Сергей Зверев - И слух ласкает сабель звон Страница 32

— Возможно, это ложная информация, специально запущенная германцами, чтобы оттянуть нашу авиацию с фронта на защиту столицы, — все еще сомневался премьер. — Как вы все же думаете, генерал?

— Возможно, и так, сэр, но мы не можем недооценивать угрозу. Тем более что имеются и кое-какие другие факты и сведения, подтверждающие эту информацию. Да и мы с вами обсуждали сложившуюся ситуацию. Уже обычные бомбардировки приносят нам чрезвычайный ущерб. Ведь если бы у немцев было больше дирижаблей, урон мог быть бы чудовищным. А здесь — иприт! Вы только представьте себе: столица Великобритании подвергается такой бомбардировке. Сотни, а то и тысячи погибших в страшных мучениях. Престижу страны в таком случае будет нанесен тяжелый удар. И поверьте, люди ринутся прочь не только из Лондона, но и из прочих городов. Германцы на этом не остановятся, и смертоносный груз, без сомнения, далее будет сброшен на промышленные центры. Вы представляете последствия? На заводах некому будет работать. Промышленность остановится, и никакими мерами вы не заставите людей остаться на своих рабочих местах. Своя жизнь, а тем более жизнь своих детей для человека важнее всего. И тогда ему будет наплевать на все. У него останется только одна цель: выжить!

Премьер представил себе такую чудовищную картину, и ему на мгновение стало плохо. Однако, совладав с минутной слабостью, он снова вернулся к действительности.

— Так вот, вы понимаете, о чем я говорю? — Он снова уселся в кресло. — Хорошо, допустим, что все это так. Я верю нашему агенту, но все это — информация к размышлению. Нам нужны конкретные даты.

— Согласен с вами, сэр, — кивнул генерал. — Однако нам стала доступна и другая информация — о канале, которым будут переданы конкретные цели и сроки бомбометания. Есть шанс перехватить курьера.

— Отлично, — одобрительно кивнул премьер-министр. — Вот это уже интересней. Действуйте, генерал.

ГЛАВА 28

Усевшись на стул у окна, Гитлер тяжело вздохнул. Да, денек выдался напряженный. Теперь не мешало бы и творчески поразмыслить. Он расстегнул пуговицу френча и извлек из нагрудного кармана небольшую записную книжку, из второго кармана — карандаш и, состроив серьезную физиономию, принялся записывать.

С давних пор Адик отличался не только тем, что в его голове роились самые разнообразные идеи, но и тем, что эти самые идеи он облекал в рукописную форму. По каждому поводу у ефрейтора было свое мнение. Вот и сейчас на бумагу ложились слова, в которых была нешуточная страсть, слова обо всем том, что происходит в мире.

«Настоящая ситуация предполагает следующее. Назревший мировой спор за всемирное господство не может быть погашен или избегнут, как это думают некоторые умники, — писал Адольф. — Подобные ситуации происходят с определенной периодичностью всю историю развития человечества. Нация, стоящая выше остальных по своему развитию и обладающая соответствующим потенциалом, всегда выходит на первый план для того, чтобы сделать решающий шаг в овладении ситуацией. Сегодня пришло время Великой Германии. Мы возродим великие идеалы нашего арийского народа, в течение столетий подававшего пример всем остальным…»

Он поднял голову.

«Крутишься тут в окружении разных недоумков, где нельзя как следует развернуться, — с горечью думал Адик. — Как это обычно и бывает, новые идеи не всегда находят отклик в обществе. Мыслитель в начальном этапе своего пути всегда находится в одиночестве. Таков удел гениев».

Его нелегкий путь начался давно. Еще с детских лет странноватое поведение Адика вызывало неадекватное, как ему казалось, восприятие окружающими. С детства он не любил компаний своих сверстников. А, как известно, коллектив сам не очень-то любит тех, кто сторонится его, этого самого коллектива. Соответственно, на этой почве у Адольфа всегда возникали конфликты со своими одногодками. Бросивший школу Гитлер отказался искать себе постоянную работу или же обучаться какому-либо ремеслу. Даже сама мысль об этом вызывала у него отвращение. Вместо того чтобы попытаться чем-то помочь своей матери, он предпочитал слоняться по улицам. Но гения всегда тянуло на подвиги. Как «слишком слабого и негодного к службе в армии», его освободили от военной службы. Но с началом войны Гитлера потянуло в армию, и он подал прошение кайзеру, который позволил ему участвовать в военных действиях. Адика определили в 16-й баварский пехотный полк. Спустя несколько недель обучения его отправили на фронт, где он поначалу был санитаром.

Адольф, сидя в углу казармы, записывал в тетрадь свои «умные» мысли о войне, превосходстве немецкой расы над всеми остальными, о роли каждого человека в мировом порядке. Мысли его оказались прерваны появлением дежурного, сообщившего ефрейтору о том, что его срочно вызывает высокое начальство.

Мольтке внимательно и словно оценивающе разглядывал бледное лицо Гитлера с выступившими на нем крупными каплями пота. Адольф стоял перед ним навытяжку и, как это полагается, ел глазами начальство.

— Вы готовы к выполнению задачи?

— Так точно, господин генерал! — отчеканил Гитлер.

— Хорошо. Сейчас я расскажу вам о той задаче, которую мы вам собираемся поручить. Задача эта весьма сложная и ответственная. Мы долго выбирали подходящую кандидатуру и в конце концов решили остановиться именно на вас, ефрейтор. Надеюсь, вы понимаете, что оказанное вам доверие надо оправдать? — многозначительно взглянул на Адольфа Мольтке.

— Так точно, господин генерал!

— Итак, вам поручается чрезвычайно важная документация, которую вы должны доставить по назначению. Смотрите, — жестом Мольтке пригласил Гитлера к карте Германии. — Вот ваш маршрут.

Слушая генерала, Гитлер был весьма удивлен. Адику предписывалось следовать необычным железнодорожным маршрутом с несколькими пересадками. Учитывая многократно повторенные слова об опасности, грозящей ему, это было тем более непонятно, поскольку на таком сложном пути потенциальная опасность увеличивалась еще больше. Но Гитлер, недоумевая, все же решил, что в этом и кроется важный план командования, о чем он знать не должен.

— Напоминаю вам и подчеркиваю это, — внушительно произнес начальник Генерального штаба, — что в Германии, к сожалению, орудует множество британских и французских шпионов, готовых завладеть военной тайной. С этого момента вы не должны забывать об этом ни на минуту. Помните, что враг не постоит за ценой, чтобы только добыть то, что повезете вы.

Мольтке сделал паузу, словно хотел, чтобы за эти несколько секунд Адольф представил себе отряд шпионов, ждущих курьера уже за воротами лагеря. Ефрейтор поднял голову.

— Так точно! Есть помнить об этом!

В конце разговора Мольтке намекнул Адольфу о том, что доставка пакета дублируется вторым курьером.

— Так что в случае опасности лучше опоздать, чем идти напролом.

ГЛАВА 29

С самого утра накрапывал мелкий, противный дождик, прекратившийся к обеду. На небольшой вокзал в городке на кельнском направлении прибывал очередной поезд. Обстановка на перроне была самая обычная: встречающие, провожающие — в общем, все, как обычно.

Аккуратная, чистенькая немецкая мамочка провожала великовозрастного сыночка в Кельн. Сыночку было уже лет восемнадцать, однако родительница никак не желала этого понимать. В ее глазах, как и в глазах тысяч других мамаш, ее ненаглядный Петер все еще продолжал оставаться карапузом, которому нужно было давать наставления, чтобы тот не сбился с пути праведного.

— Послушай меня внимательно, Петер, — теребила она сына за рукав. — Как приедешь в Кельн, нигде не задерживайся. Сразу с вокзала отправляйся к дяде Фридриху. Он уже ждет тебя. Ты слышишь?

— Слышу, слышу, — скривившись, отмахивалось от нее «чадо».

По всему было видно, что отпрыску ох как надоели все эти поучения до смерти. Но теперь-то уж все кончится! Теперь он окунется с головой во взрослую жизнь, и никто ему в этом не помешает.

— Дядя устроит тебя как нельзя лучше. Будешь помогать ему в магазине, и если покажешь себя умницей, то будешь кататься как сыр в масле. Главное, запомни: выполняй все, что он скажет, чтобы он не подумал, что ты лентяй! Дядя Фридрих вышел в люди и тебя выведет. Так он мне и написал. Слышишь?

— Слышу, слышу, — следовал неизменный ответ.

— И смотри, будь осторожен там, в Кельне. Не води знакомство с дурными девушками!

Верзила кивнул. Вот уж чего ему не терпелось, так это завести знакомство с этими самыми «девушками»!

Поезд остановился у перрона. Последовала обычная процедура посадки и высадки. Среди пассажиров на платформу перрона ступил и Адольф Гитлер собственной персоной. Как всегда, подозрительный, сегодня он был особенно настороже. Еще по дороге к нему прицепился какой-то господин. И так вцепился, как клещ! Дескать, у него тоже сын в армии служит, а сам он к служивым симпатию чувствует. Предлагал угостить ефрейтора. Однако Адик сразу почувствовал, что тот неспроста к нему вяжется. Ведь начштаба четко предупреждал его: ни в какие контакты ни с кем по дороге не вступать. Да Адольф и сам не идиот, прекрасно понимает, что к чему. Господина он отшил. Тот, правда, оскорбился, принялся кричать на весь вагон, дескать, ветерана франко-прусской войны какой-то сопляк обижает! В общем, по дороге пришлось несколько понервничать. Ну да ладно…