Марк Миллз - Офицер по вопросам информации Страница 44

После ухода Басуттила Макс занялся своими делами, погрузившись в многочисленные встречи. Вообще-то он считал их едва ли не потерей времени. Мертвое дерево давно было вырезано из корпуса подгнивающего корабля, который он унаследовал. Мужчины (и женщины) его штата работали безупречно, их профессионализм и преданность делу были вне критики. Кроме того, они посылали запросы, участвовали в совершенно бессмысленных совещаниях, и у них оставалось мало времени для ланча. Отвлекаться они не могли. А вот он мог. Все что угодно — лишь бы отвлечься от мыслей о Митци и той новости, которой она ошеломила его.

Незадолго до полудня он вернулся в офис и с удивлением увидел Фредди, сидящего на мягком стуле у окна; тот крутил в руках чашку с чаем.

— Очень хороший, — сказал Фредди, поднимая ее.

— Мария держит лучшие сорта для гостей. Нам мало что достается.

— Я думаю, нам лучше поговорить наедине.

— Прошлой ночью я не сомкнул глаз.

— Он левша.

Макс не был уверен, правильно ли расслышал.

— Он… что?

— Левша. — Фредди подался вперед. — Я должен был понять это раньше. Но идея пришла мне в голову только вчера, когда я оперировал. Рана на шее Кармелы была с правой стороны, ее правой, что означает — он действовал левой рукой.

Макс восстановил в памяти длинный разрез, который поразил ей сонную артерию. Этот образ мог прийти ему в голову значительно раньше.

— Или он стоял позади нее.

— Возможно, — согласился Фредди. — Но сомнительно.

Встав, он взял нож из слоновой кости со стола Макса, чтобы подкрепить свою точку зрения. Сонная артерия находится глубоко в мышцах шеи. Чтобы проникнуть на такую глубину, нужно определенное усилие, не говоря уж о точности, что требует необходимости оказаться позади жертвы. Это была убедительная демонстрация, хотя и страшноватая.

— Да, он левша, — согласился Макс, забирая нож для вскрытия писем.

— Сколько левшей ты знаешь?

— Немного. Мы в явном меньшинстве.

— Вот именно. Это значительно сужает поле поиска.

Макс закурил.

— А я думал, ты не хочешь больше заниматься этой историей.

— Я тоже. Выяснилось, что я ошибался.

Фредди подошел к окну, быстро выглянул из него и повернулся:

— Я много передумал в последнее время. Меня не волнует, что со мной сделают. Это будет потеря для них, если меня пошлют на перевязки. — Он помедлил, и во взгляде его мелькнула нерешительность. — Или, может быть, с меня хватит всего этого, и я надеюсь, что именно так они и поступят.

— Ты знаешь, что это неправда.

— Неужели? Я устал, Макс. Я слишком много времени провел здесь, слишком много видел — хватит на целую жизнь. Ты и не догадываешься, как я провожу дни.

— Могу представить.

— Нет, не можешь. Вчера у нас кончился морфин. И только спустя несколько часов какое-то количество доставили из Сент-Патрика, но какие стояли крики и стоны — словно они горели живьем. — Он помолчал. — Хотя я узнал кое-что новое. Силу внушения. Ты можешь ввести человеку физиологический раствор, но если скажешь, что это морфин, его тело поверит тебе.

— Эффект плацебо.

— Я был поражен.

Макс пожал плечами:

— Я этим тоже занимаюсь — рассказываю им, что все отлично, и надеюсь, что они мне верят.

Фредди слабо улыбнулся:

— Да, предполагаю, что так и есть.

Максу и раньше доводилось видеть Фредди в упадке чувств, но прежде не приходилось слышать, чтобы тот признавался в этом. Его тихое, без жалоб, умение восстанавливать силы всегда выделяло его из всех остальных. Пока Ральф поносил некомпетентность своего начальства, а Хьюго стонал по поводу постоянных ошибок артиллеристов, Фредди непрерывно продолжал заниматься мрачным делом, штопая людей и возвращая их обратно к жизни.

— Может, Эллиот был прав. Вероятно, в глубине души я моралист.

При других обстоятельствах Макс попытался бы поддержать друга, призвать к здравому смыслу. Но верх взяло эгоистическое желание обрести партнера. Это хорошо — иметь Фредди на борту. Взяв трубку одного из телефонов на столе, он попросил Марию ни с кем его не соединять.

Фредди был неподдельно поражен скоростью развития событий и отнюдь не так скептичен, как Макс, относительно гипотезы Эллиота, что убийство могло быть делом рук кого-то, кто хотел бы возложить на англичан вину в этом преступлении, какого-то шпиона в их рядах или мальтийской «пятой колонны».

— Полагаю, это возможно. И догадываюсь, как это могло быть. Он мог вложить наплечную нашивку ей в руку.

— Или они. Это другое предположение Эллиота.

— Ты рассказал Эллиоту о том детективе?

— Басуттиле? Нет, и не собираюсь этого делать, пока мы не поймем, на какой стороне забора он сидит.

Не в первый раз за этот день Джозеф Басуттил бегал в поисках убежища. Мало того что сам бег давал о себе знать — откровенное напоминание, как быстро тело с возрастом подводит его — все, что ему наконец удалось найти, — был какой-то мрачный душный туннель, вырубленный в скале. Он терпеть не мог замкнутые пространства.

К счастью, это убежище было просторнее многих. По крайней мере, ему не придется провести следующий час стоя, стиснутым незнакомыми людьми, как анчоусы в банке. Туннель был широким и, судя по ряду парафиновых ламп, свисавших с потолка, тянулся далеко под Валлеттой. Стены с обеих сторон центрального прохода топорщились металлическими упорами и деревянными лежаками на них. Тут и там в стенах были выдолблены ниши, некоторые маленькие, а другие такие просторные, что могли дать приют целой компании родственников. Где это было возможно, висели задернутые занавеси, чтобы создать некое подобие уединения.

Запах, как всегда, был убийственный, от него перехватывало горло — зловонный коктейль парафинового дыма, чеснока, пота и других человеческих выделений.

Те, чьи дома разрушило бомбежкой, теперь нашли здесь место постоянного обитания. Их было легко заметить: они чувствовали себя хозяевами, глядя на новоприбывших, столпившихся у входа. Часть постоянных обитателей махали им, чтобы они шли в глубь туннеля, и приветствовала их. Другие вели себя более сдержанно или были слишком усталыми, чтобы как-то реагировать. Снаружи началась бомбежка. Ее сопровождал тихий шепот молитв.

Джозеф пробрался в дальний конец туннеля, не обращая внимания на давление заплесневелых стен и усмиряя страх, который всегда жил в нем. Вокруг носились маленькие дети, занятые своими играми. Старуха с четками в руках бормотала молитву перед облупившейся статуей Богородицы. Женщины возились со сковородками на фыркающих примусах. Такими мы стали, подумал он, вот во что они нас превратили: раса пещерных жителей.

Он поймал себя на том, что смотрит на симпатичную миниатюрную женщину, которая, сидя на кровати, читала книгу двоим своим детям. Девочка свернулась комочком на тощем матрасе, положив голову на колени матери. Мальчик со скучающим видом сидел на полу; ему хотелось успеть всюду. Джозеф подумал, какая у них может быть история. Женщина поймала его взгляд и жестом пригласила в их мир. Он помедлил. Что за женщина может так пригласить незнакомца, когда ее муж отсутствует? Женщина, которая потеряла мужа, пришло ему в голову. Но она кивнула на постель рядом, и возможность расслабить ноги взяла верх.

— Ты выглядишь усталым.

— Я в самом деле устал.

— Тогда отдохни.

Мальчик недоверчиво уставился на него.

— Спасибо.

Джозеф скинул обувь и лег на постель. Пока продолжался налет, он ничего не мог выяснить снаружи. Почему бы не отдохнуть немного? Кроме того, утром дела шли быстро, так почему не воспользоваться возможностью остановиться и обдумать ситуацию.

Первым делом он решил посетить «Синий попугай». Заведение пользовалось репутацией одного из самых фешенебельных танц-залов, хотя в тусклом свете дня трудно было понять почему. Это место выглядело обшарпанным и грязным, да и его владелец — не лучше. Его нервная реакция на визит инспектора из разведотдела позволяла предполагать, что он в чем-то виновен, хотя и не обязательно в убийстве. Сейчас во многих подобных местах господствовал черный рынок выпивки.

Джозеф полагал, что его стоит порасспросить о Кармеле. Ее трагическая смерть потрясла всех. Она была прекрасной девушкой, на первых порах скромной, но яркой и способной к учебе. Ее заработки неуклонно росли за те пять месяцев, что она тут работала, она даже дважды получила по полкроны комиссионных за то, что уговорила клиентов купить по бутылке шампанского.

Джозеф решил не торопить события. Он знал, что появится позже, ближе к полуночи, когда заведение оживет. Настоящие вопросы могут подождать, пока остальные девушки заняты работой. Ему надо было поговорить именно с ними, потому что интуиция подсказывала ему, что убийца нацелился на Кармелу здесь, именно в этом помещении, а это означало, что кто-то видел его. Перед уходом он спросил, надежно ли охраняет полиция дверь «Только для офицеров». Так и было.