Сергей Зверев - Налейте бокалы, раздайте патроны! Страница 33

— Да-а, — протянул Самсонов. — Идиотская ситуация.

Как и каждый начальник, генерал Жилинский очень не любил попадать в глупые ситуации. Он всегда старался сделать так, чтобы если не выиграть, то, во всяком случае, проиграв, не стать объектом насмешек. Однако в данном случае мог попасть в дурацкое положение.

— В общем, господа, ситуация весьма неприятная, — наконец заявил он, расправив горстью усы. — На данный момент ни тот, ни другой вариант не кажутся мне единственно правильными. И отдать предпочтение какому-то одному из них мы не можем. Слишком мало информации. Конечно, будь у нас больше войск, мы сумели бы приготовиться к обороне на двух участках.

— Но резервных войск нет, — с унылым видом пожал плечами начальник штаба.

— Вот именно, о чем и идет речь, — карандаш в руке Жилинского медленно перемещался по карте. — Те войска, которыми оперируем мы сейчас, выполняют свою непосредственную боевую задачу, и ничем, так сказать, лишним мы не располагаем. Да и вообще сообщение между частями оставляет желать лучшего. Наше стремительное наступление принесло, безусловно, много пользы. Мы продвинулись на значительное расстояние. И если две наши армии сомкнутся вот здесь, — ткнул он карандашом в карту, — то последствия станут для противника катастрофическими. В таком случае путь на Кенигсберг практически открыт. Однако, как это часто случается в подобной ситуации, наши тылы не могут угнаться за войсками.

— Как все-таки быстро бегают наши чудо-богатыри! — не удержался, чтобы не съязвить, полковник Зверев — высокий сухой офицер с всегдашней, будто приклеенной улыбкой. — И ведь бегут вперед, а не назад.

— Тяжело им, обозникам, приходится, — поддержал его Рыбка. — Вся тяжесть войны, можно подумать, ложится на них.

— Ну, не будем сейчас острить. К сожалению, ранее часто подобное происходило во время наших походов, о чем мы знаем из военной истории, — вздохнул Жилинский. — Причина многих поражений великих полководцев в том, что базы не поспевали за войсками. Оторванность от тылов никогда ничем хорошим не оканчивается.

— А ведь немцы подобной проблемы не знают, — кашлянул Самсонов. — У них отставаний не бывает. Возьмите любую войну, будь то сегодня или триста лет назад, все работает как часы — и передовая, и тылы.

— Ну, вы сравнили, батенька, — хмыкнул командующий. — Масштабы Германии… Да что Германии — Европы и наши. Ведь это же небо и земля! Если бы Россия имела такой клочок земли, который занимает любая европейская страна, то и говорить не о чем.

— Э-э нет, не скажите, — возразил собеседник. — Дело ведь не только в этом. Германии, особенно здесь, вокруг Кенигсберга, за последние годы удалось создать эту самую инфраструктуру на высшем уровне. Вы только посмотрите — сеть железных и шоссейных дорог такова, что позволяет перебросить практически в любую часть Пруссии нужное количество войск за ограниченное количество времени. Разве у нас наблюдается подобное? Нет и еще раз нет. Мы все надеемся на наше знаменитое русское авось. Надеемся, что солдаты-молодцы грудью станут на защиту России-матушки…

— А разве так не случается?

— Конечно, случается! Я ведь с этим и не спорю. Но ведь, согласитесь, было бы гораздо лучше выигрывать военные кампании не ценой чудовищных потерь и не отступления в глубь страны, где зимние морозы сделают свое дело. Вместо этого на границе создать такую оборону, которая бы позволила малой кровью если не разбить, то хотя бы удержать неприятеля. Пожары над Москвой Россия уже видала, и не раз. Пора бы уже закончить подобные истории. Мало нас японская война научила?

— Ну, господа, мы на сегодняшний день имеем то, что имеем, — покачал головой Ренненкампф. — Улучшать будем после войны. Теперь надо думать о том, как выйти из сложившейся ситуации.

Жилинский, больше не вступая в развернутые споры, молча вглядывался в бинокль. Все происходящее крайне его нервировало и делало беспомощным. Такая ситуация, когда многое не ясно, не могла не опечаливать генерала. Оптика скользила по горизонту, и генерал терпеливо всматривался в сторону вражеских позиций, будто надеясь увидеть там что-то такое, что даст ключ к разгадке. Но на вражеских позициях внешне было тихо.

Постепенно у Жилинского начинала появляться уверенность в том, что налицо — вражеская провокация.

На горизонте, там, где лежал Ирстенбург, угадывались контуры каланчи…

Глава 30

Поздним вечером на железнодорожную станцию Папендорф, находящуюся в немецком тылу, прибыл небольшой состав — два вагона и цистерна, пахнущая шнапсом. Одетые в форму интендантских частей солдаты под командованием лейтенанта с волевым лицом выгружали деревянные конструкции, огромную бочку с керосином, выводили лошадей.

Здание вокзала, построенное перед самой войной, выглядело неожиданно пышно для такого захолустного места и вообще казалось каким-то вызовом войне, грохочущей неподалеку. Двухэтажное сооружение напоминало дворец с огромным количеством лепнины, завитушек и прочих украшений. Неизвестный архитектор, как видно, постарался от души. От красно-белого цвета рябило в глазах. Впрочем, все это мало волновало офицера из прибывшего состава. Стоя на платформе и пощелкивая сорванной веточкой рябины по голенищу сапога, он ожидал дежурного по станции, идущего навстречу.

Уставший от встречи бесконечных эшелонов дежурный с красными от бессонницы глазами оказался тем не менее человеком живым и подвижным.

— Ваши документы! — козырнул он, всматриваясь в лицо офицера.

Получив документ, дежурный внимательно ознакомился с содержимым и вернул его офицеру. Документы, естественно, были в полном порядке, поскольку никаких фотографий тогда на удостоверениях не было и они могли оказаться в руках любого. В подлинности своего удостоверения прибывший и не сомневался.

Дежурный, едва взглянув в документы, почти сразу наметанным взглядом понял, что они самые что ни на есть настоящие, причем заверенные подписью самого Мольтке-младшего.

— Прошу вас, — дежурный вернул бумаги, уважительно взглянув на лейтенанта.

— Ну, как тут у вас ситуация? — усмехнувшись, поинтересовался новоприбывший тыловой офицер.

— Почему не вовремя доставили керосин? — вопросом на вопрос ответил дежурный по станции. — Ведь вы же должны были прибыть гораздо раньше, — говорил он, глядя в толстую тетрадь с расписанием.

— Мы стали жертвой налета русской легкой кавалерии, — с заметным акцентом ответил тыловой офицер. — Пришлось отбиваться.

— Вот оно что! — дежурный с интересом посмотрел на лейтенанта. — И как же это произошло?

Будучи любителем разных историй, особенно военных, работник вокзала собирал их, можно даже сказать, коллекционировал. Тем более что должность вполне располагала к тому, чтобы он становился хранителем историй. Люди с проходящего через станцию транспорта были для него источником информации. Вечером, сидя в пивной, он сам становился центром внимания. Отхлебывая душистое пиво, Пауль рассказывал разные истории, уже приукрашенные им.

— Как произошло? — переспросил новоприбывший офицер. — Да как оно обычно и бывает.

— Ну, а все же? — не отставал любопытный собеседник.

— Выехали мы еще за полночь, — скрывая усмешку, начал тыловик. — Все было бы хорошо, но утром появились казаки.

— Казаки! — невольно повторил железнодорожник. Это слово для немцев стало с началом войны символом ужаса, испытываемого перед противником, не знающим ни жалости, ни страха.

— Да, казаки, — проговорил лейтенант. — Тактика у них самая простая, но весьма эффективная. Вы представляете себе, что такое атака казаков?

— Ну, так… в общих чертах, — кивнул дежурный.

— Ничего в таком случае вы не знаете, — решительно заключил собеседник. — Это же водопад, лавина. Когда их большое количество, скажу я вам, впечатление просто устрашающее. Движутся они с диким визгом, напоминающим татарские вопли из времен Средневековья. Когда видишь такое, то просто волосы дыбом на голове встают! Ну а как рубят казаки — это, скажу я вам, замечательное зрелище.

— В каком смысле?

— В самом простом. Они ведь, то есть казаки, ничем другим, кроме как войной, не занимаются. Они ведь даже не платят за землю, на которой живут.

— Это как же, господин лейтенант? — удивленно спросил немец. — Жить на государственной земле и не платить за нее…

— Очень просто. Государство идет им навстречу, но и они в ответ связаны определенными условиями — играют роль всегда готового к военным действиям войска, — пояснил офицер. — Война — это их стихия. Поэтому воинское мастерство у них доведено до совершенства. Так вот, многие из них с одного удара человека до пояса разрубают.

— Да вы что? — поцокал языком дежурный по станции.