.

Наконец, факт третий и главный. Убито шесть человек. Пятеро — жертвы террора: взорванный на даче Зальцман, потом Зятьков с двумя детьми и шофером. Шестой — один из «мстителей», сброшенный кем-то с крыши.

Теперь сформулируем самые существенные вопросы, возникающие в связи с вышеизложенным, и попробуем найти ответ на каждый.

Существенных вопросов обнаруживается ровным счетом три.

Первый — личный. Успел ли Шибякин известить своего сообщника (или сообщников) о приговоре, вынесенном владельцу «Страны советов»? Не станем скрывать, что этот вопрос из трех занимает нас больше всего.

Вопрос второй, детективный. Кто убил Шибякина и какую роль в этой истории играет Волков?

Вопрос третий, гуманитарный. Как предупредить остальных приговоренных об угрожающей им опасности, если милиции доверять нельзя?

Ах, какая замечательная, духоподъемная штука — системный подход! Любая головоломная ситуация, если разобрать ее на компоненты, оказывается не такой уж сложной и вполне разрешимой, так что не врет реклама «Страны советов». Зря, господа мстители, вы включили Николаса Фандорина в число «гадов и обманщиков»!

Постойте, постойте. Но ведь, уходя, Шибякин сказал: «Суд удаляется на совещание»! Не значит ли это, что утверждение приговора было отложено? А обсуждения состояться не могло, потому что вскоре после отбытия из офиса 13-а «судья» на себе проверил, с каким ускорением движется к земле свободно падающее тело.

От неимоверного облегчения, знакомого, вероятно, лишь тем немногим людям, кто был приговорен к смерти, а потом помилован, Николас даже замурлыкал оптимистичную песню с компакт-диска «Хиты советской эстрады»: «Я люблю тебя, жизнь, что само по себе и не ново». И сразу вспомнил про Достоевского — как тому заменили расстрел каторжными работами, и он в сыром каземате Алексеевского равелина громко распевал от счастья.

Теперь и про детективную составляющую головоломки думать стало легче. Точного ответа, конечно, не вычислишь — слишком мало фактов, но более или менее правдоподобную гипотезу вывести можно. Например, такую. Кто-то из получивших приговор (Зятьков, Зальцман и сам Николас исключаются, стало быть один из пятерых остальных), вопреки предположениям капитана Волкова, отнесся к этой бумажке серьезно и принял меры предосторожности. Этот «кто-то» не только гад и обманщик, но еще и криминальный тип, который привык себя защищать. Провел собственное расследование, каким-то образом вычислил Шибякина и рассчитался с ним по-своему. Очень вероятно, что в поисках ему помогал капитан Волков, член оперативно-следственной группы по делу «Неуловимых мстителей». По нынешним временам ничего экзотического в сотрудничестве милиционера с бандитами, увы, нет. Впрочем, чума на них на всех. Пусть разбираются в своих делишках сами.

И последний вопрос, гуманитарный. Нужно известить пятерых приговоренных об угрожающей им опасности. Если дедуктивная гипотеза верна, один из них и так это знает, ну а остальные?

А вот теперь, когда вопросы сформулированы и на каждый нашелся ответ, можно было действовать.

Первым делом Николас позвонил оперуполномоченному. Сухо извинился, что не смог дождаться — возникло срочное дело. Волков держался гораздо уважительней, чем вчера. Похоже, быстрота, с которой глава фирмы «Страна советов» установил личность убитого, произвела на капитана сильное впечатление. На «ты» переходить не пытался, лишних вопросов не задавал и даже поблагодарил за помощь следствию, лицемер. Никакой он, разумеется, не киллер, а просто нечист на руку. Из-за таких, как он, милиционеров и обзывают «мусорами» — еще со времен МУСа, Московского Уголовного Сыска.

Затем Фандорин позвал Валю и велел ей узнать адреса компаний «Клятва Гиппократа», «Играем и выигрываем», «Фея Мелузина», «Клондайк» и «Добрый доктор Айболит». На это понадобилось десять минут, в течение которых расторопная Валентина успела заодно добыть номера телефонов и факсов руководства.

— Только с «Клятвой Гиппократа» абзац, — сообщила она Нике, поправляя кожаный ремешок на лбу (Валя сегодня была в обличье индейской скво: две косички, расшитая бусами куртка, замшевые рейтузы с бахромой, ручной работы мокасины). — Лавочку прикрыли. Их вождь отъехал за большую воду.

— Убит?! — ахнул Фандорин, зная, что на сленге глагол «отъехать» означает «умереть».