Девятый круг - Валерий Георгиевич Шарапов Страница 4

обычный человек, падок на слабости; в тот день он много говорил, шутил, мы даже поспорили, чей оборонный потенциал мощнее. С его слов выходило, что агент Звонарь со своей задачей справляется, но есть неудобства: ограниченные возможности агента, огромное расстояние до Сибири, отсутствие там каких-либо посольских учреждений. Тему Саймон не развивал, одумался, закруглил беседу. Но псевдоним агента прозвучал. Поверьте, товарищ следователь, я не лукавлю… Я могу к вам так обращаться?

– Как вам удобно, Арнольд Георгиевич. На каком предприятии в Н-ске действует агент?

– Саймон об этом не говорил…

– Подумайте. Это важно для нас. А значит, и для вас.

– Я все понимаю… – Лицо предателя сморщилось. – Но это правда, товарищ следователь. Сами подумайте, зачем моему контакту откровенничать? Он понимал, что в данном вопросе я бессилен. В Москве частично осуществлялись разработки, не спорю, но этим занимались другие предприятия. Подождите… – Толмачев беспокойно дернулся, – не сбрасывайте меня со счетов, попробую помочь…

– Только без фантазий, товарищ Толмачев. – Следователь явно поощрял собеседника этим «товарищем».

– Не собираюсь я фантазировать. Просто логика и знания, как работает данная отрасль… – Арестант приободрился. – Давайте заново. Все задания исходят от НИИП. Система управления, система отслеживания, постановка помех и так далее разрабатываются в Москве и передаются в Сибирь в качестве проектной документации, спецификаций, обоснований, дополнительных материалов и тому подобного. Действия согласованы с Министерством общего машиностроения. Все это поступает в проектный институт «Сибмашпроект», где соответствующие подразделения доводят работу до ума и выдают готовую документацию. Она поступает на опытный завод «Точприбор», где расходится по отделам и цехам. На заводе свое КБ, где осуществляется доработка чертежей применительно к текущим заводским условиям. Всю документацию вы там не соберете – лишь фрагменты, не позволяющие видеть полную картину. Проект членится по цехам, а это крупное производство с десятком корпусов: прессовочные цеха, литейные, металлорежущие, термические, гальванические, лакокрасочные. Схемы и блоки производятся отдельно: это точное электронное производство. На заводе может обосноваться шпион, но в этом случае это какой-то Фигаро – то здесь то там. Заявляю со всей ответственностью: агент с позывным Звонарь работает в проектном институте «Сибмашпроект». Это крупное режимное учреждение. Там находится вся документация. Доработка, модернизация, замена узлов и механизмов – все в их компетенции. Проект ЗРК и ракеты – это не пара чертежей, это центнеры бумаги! Не что-то застывшее, оно находится в постоянном движении, улучшается, совершенствуется, подгоняется под возможности промышленности. Не знаю, как вам еще объяснить…

Собеседник проявил живой интерес:

– Какова вероятность, что «крот» обосновался именно там?

– Если «крот» существует, то вероятность – девяносто процентов. Никто не хочет усложнять себе жизнь. Ищите специалиста с формой допуска не ниже второй. Первая – у директора и начальника Первого отдела. В институте работают высококлассные специалисты, настоящая техническая интеллигенция. Эти люди способны критически оценивать реальность. Завербовали меня – завербуют и их, в этом нет ничего невозможного… – Толмачев скорбно поджал губы.

– Не судите всех по себе, Арнольд Георгиевич, – посоветовал следователь. – Ну, что ж, благодарю за познавательную лекцию. У вас усталый вид. Идите, отдыхайте…

Глава вторая

16 мая, суббота

Крякнула утка, за ней вторая, в следующий миг целая стая вырвалась из камышей и подалась через озеро. Что-то спугнуло водоплавающих. Водоем был внушительным, не всякая утка перелетит.

Птицы уселись на воду. Снова наступила тишина – какая-то неустойчивая, временная. Ветра практически не было, водная гладь застыла. Но в небе все было иначе: облака на месте не стояли, плыли, сгущались. С севера подступала страшная темная туча, похожая на бараний курдюк, заполненный жиром. Тишина напоминала затишье перед бурей. Заросли камышей теснились в воде, расступались, образуя пологий спуск. Ивняк перемежался низкорослыми осинами. У воды виднелось свободное пространство, дальше начинались заросли, петляла тропа между деревьями. Монотонно позвякивали уключины, плескалась вода: к берегу подходила плоскодонка с единственным пассажиром.

Мужчина в штормовке и резиновых сапогах вяло греб, направляя посудину в пространство между камышами. Весла застыли, он проводил глазами утиную стаю, покосился на приближающуюся тучу. Снова заскрипели уключины. Взыграла рыба под кормой. Сработал инстинкт: мужчина резко повернул голову.

Лодка ткнулась в берег. Рыболов перебрался через носовую банку, прошлепал по воде. Крякнув, вытащил суденышко на берег – не такая уж и тяжесть для физически развитого человека. Снова глянул на циферблат наручных часов, покачал головой и пробормотал:

– И где же нас носит, Дмитрий Васильевич? Все сроки приличия вышли. Вот и полагайся на таких родственников…

Безмолвие, зависшее над озером, становилось зловещим. Туча надвигалась, оттесняла безвредные кучевые облака. Никакой трагедии в этом не было, грозы – явление скоротечное, а за деревьями рыбака поджидала машина.

В округе никого не было, только одинокий рыболов-любитель. Человек следил за собой, сохранял подтянутый вид – возможно, в прошлом был военным. Он забрался в лодку, вынул спиннинг и досадливо поморщился: леска запуталась, вокруг катушки образовалась «борода». Такую и за час не распутать. Зачем вообще забрасывал? На блесну ловятся хищники, а в этом озере их практически не осталось.

Помимо спиннинга имелась удочка. Он отнес «пострадавшее» удилище в сторону, положил на камни. Пружинящей походкой вернулся к лодке, стал, расставив ноги, посмотрел вокруг. Туча наезжала, внезапно поднялся ветер, затряслись камыши. Вода покрылась рябью. Еще минута – и покроется кругами от дождевых капель.

Спохватившись, он отправился к лодке, выбросил из нее объемный рюкзак. Достал со дна проволочный садок с рыбой. Улов был знатный, десятка полтора – в основном жирные караси. Ловил на червя бамбуковой телескопической удочкой.

Он поднял садок, полюбовался на добычу. Рыба возмущалась, стучала хвостом, шевелились пухлые губы. Улов следовало погрузить в воду, прежде чем бежать к машине. Он достал из лодки заранее заготовленную рогатину с заостренным концом, вошел в воду и стал вкручивать ее в илистое дно. Садок положил рядом – не убежит. Работу прервал шум, возникший за спиной. Кто-то подходил, поскрипывала пока еще сухая глина.

– Ну, наконец-то, Дмитрий Васильевич… – Мужчина разогнул спину и обернулся. Лицо вытянулось от удивления, в глазах мелькнуло беспокойство: – Мы знакомы? Вы кто? Эй, подождите, что вы де…

Удар обрушился на голову – сравнительно мягким, но тяжелым предметом. Искры брызнули из глаз. Рыболов потерял сознание и упал на землю – вместе с первыми дождевыми каплями…

В столице было теплее. Там жарило солнце, расцветала природа. В Сибири же весна события не форсировала: деревья зеленели неспешно, плюс эти неприятные ветра и дожди…

Майор Кольцов поежился, поднял стекло, покосился на водителя ведомственной «Волги». Парень закусил губу, подался вперед, всматривался в дорогу. Проселок петлял между осинами, возникали ассоциации с фронтовой дорогой, по