Андрей Баранов - Павел и Авель Страница 4

Когда закрылась дверь за младшим братом, князь Александр Борисович несколько помрачнел и сказал графу, приглушив голос:

– Видишь ли, дружочек, тут вопрос весьма щекотливый и деликатный. В тетрадях сих писано про прошлое, а нам надобно знать будущее. А будущее наше зыбко и темно… Вот с цесаревичем Павлом Петровичем, ныне императором российским, решились мы на невиданное доселе дело – сделать империю нашу воистину сильной. Реформы назрели, уж перезревают и медлить более нельзя. Генерал-прокурор Сената сосредоточит в руках своих огромную силу – и финансами, и юстицией заправлять станет, и полицией заведовать. Хлопот полон рот! Дворяне наши ленивы, до Запада далеко, пока плетью не ударишь – служить не пойдут, хуже крестьян, с тех хоть спроса нет. Воинскую дисциплину выправлять надо… впрочем, сие до тебя не касаемо, – остановил князь перечисление великих планов, и помедля немного продолжил:

– А знать тебе следует вот что – сей пророк Васильев, он же монах Адам, должен быть представлен Павлу Петровичу. Может смилостивится, иль не захочет дыбы и кнута, расскажет царю про будущее все без утайки. Знать нам это надобно, ох надобно. Но только император хоть и приблизил меня, а тайное знание не откроет… нет, он и одиннадцати лет конфектами не делился! А посему твоя цель – быть рядом с тем пророком и все за ним записывать, все подмечать и мне доносить непрерывно, понял?

– Понял, Александр Борисович. Только не графское это дело – жандармом да дознавателем быть. К тому же писать я ленив от природы и… – граф Г. начал вилять и уклоняться.

– От природы ленив? Ай-ай-ай… Видно батюшка твой князь Гагарин, выхлопотавший тебе впоследствии от Австрийской империи графское звание и подаривший имение, мало тебя порол! Сейчас на Руси ленивых не любят, сейчас и дворян неприкасаемых уж нет! Не зли меня, Михаил, не заставляй повторяться.

– Виноват, дядюшка, исправлюсь! – граф встал со стула и почтительно поклонился, подметая пол плюмажем шляпы. Князь улыбнулся.

– Вот теперь тебя люблю я… Будешь моими глазами и ушами! А Алексей к пророку свои глаза да уши приставит. Чтобы они уж ему сообщали все то, что Василий не пожелает или же забудет сказать его величеству. Все эти откровения божии иногда весьма полезны бывают.

– А дозвольте, ваше сиятельство, и мне с собой в дорогу одного человечка взять?

– Человечка? Любопытно, что это за человечек такой выискался? – князь нахмурил чело.

– Приятель мой, ученый муж Морозявкин… вместе познавали науки во Франции, и зело он учен! В сем важном деле полезен может быть, он там не токмо по кабакам шастал, но и на лекции захаживал… иногда. – граф Г. готов был сделать своему другу самое лестное «публиситэ».

– Ну что ж… Радует то, что хоть кто-то из вас, лентяев, в науках за границей упражнялся! Бери его, только вели обо всем молчать… если не хочет познакомиться с Тайной экспедицией поближе. Однако ж боюсь, в таком деле как виденье будущего, надобны не профессора, а попы… а то и слуги Сатаны. Почитай допросные листы на досуге, вникни. Но не выноси из дома.

– Не извольте беспокоиться, он у меня на все руки мастер! Разрешите откланяться?

– Отдыхай, за ужином меня не жди. Ну, ступай с богом! – с этими словами князь кивком отпустил графа из кабинета.

– Вольдемар! – закричал граф в ухо бедному Морозявкину. – Не спи – замерзнешь!

– А кто ж тебе сказал, что я сплю? – Вольдемар наконец отпустил горнишную Надин, и та молниеносно воспользовалась возможностью застегнуть корсаж.

– Есть тема. Слушай сюда, месье вечный студиоз. Объявился некий монах-предсказатель… Всем предсказывает будущее!

– Ну и что? Из-за этого ты отрываешь меня от стола и отдыха? Я тоже умею предсказывать будущее, и совсем недорого. Никогда не брал за это более полтины. – Морозявкин сплюнул, с сожалением проводил взглядом убежавшую Надин и потянулся к новой бутыли. Гостеприимство князей Куракиных вошло в пословицу.

– Да не такой пророк, как ты. Настоящий! Вот, читай, коли еще ум не пропил и грамоту не забыл. – граф Г. сунул листы под нос приятелю.

Вопрос. В обоих сиих местах, как в монастыре, так и пустыне, начальники и братия какой жизни и поведения, и нет ли от них каких мирских соблазнов, и в чем ты там упражнялся?

Ответ. Настоятели сих обителей жития честного и трудолюбивого, и никаких он ни от кого не видал мирских соблазнов, а он труждался в монастырском послушании.

Вопрос. Какой тебе год и откуда был глас и в чем он состоял?

Прочитав сии строки, Морозявкин несколько протрезвел, чело его прояснилось.

– Ужасно интересно! Всегда думал, чем все это кончится – и вот на тебе, какой-то крестьянский крендель уже все знает, чтоб ему пусто было.

– Да он-то может и знает, только нам о том не сказывает. Разве что его императорскому величеству поведает…

– Да, ему вроде так и сказал глас с неба – дескать иди к царю и все ему расскажи!

Глава 4, в которой герои встречаются с таинственной незнакомкой

На следующее утро друзья проснулись вовремя – не без помощи мажордома конечно. Опохмелочная бадья с ледяной водой позволила не греть особливо оную для бритья, а вчерашний обильный ужин, сервированный в малом зале для приемов, сменился сегодняшним скромным завтраком. Морозявкин традиционно ел за троих, граф Г. же был скромен и изволил откушать только вареную редьку в меду, сырники, взваренцы, яишню из полудюжины перепелиных яиц и запил все это жуткой смесью из сливового киселя и рассола.

– Не слипнется? – озабоченно переспросил Морозявкин.

– Нет, не должно. Мы, графы, завсегда так кушаем. Ну, вперед, навстречу приключениям! Лет с гоу ту адвенчур!

– Да пора уже!

С этими словами друзья подошли к конюшне, где их уже ждала пара кобыл, и не только. Близ конюшни, замерзнув и в тягостном ожидании, вот уже полчаса ошивалась интересная девица. Она была одета в новомодный костюм амазонки, только-только появившийся в столице, состоявший из малинового жакета с широкими отворотами на рукавах, желтого шейного платка, закрепленного голубой брошью, изящной черной шляпки вроде цилиндра с желтым плюмажем и подвернутой вокруг бедер юбки, закрепленной особой пуговкой. На ногах ее были черные бриджи и сапоги со шпорами. В то время дамы обычно ездили на лошадях в своем повседневном платье и появление леди в таком прикиде шокировало наших охотников за приключениями на целых полторы минуты.

– Ах, вот и вы! Рада, очень рада познакомиться! Сам знаменитый граф Г., мне о вас столько рассказывали! А вы вот значит какой! – проворковала леди, потупив взгляд.

– Да, я такой! – осклабился граф.

– В иное время, сударыня, мы с моим приятелем без сомнения почли бы за честь побеседовать с вами… – галантно продолжил граф Г., не желавший, однако, терять время.

– О! Я тоже, счастлива сделать знакомство! Я Лиза Лесистратова, вот… – уже более бойко сказала девица, притоптывая на одном месте от холода и игриво сбивая снежок с сапога.

– Какая жалость, мадемуазель, сейчас мы ужасно торопимся! – встрял в беседу Морозявкин. – Должен подойти еще один человек, и мы отправимся в загородное путешествие. Он с минуты на минуту прибудет… так что увы, недосуг!

– А это я и есть! – девица засмеялась звонким как валдайский колокольчик смехом. Я этот человек! Его сиятельство князь Алексей Борисович мне так и сказал – сегодня утром от конюшни граф Г. поскачет в Шлиссельбург – и надо к нему присоединиться!

– Вы – человек? Сие для нас приятная неожиданность! Значит мы с вами будем совершать наш загородный променад?