Юрий Губин - Происхождение человека и человечества. Страница 38

Зональная градация биосферы в Эоцене предполагала существование только двух ботанико-географических областей. Рассмотрим их на базе наиболее изученной в этом направлении, территории Евразии, где эти зоны были обозначены как Полтавские вечнозелёные тропические леса и Тургайские (Ангарские) листопадные леса, которые занимали северную часть материка. Тургайская флора на юге граничила с Полтавскими вечнозелёными тропическими лесами. Их граница пересекала Евразию приблизительно по линии Англия, Прибалтика, Средний Урал. По мере удаления от Атлантического океана полоса тропических лесов смещалась несколько к югу – Алтаю и далее в Юго-Восточную Азию. На основании вышеизложенного можно определить маршруты миграции видов низших приматов на огромной территории Евразии.

Предположительно с территории Монгольских тропических лесов, в связи с изменением климата по причине поднятия горной системы Гималаев, направлений миграции было два: в Юго-Восточную Азию и в направлении Западной Европы, на всю территорию Полтавских тропических лесов.

По сути, виды низших приматов в условиях эоценового оптимума, сформировались, изначально, как географические популяции, то есть на лицо так называемое аллопатическое видообразование. Географические популяции при стабилизации климатических факторов, стали разграничиваться и постепенно изолироваться друг от друга. Приматы разных популяций, по истечении определенного времени, стали различаться плодовитостью, размерами отдельных особей и рядом физиологических и поведенческих особенностей. Таким образом, эти географически разграниченные, но только относительно изолированные популяции, выделились уже в подвиды. В наше время имеются такие же примеры. Например, вид «Белка обыкновенная» насчитывает более 20 географических популяций, которые ещё называют географическими расами или подвидами.

Растительность Кайнозоя тоже видоизменялась в зависимости от географических и ландшафтных факторов. Неодинаковая влажность, состав почв, температурные градации, высотные характеристики по отношению к уровню моря, зональные границы всё это влияло на экологические преобразования фитоценозов, а значит и на видообразование животных использующих данные растения или их плоды в пищу.

Псевдонаучная демагогия Трофима Лысенко, взлелеянного И. Сталиным, привела к тому, что российские учёные до сих пор пугаются даже теоретических рассуждений о влиянии образа жизни на наследственность. Сразу навешивается клеймо «Ламаркиста». И напрасно.

Доктор биологических наук, энтомолог - практик Г. Шапошников изменив питание тлей, вывел неизвестный в природе вид этих насекомых. Получается, что всё-таки среда (в данном случае питание) привело к такому изменению в организме, что приобретённые признаки переходят следующим поколениям. Более того, новая форма потеряла способность производить потомство со своими столь недавними сородичами. То есть образовался новый вид. Так, что изменение вида пищи может повлиять на возникновение нового подвида, а затем и вида, на основе данного фактора. В современных условиях это маловероятно из-за жёстких биоценотических связей, а в то бурное время это было повсеместно.

В Эоценовом оптимуме образовались чётко выраженные биогеоценозы. Популяции внутри них, в отличие от географических, взаимодействовали более тесно потому, что были слабо изолированы друг от друга территориально. Это давало более широкий спектр подвидов, насколько позволяли специализационные условия, то есть разделение панмикстных популяций на два вида каждая. Так называемое симпатрическое видообразование на базе естественного отбора.

Видов низших приматов в Эоцене было не велико. На это влияли на редкость стабильные климатические условия и отсутствие большого разнообразия пищевых ресурсов. В этот период биоценозы пришли к относительному равновесию. Они стали устойчивыми и прекратили шалые игры видообразований внутри своих биоценотических пространств. Восторжествовала дисциплина, как тому и положено быть в природных экологических системах. Специализация, которая позволила бы появиться дополнительному количеству новых видов низших приматов проходила не очень активно из-за относительного однообразия фитоценозов. Зато освоена была огромная территория климатических зон. Причём без адаптационного напряжения, свободно и легко в умеренной конкуренции. В конце этого благодатного периода, примерно 45 миллионов лет тому назад появились лемуры и долгопяты. Это было воистину их царство. Где-то в это время произошло разделение приматов Нового и Старого Света. Они к этому времени освоили все ярусы первозданных лесов Кайнозоя. Широкое распространение низших приматов создала предпосылки к возникновению разнообразных их форм, в том числе и высших. Правда, причин для возникновения высших приматов пока не было потому, что сформировавшиеся биоценозы Эоцена стали крепко держать «эволюционный поводок» в своих руках.

Таким образом, в Эоцене, при стабильности биотических и абиотических факторов, были достигнуты оптимальные соотношения всех регулирующих механизмов эволюции биосистем планеты, которые повлекли за собой закрепление в биоценозах наших, таких, уж очень далёких предков, которые успели, к этому времени оформиться как виды, и заняли определённые экологические ниши.

Установившееся равновесное состояние всех факторов биосферы Земли в Эоцене и в начале Олигоцена, означало для популяций низших приматов установление определенных генетических структур и некоторого разнообразия полиморфизма, согласно занимаемых экологических ниш во всех ярусах лесных биоценозов, в которых они теперь существовали. Для видов это означало поддержание более-менее сложного строения популяций, включающих как чисто экологические, так и топографические (ландшафтные) выражения форм существования всех подвидов данных приматов. Этой политипией* как бы готовились варианты дальнейшего процесса эволюции приматов

В Эоцене и начале Олигоцена продолжается качественная разработка инстинктов, рефлексов и реакций на окружающую среду и в месте с ними вырабатывается многофункциональность структур организмов на всех уровнях строения. Именно по этим причинам, например, выражается многоплановость работы передних конечностей наших далёких предков.

Многофункциональность основных органов специализирует представителей видов и подвидов к выживанию, если вдруг параметры окружающей среды изменятся, и какая-либо функция из этого наработанного впрок в процессе эволюции букета, вдруг, может и пригодиться для существования в уже новых экологических условиях. Хотя, необходимо отметить,- целесообразность строения функциональных критериев, какого-либо организма, вещ относительная и действует только в конкретной среде обитания.

Между тем даже с такими кардинальными изменениями физиологических и морфологических критериев первоприматы не были узко специализированными. В принципе специализация появляется в условиях перенаселения в жёстких рамках биоценозов.

 В этот период в эволюционных преобразованиях наших предков на первое место вышла К-стратегия. Расселение низших приматов в основном закончилось. Потребность сформировавшихся видов в мелких и шустрых особях отпало. Хотя такое утверждение чисто условное на биоценотических уровнях, но в масштабах биосферы это смотрится обыденно. Эта «мелочь» стала не конкурентная в период окончательного освоения экологических ниш в сформировавшихся биоценозах Эоцена.

 Заняв весь мыслимый ареал, низшие приматы ещё продолжали интенсивно размножаться, увеличивая плотность популяций своих видов, но это продолжалось не долго. На популяционном уровне любого вида животных существует механизм регуляции численности. По этой причине и включилась К-стратегия. Из–за этого, как вы помните, они стали медленнее развиваться, но зато стали крупнее. Продолжительность их жизни увеличилась. Потомство стало не таким многочисленным, как это было при r- стратегии, да и детёныши сами по себе стали крупнее потому, что в условиях стабилизирующихся процессов биологических систем, конкуренция возросла многократно и что бы дожить до половой зрелости и дать потомство, необходимо было стать большим и сильным.

Деление на К и r стратегов в принципе условно. Это крайние стратегии, расположенные на разных полюсах приспособленческих реакций выживания вида. Между ними есть ещё много переходных моментов, но в начале Кайнозойской эры, в период эволюционного подъёма они были как никогда в дальнейшем, четко выраженными в силу своей необходимости в тех бурных эволюционных процессах.

В условиях Эоценового оптимума уже не целесообразно было затрачивать энергию и ресурсы на производство большого количества потомства. Уменьшение численности внутри популяций позволило конкретизировать инстинктивные и условно рефлекторные поведенческие реакции в заботе о детёнышах. Это вылилось в большем внимании к их воспитанию и охране в трудных условиях окружающего мира. Необходимо было длительное время передавать опыт существования для того, что бы юный представитель вида не погиб в самом начале своей жизни. Это было бы расточительно для популяций в режиме К - стратегии, где каждый детёныш был, если можно так сказать, на счету. В поведенческие реакции вошли новые игровые моменты во взаимоотношении между детёнышами и детёнышами и родителями первоприматов, которые развивали навыки жизни на деревьях. Увеличение количества такого типа информации требовало активизации работы головного мозга, а значит и увеличения массы тела как аккумулятора энергии необходимой для нормального его функционирования.