Дела минувшие - Николай Свечин Страница 42

– Ха! Баронище шпионит во Внутренней Монголии.

Благово полушутя стукнул по столу кулаком:

– Значит, сам справишься. Еще тебе задание. Завтра встреться с бабой и расспроси, уходил ли нынче вечером из портерной буфетчик. Лучше подловить ее, например, в церкви или в зеленной лавке.

– Понял.

– Леонид Алексеевич, на вас дополнительно филеры. Есть поблизости подходящее для них место?

– Через дом напротив меблированные комнаты.

– Поселите там двоих потолковее. Столоваться они будут в нашей портерной. Алексей, незаметно познакомь с топтунами Кончикову, пусть в случае чего действительно бежит к ним с сообщением. Все. За работу, юноши! Я буду думать, а вы – подтаскивать мне дровишки для размышлений.

Началась операция по обложению Недайхлеба. Утром следующего дня Лыков заскочил в Первый участок Нарвской части и поймал там пристава Зарницкого.

– Юзеф Янович, у меня к вам служебная надобность. Секретная!

– Обожаю секреты, Алексей Николаевич. Весь внимание.

– У вас в Четвертой роте утонул владелец портерной по фамилии Осташков.

– Знал его, приличный был купец. Повар там хорош! Мы даже раз с полицмейстером у них обедали. А что Осташков?

– Вы знаете, что он хотел прикупить еще одно заведение?

– Нет. Какое мне дело до таких мелочей? – стал вдруг раздражаться поляк.

– Сейчас начнется интересное, Юзеф Янович. В день своей смерти Архип Осташков взял из конторы Копаныгина восемь тысяч на серебро и пошел торговать новую портерную. А когда его нашли в Крюковом канале, денег при покойном не оказалось!

– О-ля-ля! – вскричал штабс-капитан. – Восемь тысяч серебром – большая сумма. И куда же она делась?

– Загадка, – картинно развел руками сыщик. – Думаю, дело было так: продавец оказался подставной, дядю заманили, налили в чай «малинки» – такой, знаете, дурман, – обчистили и бросили в бессознательном состоянии в канал. Деньги потом поделили.

– Может быть, может быть… – многозначительно пробормотал пристав. – Но что требуется от меня?

– Мы подозреваем буфетчика.

– Парамона Недайхлеба?

– Его самого. Темный он какой-то. А к хозяину стоял близко, должен был знать о том, что тот вышел из дому с большими деньгами.

– Но зачем Парамону убивать хозяина? Он там хорошо прижился, влиятельный человек, пользовался общим уважением.

Штабс-капитан осекся и посмотрел на гостя с подозрением:

– Алексей Николаевич, а чего это вдруг Департамент полиции занялся рядовым преступлением? Тут компетенция градоначальства.

– Второй секрет, Юзеф Янович, – таинственно понизил голос Алексей. – Плеве решил доставить легкие неприятности Грессеру. Что-то они там в очередной раз не поделили. И он провел через министра выборочную ревизию ваших дел. Как раз подвернулся утопленник с Четвертой роты.

– Вы предлагаете мне подкопать под генерала?!

– Господь с вами! Мы с Благово и сами не хотим ссориться с Петром Аполлоновичем. Паны дерутся, а у хлопцев потом будут чубы трещать? Павел Афанасьевич – умный человек. Он напишет заключение, такое, знаете, чтобы и нашим, и вашим. Совсем ничего не нарыть нельзя – обидится директор. Дайте нам какую-то мелочь, чтобы было чего скормить начальству. И так, чтобы самому не подставиться. Видите, я с вами откровенен. Мог и не прийти, и не сообщить, а начал с вас.

Пристав вскочил и начал ходить по кабинету, покусывая ус. Кто-то сунулся к нему из приемной, но Зарницкий крикнул:

– Я занят!!!

Через минуту он встал под лампой и угрюмо посмотрел на гостя:

– Что все-таки нужно от меня?

– Сущая мелочь. Дайте характеристику буфетчику. Есть ли за ним какие грехи?

– Водкой торгует, хотя патента на это у заведения нет.

– Уже кое-что, – повеселел коллежский асессор. – А другого чего нет? Не жалейте прохвоста, говорите как на духу. Вам зачтется в рапорте Благово.

Зарницкий подумал и добавил:

– Паспорт странный. Запасный ефрейтор Тринадцатого драгунского Каргопольского полка. А в кавалерии, я заметил, совсем не разбирается. Странно… Я спросил, а он ответил, что служил денщиком и лошадь видел только издали.

– В сыскную не сообщали? – насторожился Лыков. Но штабс-капитан сердито отмахнулся:

– Да ну их! Сыскной надзиратель Рогинский какой-то дупек[97]. Виноградов важничает. А у меня по должности пристава своих дел по горло.

– Благодарю вас, Юзеф Янович. Возможно, вы дали важную подсказку. Повторю, в рапорте вице-директора Департамента полиции Благово это будет указано. А вы сообщите, пожалуйста, приватно Петру Аполлоновичу, что под него ведут сапу, но Благово с Лыковым ему не враги.

– Сегодня же займусь этим. Спасибо, что предупредили.

Из участка сыщик отправился в меблированные комнаты «Ницца». Туда только что заселились два усача, серьезные и основательные. Прописались они как артельщики из Смоленска, по строительному делу. Приехали искать подряды на лето. С утра ребята уже сходили в портерную напротив, завели там разговор с буфетчиком: не надо ли кому дом возвести или церкву? Услуги посредника оплачиваются. Парамон обещал подумать. Через час он отлучился на пять минут, поставив за стойку Машинистова. Один из артельщиков незаметно проследил за ним и увидел, как тот нанял на Троицкой площади посыльного.

В два часа пополудни к портерной подъехал экипаж, и не какая-то там пыльная пролетка, а полуторная карета на дутиках[98]. С облучка соскочил разбитной малый с похмельным лицом. Он прошел внутрь, поманил пальцем Недайхлеба и опять сел за вожжи. Парамон шмыгнул в карету, и та быстро удалилась. Филеры не стали следить за ней, но запомнили номер. Через час экипаж вернулся, высадил буфетчика и двинулся в сторону Обводного канала.

К вечеру Благово получил два сообщения. В Петербурге оказались прописаны трое обывателей по фамилии Гнусов, но приметы их к Мишайкину не подходили. А вот каретный извозчик бляха № 82 Влас Тупейцын был фигурой интересной. Каретный извоз – дело особенное. Дрожки, линейки, пролетки и ландо рассчитаны на широкий спрос. В многолюдном городе они окупят себя быстрее. Закрытый громоздкий дормез, а именно на таком ездил Тупейцын, требовал соответствующих клиентов – людей и с деньгами, и с претензией. Тем не менее дела у парня шли хорошо. Подозрительно хорошо! День-два в неделю он вообще не выходил на заработки, а сидел в пивных. На какие капиталы?

Шереметевский оделся подобающе и отправился в закусочную лавку ночлежного приюта на Большой Садовой. Там он встретился со своим осведомителем и попал в цель с первого раза. Агент знал Власа, не раз пил с ним и дал парню подробную характеристику. Сначала, по его словам, Тупейцын служил у извозопромышленника Хрякова. Тянул лямку как все, лопал в меру. Жизнь была скудная. Как говорят в таких случаях «ваньки», лошадь кормить кормила, а выпивать не давала. Вдруг в начале года Влас рассчитался от Хрякова и вскоре появился на облучке старой, но добротной полуторной кареты. На вопрос, где взял деньги на такую роскошь, отвечал: дали взаймы, буду отрабатывать. И действительно, сперва Тупейцын трудился рьяно, с утра до ночи. Но очень скоро обленился и повадился ходить по пивным. Где требовал дорогие сорта и исправно за них расплачивался. А как же долги? Влас бубнил ерунду и отмахивался.

– Так что, ваше благородие, здесь нечисто, – резюмировал освед. – Кто-то его подкармливает. Может, вдовушку богатую завел?

– А по характеру Тупейцын каков? – спросил Шереметевский.

– По характеру он пустое место.

– А может Влас наняться к фартовым? К серьезным ребятам, которые людей режут? «Черным извозчиком», покойников возить до ближайшей проруби?

– Подручным при убийцах? – задумался освед. – Для этого надо становую жилу иметь крепкую. И Бога не бояться.

– Ну и?

– А может! Жадный Влас до легких денег. И жизнь праздную оченно любит. Может.

Коллежский секретарь поспешил на Фонтанку, 16. В дверях ему встретился Лыков, так и зашли вместе к вице-директору.

Сперва доложил свои новости чиновник градоначальства. Тупейцын подозрителен, надо взять его в проследку.

– Заметьте – полуторная карета! – со значением сказал он департаментским.

– Да, в ней удобнее всего возить покойников, – согласился Благово. – Я ждал от Мишайкина чего-то подобного. Полиция такие дорогие экипажи останавливает редко. Тем более дормез, он большой, есть куда спрятать тело. Думаю, мы нашли блатноги Туза. Молодцом, Леонид Алексеевич.

Он повернулся к помощнику:

– Теперь ты. Что в Военном министерстве?

– Пока не нашли, ищут, – ответил Алексей. – Дело небыстрое: отыскать дезертира многолетней давности. Но у меня есть догадка. Я сходил в архив Окружного суда, поднял следствие по Мишайкину от тысяча восемьсот семьдесят