Татьяна Романова - Сизые зрачки зла Страница 35

– И куда же это они собрались? – пробурчал заинтригованный Щеглов и, погоняя лошадь, поспешил в усадьбу. Скоро он оказался во дворе и с любопытством осмотрел телеги. Все они были доверху нагружены плотными мешками.

«Похоже, что мои барышни излишки муки продают, – прикинул он, – значит, им одна дорога – на ярмарку в Смоленск. И что же это девицы одни поедут? Да как же они покажутся на ярмарке? Это всех шокирует, тогда разговоров не оберешься. Графиня – девушка богатая, а вот Марфе в уезде все кости перемоют.

На крыльце хозяйского флигеля появились наряженные в светлые платья и шелковые шляпки Вера с Марфой, и капитан поспешил к ним.

– Добрый день, сударыни, я смотрю, вы уезжаете? – поинтересовался он.

Вера ответила на его приветствие и объяснила:

– Мы едем в Смоленск, дня на три.

– Вы считаете, что за три дня сможете продать столько муки? Богатые купцы вас сразу к себе не подпустят, будут присматриваться, потом торговаться, а лавочники много не возьмут.

– Мы не муку везем, это – соль!

– Да что вы?! Когда же вы успели солеварню поставить?

– Нам не нужна солеварня, у нас – шахта, – объяснила Вера, – вот вернемся из поездки, приезжайте к нам, мы все вам расскажем. Кстати, если хотите, можете сейчас пообедать и отдохнуть в Солите.

Щеглов отмахнулся:

– Спасибо, я уж лучше с вами отправлюсь. Как можно в такую дальнюю дорогу без сопровождения ехать?! Вот в пути все мне и расскажете.

Вера, прекрасно понимавшая, что их с Марфой поездка на ярмарку станет вызовом общественному мнению, в глубине души обрадовалась, но все-таки сочла своим долгом отказаться:

– Нет, Петр Петрович, я не смею загружать вас своими заботам. У вас в уезде дел полно!

Однако исправник от ее возражений не принял и предложил:

– Вы с обозом все равно поедете медленно, я успею заскочить домой и собраться, а потом буду ждать вас на повороте у старых вязов.

Вера вопросительно посмотрела на свою помощницу, та молча кивнула, дав понять, что знает место, о котором говорит капитан. Забавно, но Марфа в присутствии Щеглова замолкала и предпочитала объясняться жестами.

«Нужно наконец-то разобраться с ней, похоже, что здесь что-то серьезное» – решила Вера.

Она посмотрела вслед отъехавшей двуколке Щеглова и повернулась к своему экипажу. Марфа в задумчивости покусывала кончик синей шелковой ленты из пышного банта под подбородком.

– Смотри, все завязки от шляпки изжуешь, придется новую покупать, – засмеялась Вера.

– Да, действительно, – смутилась ее помощница, – такая красивая шляпка, тем более она одна у Алана была.

Бродячий торговец Алан в запряженной буланой лошаденкой кибитке появился в имении с неделю назад. Товар у него оказался никчемный – вещи скроены грубо и из самых дешевых тканей, но непритязательной Марфе понравилась темно-синяя шелковая шляпка-капор. Сегодня она ее обновила.

Вера начала разговор издалека, собираясь потом повернуть его на интересующую ее тему:

– Что, у Алана всего одна шляпка была?

– Шелковая – одна, и хорошо, что она оказалась синей, – подтвердила Марфа, любовно разглаживая смятую ленту.

– Синий тебе очень к лицу, глаза сразу засияли. – плела сети Вера. – Впрочем, не только я это заметила. По-моему, Щеглов тоже оценил твою шляпку.

– Вы все шутите! Какое ему дело до меня и моей шляпки?

Марфа запылала, как факел, и Вера отвела взгляд, чтобы не смущать ее.

– А тебе до него? – настаивала она.

– Да я что…Кому есть дело до моих чувств?

– Почему ты так думаешь? Чем ты хуже других, если так считаешь?

– Я – бесприданница, очень высокая, хожу в штанах и занимаюсь неженской работой – вот и все причины, чтобы ни один мужчина не посмотрел в мою сторону.

– Мы будем много работать и соберем тебе денег на приданое, – парировала Вера, – а все остальное, по-моему, не имеет значения. Я тоже ношу мужской костюм, ведь это удобно, и вместе с тобой занимаюсь делами. В свете не принято, чтобы женщины работали, а мне это нравится.

– И где же ваш жених? – уточнила Марфа. – Пока вы снова шелковое платье не наденете и в гостиной с пяльцами не сядете, вряд ли кто-нибудь из мужчин решится к вам посвататься.

Ее помощница произнесла вслух то, о чем Вера думала сама, пришлось ей признаваться:

– В этом ты, наверное, права, но я и не собираюсь выходить замуж. Мое сердце занято, а я выйду лишь за того, кого люблю, и других женихов мне не нужно.

– Ну, и мне не нужно, – совсем тихо сказала Марфа.

Вот и прозвучало признание! Вера улыбнулась и потянула за ниточку:

– Значит, я права, ты влюблена в Щеглова? И давно это случилось?

Марфа опустила глаза, сомневаясь, стоит ли откровенничать, но, решившись, объяснила:

– Сразу, как он здесь появился, я еще девочкой была. Только он никогда меня не замечал. Все знают, что он жену и сына похоронил, а теперь на женщин не глядит.

– Совсем? – удивилась Вера, – что, так никого рядом с ним и не видели?

– Никого не было…

– Видишь, какой благородный человек, не зря он сразу мне понравился, – призналась Вера, но, заметив, как вздрогнула Марфа, уточнила: – Я имею в виду, что он – прекрасный человек, я не говорю о Щеглове как о мужчине. Успокойся и не ревнуй, я же сказала, что мое сердце занято.

Дочка управляющего виновато улыбнулась, и Вера поняла, что сказанный ею комплимент насчет шляпки – истинная правда. Марфа стала очень хорошенькой – настоящая русская красавица. Ее большие глаза под синими шелковыми полями мягко сияли, а уже отросшие до середины шеи каштановые кудри выбивались пушистыми завитками на щеках и надо лбом.

– А почему ты не хочешь его завоевать? – осторожно поинтересовалась Вера. – Шляпка и платье у тебя есть, можно и пяльцы раздобыть.

Лицо Марфы стало не просто задумчивым, а даже отрешенным.

«Думай, думай, – мысленно посоветовала своей помощнице Вера, – может, ты и есть та женщина, которая возродит его к жизни».

Вслух она это произносить не стала – побоялась оказаться слишком навязчивой.

Лес остался позади, и экипаж повернул с проселочной дороги на столбовую. Чуть в стороне росли старые вязы, там уже стояла двуколка Щеглова. Сам исправник приветственно помахал им рукой и тронул лошадь. Впереди Веру ждал главный экзамен – ярмарка. Интересно, кто же купит ее соль?

Ярмарка на рыночной площади оказалась на удивление многолюдной. Телеги стояли впритык, и Вере пришлось выставить на продажу лишь один воз, а остальные оставить пока в сараях постоялого двора на окраине. Она возблагодарила Бога, что Щеглов поехал с ними. Исправника здесь знали и уважали так же, как и в уезде, а благодаря ему, и к девушкам отнеслись почтительно. Петр Петрович уже познакомил Веру со всеми богатыми перекупщиками. Бородатые купцы в жестких суконных поддевках низко кланялись графине Чернышевой, но товар ее брать не спешили, ссылаясь на уже существующие большие запасы. Вера подозревала, что хитрецы сговорились за ее спиной. Дело было не в ее соли и даже не в цене, причина оказалась в ней самой – никто из купцов не хотел связываться с барышней-аристократкой. Ее выстраданное дело грозило обернуться полным крахом, и после всех многочисленных переговоров Вера предложила Щеглову:

– Петр Петрович, я чувствую, что мы стучимся в глухую стену. Давайте попробуем сменить тактику. Вы видите, что со мной здесь не хотят иметь дела. Я так понимаю, что все купцы договорились между собой. Только первый не смог скрыть изумления, когда меня увидел, а остальные казались абсолютно невозмутимыми, значит, их предупредили.

– Похоже, что вы правы, – согласился Щеглов. – Я это тоже подметил – все они выглядели слишком спокойными и, не раздумывая, отказывали.

– Неужели в таком большом городе абсолютно все купцы повязаны? Нет ли у этой шайки конкурентов? Нам нужен самый беспощадный враг этих бородачей.

Капитан усмехнулся.

– Есть здесь один откупщик, Горбуновым зовут. Его в городе очень не любят, да у того связи в самой Москве. Он богаче, чем все наши несостоявшиеся покупатели вместе взятые. Только он солью не занимается, его интерес – хлебное вино.

– А вы с ним можете поговорить? Сначала без меня, ведь нужно подготовить почву для нашей встречи. Скажите ему, что я на четыре копейки за пуд цену снижу, если он возьмет все и сделает заказ на следующий обоз. Сейчас цена для меня не так важна, я оборотом возьму.

– Ну, Вера Александровна, никогда такого от дамы не слыхивал, – хмыкнул исправник. – Уж насколько ваша Марфа Васильевна деловая барышня, но ей до вас далеко.

– Деловитость – хорошее качество, особенно если у хозяйки семья большая, – невозмутимо заметила Вера. От ее внимания не укрылась тень, скользнувшая по лицу Щеглова, и чуть заметная пауза перед его ответом.