Юрий Губин - Происхождение человека и человечества. Страница 43

С появлением на сцене жизни высших приматов появилась необходимость говорить о зачатках интеллекта*- высшей формы психической деятельности, когда животное воспринимает (понимает) не только предметные компоненты среды, но и их отношения и связи, т.е. ситуации. Выработанный в процессе развития головного мозга интеллект высших приматов становится орудием в решении сложных задач не только различными способами, но и с переносом и использованием различных операций, усвоенных в общем направлении накопления информации.

Интеллект это относительно устойчивая структура умственных способностей, зависящих от врождённых способностей и задатков каждого. Они различаются активностью в повседневной жизни. Чем активнее особь, тем больше он собирает информации об окружающем его мире, тем больше у неё образуется связей в головном мозге и тем больше возможностей в психической деятельности. Таким образом, интеллект зависит не только от врожденных способностей закреплённых генетически, мобильности нервной системы, но и от разности информации полученной в повседневной деятельности, что влечёт за собой и разные подходы к решению различных проблем.

Совершенствование и видоизменение врождённых основ у высших приматов Олигоцена (инстинктивной и психической деятельности мозга) в период их адаптации к конкретным условиям среды обитания, развивали те индивидуально изменчивые компоненты поведения, которые и позволяют адаптироваться к изменяющейся обстановке. В конечном итоге формировался единый поведенческий акт, содержащий как врождённые (видиотипичные) так и благоприобретённые (индивидуально изменчивые) компоненты.

У низших приматов в силу их развития, в основной своей форме и навыках, в ходу были только сенсорно-моторные тренировки и привыкания к длительно действующим или систематически повторяющимся внешним раздражителям. Их было достаточно для выживания вида в условиях существования с медленно изменяющимися экологическими параметрами окружающей среды. Когда раздражающие факторы часто повторялись, то они закреплялись генетически и переходили во врождённые. Можно сказать, что чем дольше существует какой-либо вид приматов во времени, тем больше по объёму и разнообразней пакет инстинктивных и, безусловно, рефлекторных компонентов нарабатывается, а значит тем «умнее» вид в целом, хотя это предполагает определённую специализацию. Многие компоненты не проявляются в повседневной, нормально протекающей жизни, но в экстремальной и незнакомой обстановке поднимаются из подсознания «разбуженные» внешними раздражителями.

Кроме всего этого у сформировавшихся высших приматов теперь уже Миоцена также как и у современных человекообразных обезьян, явно должна была просматриваться информация, передаваемая из поколения в поколение путём подражания и научения.

В настоящее время у шимпанзе, в местах обитания в естественных условиях обнаружены многообразные примеры манипулирования различного рода природными объектами и использованием их в качестве орудий. Сорванные и собранные в комок листья растений шимпанзе применяют в различных случаях. Они вытирают грязь и кровь с тела, выжимают мозги из черепов убитых павианов, достают из дупла воду, используя комок листьев как губку. При помощи подходящих травинок и тонких веток эти обезьяны «выуживали» термитов из термитников. При этом происходила подготовка и подгонка этих предметов по длине и по диаметру отверстия в термитнике. Обрывались листья, сдиралась кора, при необходимости эти ветви были разломаны или расщеплены зубами.

Применение палок у шимпанзе так же носит универсальный характер. Они совали их в муравейник и затем поедали с них муравьёв, проверяли ими дупла деревьев, ветвями с листьями отмахивались от насекомых.

Подробно описаны факты использования шимпанзе камней для разбивания орехоподобных плодов. Это было отмечено в Либерии и Сьерра-Леоне. В Кот д Ивуаре было выявлено, как обезьяны помещали на обнажённые корни орехи, а затем разбивали их камнями или палками. В Гвинее были обнаружены специальные места, где они из года в год и даже из поколения в поколение раскалывали пальмовые орехи с помощью двух камней. Некоторые особи имели даже свои излюбленные каменные орудия «молотки и наковальни» и носили их с собой или прятали в местах, которые очень хорошо запоминали. Более того, некоторые шимпанзе используют третий камень в качестве клина, чтобы закрепить наковальню и предать ей необходимое положение, а это уже как не крути, а представляет собой метаорудие, которое применяется для усовершенствования первичного орудия. Все данные способности - суть научения, с помощью которого происходит передача информации из поколения в поколение. То есть научение как процесс и результат приобретения индивидуального опыта, присущ уже высшим приматам, а значит в некоторой степени и дриопитекам прошлого. Овладение приёмами использования орудий происходит путём научения и такого генетического оформленного эффекта, как подражание. Есть необходимость сразу отметить, что данная деятельность не имела и не имеет существенного значения для приспособления к среде обитания, хотя в своей сути она довольно разнообразна. Скорее всего, также было и у высших приматов Миоцена. Чтобы возникли такие эффекты манипулирования предметами, необходимо было пройти большой жизненный путь.

Современные данные из области приматологии капитально подрывают традиционные представления об уникальности человека и поиски грани отделяющей человекообразных обезьян от нас в принципе малоперспективны потому, что они в общим - то количественного порядка, но ни как не качественного.

У тех видов дреопитековых, которые стали вести наземный или, скорее всего полуназемный образ жизни, умение построить модель потребного будущего при движении на деревьях и на земле приобрело другие возможности и качества, такие же, при которых шимпанзе оперируют подручными материалами. Только данные процесс в отличие от обучения, включает неосознанно протекающие уяснения какого-либо учебного материала и его непроизвольного запоминания. Он в корне отличается от учения потому, что жизненный опыт приобретается при освоении какого-то действия или процесса и которые направляются познавательными мотивами и целями. В примерах с раскалыванием орехов с помощью камней или палок это как раз ясно просматривается.

Путём научения приобретаются новые формы поведения, умения и навыки, которые представляют доведённые до автоматизма решения определённых задач, восприятия свойств и характеристик, хорошо знакомых и неоднократно встречающихся ранее предметов. Это так называемый перцептивный навык, который выработался на самой ранней стадии развития в процессе научения. В примерах с шимпанзе, где готовятся орудия для добывания термитов из термитника, видна основа основ любой деятельности, её единица - операция. Это она, при наличии определённой предметной ситуации (внешней или внутренней), определяет способ и последовательность выполнения действия в процессе влияния на ситуацию или ухода от неё.

На ранних этапах формирования приматов операции или способы выполнения действия были иерархически самыми низкими в структуре жизнедеятельности, так называемыми приспособительными операциями, которые по своей сути относятся к реактивному уровню регулирования. Большого ума не нужно чтобы найти, сорвать плод, отделить, если это необходимо, от кожуры и съесть. Данные операции возникли в процессе непроизвольного научения и подражания при адаптации к предметным условиям ситуаций.

Вообще приспособительные операции, которые не чужды и человеку, характеризуются тремя особенностями:

- по способу регуляции они непроизвольны;

- по уровню отражения изначально не осознаваемы;

- по динамике протяжения косны и ригидны*.

Все эти факты говорят об адаптационной направленности преобразования структур головного мозга в ответ на изменения факторов и ситуаций окружающей среды.

В принципе инстинктивно рефлекторные наработки, оформленные генетически, исчезают только вместе с исчезновением данного вида или видов его заменивших в процессе эволюционных преобразований. Они могут быть скрыты под наслоениями новой информации связанной с новыми условиями обитания, и поднять их из глубины подсознания порой бывает очень трудно или даже невозможно. Для этого необходимы мощные раздражители, определенные экологическими параметрами прошлого существования, размещенных соответствующим образом в сознании или окружающей действительности и то на самых ранних этапах развития особей животных и человека в том числе.

 Высшие обезьяны позднего Миоцена в психологических наработках ни чем не могли сильно отличаться от таковых у современных обезьян, а значит, и их объединения могли быть похожими на сообщества высших приматов нашего времени.