Юрий Губин - Происхождение человека и человечества. Страница 45

Условия обитания в Миоцене хотя и медленно, но ухудшались. Саванны разрастались. Среди дриопитековых не утихала конкурентная, межвидовая борьба. Хотя нужно заметить, что она протекала довольно вяло, сообразуясь с медленным изменением экологических параметров связанных с изменением климата.

Некоторые виды по стечению каких-то природных обстоятельств выиграли и остались в прежних экологических нишах в чаще леса стали далёкими предками современных высших приматов. А другие, проигравшие эту борьбу, были вытеснены конкурентами из привычных условий. Им пришлось адаптироваться в новых, совершенно отличных от прежних, экологических обстоятельствах - обживать новые экологические ниши теперь уже на поверхности земли. В связи с этим изменился не только их облик под давлением окружающих факторов, но даже и волосяной покров стал намного реже. Это произошло для устранения перегрева организма потому, что температура воздуха у земли была немного выше, чем в верхних ярусах тропического леса, где было относительно прохладно.

Зажёгся на «трассе эволюции» зелёный свет. Поднят шлагбаум, Путь к гоминидам и далее до человека открыт. Не упустите шанс, человекообразные! И они не упустили! Кто-то из них в этой гонке волей судьбы попал в нужную колею на извилистой трассе эволюционных преобразований, прорвался сквозь толпу конкурентов и пересёк финишную черту. А сколько осталось на обочине или свернули не туда. Не перечесть.

В 70-х годах восемнадцатого века в буроугольной шахте в Монте-Бомболи в итальянской Тасконе, подземные выработки которой относились к периоду верхнего Миоцена, была найдена часть скелета обезьяны. Французский учёный Поль Жервез изучив останки, дал название этому животному - Oreopithekus bombolii*- горная обезьяна из Монте-Бомболи. Учёный предположил, что ореопитек мог быть и предком человекообразных обезьян. Дальнейшие находки останков данного вида не внесли в гипотезу Жевреза никаких принципиальных изменений. Споры шли только по частностям и не выходили за пределы научных кругов.

В пятидесятых годах 20-го века палеонтолог И. Хюрцлер из Базильского музея естественной истории, заинтересовался ореопитеками. Для подробного исследования он попросил итальянские музеи, имеющие костные останки этой обезьяны предоставить ему для изучения. В результате проведённых исследований Хюрцлер сделал вывод, что по форме и строению зубов ореопитек близок к человеческим формам - гоминидам. Для учёных специалистов данный вывод был большой неожиданностью, но они не вызывали сомнений так как авторитет Хюрцлера в этой области был высок. При финансовой поддержке научных учреждений Европы, в 1954 году учёный отправился в Италию для дальнейших исследований. Удача не оставила его. 2 августа 1958 года на глубине 200 метров был обнаружен относительно хорошо сохранившийся скелет ореопитека. С большим трудом и риском (этот участок шахты был в аварийном состоянии) находка была доставлена на поверхность и вывезена в Базель для подробного изучения.

В этом эпизоде для нас важно то, что уже в период верхнего Миоцена существовали виды приматов, эволюция которых, в конечном итоге, могла привести к человеку. Сам факт нахождения останков ореопитеков в буроугольных отложениях датируемых верхним Миоценом, а так же находки подобных останков в буроугольных отложениях в Китае, говорит о том, что данный вид был распространён довольно широко и занимал экологическую нишу по берегам озёр, а конкретней, в устьях рек и ручьёв.

Стопа ореопитека просто идеально была предназначена для передвижения по вязкому грунту болот и топким берегам ручьев и рек. Большой палец стопы был отставлен в сторону под углом в девяносто градусов, остальные пальцы были короткие и приближённые друг к другу. Поэтому площадь стопы позволяла удерживать это существо даже на самом вязком грунте, но на сухом месте ореопитеки были неуклюжи и медлительны. В данном случае даже можно предположить, что в связи с тем, что воды болот и илистых берегов были насыщены мелкими органическими остатками и взвешенным илом, которые забивали волосяной покров, волосы на теле этого существа были очень редкими или их не имелось вообще. Так, что ореопитеки были очень похожи на гоминид, которые появились намного позже.

 В результате старения озёрных экосистем - эвтрофикации, то есть зарастания от берегов к центру, в связи с естественными природными процессами, в конечном итоге данные водные бассейны, превратились в торфяные болота, представляющие собой устойчивую экосистему климаксного типа. Удаление Евразийского континента от Антарктиды, огромная площадь этого материка, давала возможность медленного без резких скачков изменений климата, а значит медленного построения сукцессионных рядов биоценозов, что не служило причиной интенсивного видообразования, а только специализации. Ореопитеки были тесно связаны с болотными биоценозами, где изменения происходили очень медленно, сообразуясь с климатическими изменениями данного периода Кайнозойской эры. Поэтому ореопитеки, скорее всего, и вымерли, не дав видового продолжения в сторону гоминид. Хотя попытка и была. Что ж! Не судьба!

Примерно 16 миллионов лет назад дриопитеки середины Миоцена, проживавшие в северо-восточных областях Африканского континента, были вытеснены засухой в Евразию в зону тропического максимума давления, где экваториальный напитанный влагой воздух опускался и растекался к северу и югу, в зоны умеренных широт. Началось широкое расселение дриопитеков из Африки в Европу и Азию, что дало толчок образованию новых видов. Затем следы их теряются, а на смену им на сцене жизни, в Азии, появляются рамапитеки и севапитеки. Вполне возможно от кого-то из них и появилась конкретная линия предгоминид на восточной части Евразийского континента, которая и положила начало сукцессионному ряду* вплоть до человека включительно.

С тех давних пор, когда дриопитеки спустились на землю, остался у человека один интересный психологический пунктик, Когда-то жизненно необходимый и потому записанный генетически, а сейчас довольно забавный, но причиняющий нам некоторое неудобство.

При жизни на земле всегда подстерегает больше опасностей, чем в кронах деревьев. В современном лесу всегда найдутся животные или птицы, которые, находясь на деревьях, завидев хищника или просто большое животное, подают сигнал всем обитателям леса, что появился чужой. Обитатели леса прекрасно знают эти сигналы и реагируют на них как положено. В животном мире есть виды, которые в силу адаптации к окружающей среде обязательно имеют своего рода часовых, которые во время кормёжки стада или другой какой-либо группы этих животных, не добывают себе пищу вместе со всеми, а находятся где-нибудь на такой возвышенности, откуда видно окрестности. При возникновении опасности эти животные подают сигнал тревоги.

Мы не знаем, как звучали обыденные голоса наших тех далёких предков, мирно пасшихся на земле среди подлеска, на полянах и под деревьями по берегам водоёмов, но нужно быть уверенными, что часовые в стадах предгоменид, подавали, при возникновении опасности определённые сигналы. Они по высоте звучания, частоте и амплитуде были очень похожими на звуки, нам всем до сих пор крайне неприятные - это скребущие звуки металла или пенопласта по стеклу. Они сразу заставляют нас отвлечься даже от какого-либо самого захватывающего и полностью требующего внимания и отключения от окружающей действительности, занятия.

Этот сигнал тревоги впечатан генетически в наше подсознание. Он был на столько важен для сохранения жизни особи наших далёких предков, что и по сей день, этот звук нам неприятен, и мы морщимся его заслышав.

Между прочим, с десяток лет тому назад, кажется в журнале «Техника молодёжи» была опубликована небольшая заметка двух молодых американских зоологов, которые при изучении голосов обезьян Нового Света определили, что голос ревуна оповещающего об опасности, так же похож на звук, получаемый при движении пенопласта по стеклу. Сигнал об опасности и должен быть не приятным, что бы сразу отвлечь окружающих животных от своих занятий и принимать меры к своему спасению.

Полуназемный, а затем и наземный образ жизни в тишине прибрежных зарослей где расселились предки наших предков, впервые спустившихся на землю, донёс до нас ещё один небольшой нюанс из нашей обыденной жизни. Большее количество информации воспринимается нами о тех предметах, явлениях, животных и представителей нашего вида, которые находятся, происходят или исчезают в горизонтальном направлении, т.е. непосредственно на земле, чем в вертикально ярусных направлениях моментов бытия. Не даром, живущие в многоэтажных домах, мало, что знают о соседях проживающих выше или ниже их квартиры, тогда как в одноэтажных поселениях жители об окружающих их соседях много чего знают, и сами участвуют, определённым образом, в их жизни.