Роберт Гулик - Красный павильон Страница 5

— Как я понял, в этом особом случае причиной была скорее неразделенная любовь, — заметил судья Ди.

Фенг бросил быстрый взгляд на остальную компанию. Тао Пен-тэ и молодой поэт усердно разглядывали свои чашки с чаем. Антиквар Вен поджал тонкие губы. Подергивая свою козлиную бородку, он осторожно спросил:

— Таково мнение магистрата Ло, господин?

— Да, если определить его в немногих словах, — согласился судья, — мой коллега так спешил, что не мог представить мне дело более подробно, чем в самых общих чертах.

Вен многозначительно глянул на Фенга. Тао Пен-тэ посмотрел на судью усталыми меланхоличными глазами и спокойно начал:

— Атмосфера на Райском Острове, к несчастью, способствует весьма эмоциональным конфликтам, господин. Мы, те, которые выросли здесь, привыкли к довольно фривольному, небрежному отношению к любви. Мы скорее расцениваем ее как вид изящного времяпрепровождения, или игру, в которой незначительной ставкой являются несколько часов эфемерного счастья. Человек, которому повезет, становится богаче счастливыми воспоминаниями; проигравший же добродушно ищет более подходящего партнера. Но людям со стороны бывает трудно воспринимать свое времяпрепровождение в такой отвлеченной манере. А поскольку наши танцовщицы и куртизанки опытны во всех видах любовного искусства, часто эти пришельцы, сами того не желая, позволяют вовлечь себя в эту игру слишком сильно, что кончается трагически.

Судья Ди не ожидал от виноторговца ответа в столь аккуратно подобранных словах. Он спросил с любопытством:

— Вы родились на этом Острове, господин Тао?

— Нет, Ваша Честь, мы с юга. Около сорока лет назад мой отец обосновался здесь и скупил все винные лавки. К несчастью он умер слишком рано, я тогда был еще ребенком.

Фенг быстро поднялся и сказал, как показалось судье, с наигранной веселостью.

— Пришло время для кое-чего более приятного, чем чай, уважаемые! Давайте садиться к обеду!

Он церемонно провел судью к почетному месту, расположенному лицом ко входу. Сам он занял место напротив. Тао Пен-тэ по левую руку, а антиквар Вен Ян — справа. Он указал жестом молодому поэту на место по правую руку от судьи Ди и затем предложил тост в честь пребывания судьи на Острове.

Судья Ди сделал несколько глотков крепкого вина. Потом он спросил, указывая на пустое кресло слева:

— Должен прийти еще гость?

— Да, Ваша Честь, и тоже гость особый! — ответил Фенг. Снова судью поразила его вымученная веселость. — Попозже вечером прекрасная куртизанка, знаменитая Осенняя Луна, присоединится к нам.

Судья поднял брови. Куртизанкам было положено или оставаться стоя или сидеть на табуреточке где-нибудь в сторонке. И, уж конечно, они не должны сидеть за столом как гости. Тао Пен-тэ, видимо, заметил сомневающийся взгляд судьи Ди, поскольку он поспешно сказал:

— Знаменитые куртизанки для нас являются ценным достоянием, Ваша Честь, и, соответственно, с ними обращаются несколько необычно. Кроме игральных столов, именно куртизанки привлекают сюда наибольший поток посетителей. Они приносят почти половину дохода Райского Острова.

— Сорок процентов которого идет в бюджет провинции, — сухо заметил антиквар.

Судья Ди молча подцепил палочками кусок соленой рыбы. Он знал, что налоги, выплачиваемые этим веселым местом, действительно составляют немалую часть дохода провинции. Он сказал Фенгу:

— Я полагаю, что со всеми этими деньгами, которые проходят здесь через разные руки, трудно поддерживать на Острове спокойствие.

— На самом Острове это не слишком трудно, господин. У меня около шестидесяти человек, набранных из местных жителей, которые, после того как магистрат одобрит их, назначаются специальными надсмотрщиками. Они не носят формы к поэтому могут свободно смешиваться с гостями в игральных залах, ресторанах и публичных домах. Они ненавязчиво следят за всем, что происходит. Однако близлежащие районы доставляют нам много хлопот. Там на больших дорогах разбойников часто привлекает возможность ограбить прибывающих и отъезжающих посетителей. Пару недель назад был очень неприятный случай. Пятеро грабителей попытались задержать одного из моих посыльных, которому надлежало прибыть сюда с ящиком золотых слитков. К счастью, двое моих людей, сопровождавших его, отбили нападение и убили троих разбойников. Двум другим удалось сбежать. — Фенг опустошил свою чашу и спросил: — Я надеюсь, что вы нашли себе на Острове удобное жилище, господин?

— Да, в гостинице «Вечное Блаженство». Очень приятные комнаты под названием «Красный Павильон».

Все четверо внезапно уставились на судью. Фенг Дэй положил свои палочки и сказал сокрушенным голосом:

— Хозяин не должен был предлагать вам эти комнаты, господин. Как раз в них три дня назад академик покончил с собой. Я немедленно прикажу, чтобы подходящие комнаты…

— Ничего страшного, я не возражаю, — быстро перебил его судья. — Пребывание там поможет мне познакомиться с обстановкой, в которой произошел этот несчастный случай. Не обвиняйте хозяина. Теперь я вспоминаю, что он хотел предупредить меня, но я оборвал его. Скажите в какой из двух комнат это произошло?

Вместо все еще расстроенного Фенга, своим размеренным тоном ответил Тао Пен-тэ:

— В красной спальне, господин. Дверь была заперта изнутри. Магистрату Ло пришлось сломать дверь, чтобы открыть ее.

— Да, я заметил, что замок новый. Что ж, поскольку ключ был с внутренней стороны, а единственное окно забрано железными прутьями, расстояние между которыми не более пяди, мы, по крайней мере, можем быть уверенными, что не было вмешательства извне. Каким именно образом академик покончил с собой?

— Он перерезал вену на шее своим собственным кинжалом, — произнес Фенг Дэй. — Вот как это случилось: академик обедал один на веранде, затем он пошел в комнату, чтобы разобрать свои бумаги, как он сказал слуге, подававшему еду. Он добавил, что не хочет, чтобы его беспокоили. Через несколько часов, однако, слуга вспомнил, что он забыл принести чайную корзину. Когда он постучал в дверь Красной комнаты, ответа не было. Он вышел на веранду посмотреть через окно и проверить лег ли академик уже спать. Тогда он увидел его, лежащим на спине у кровати, а его грудь была залита кровью.

Слуга немедленно предупредил хозяина, и тот бросился сообщить мне. Мы вместе пошли в гостиницу, где остановился магистрат Ло, и мы с ним и его людьми проследовали в гостиницу «Вечное Блаженство». Магистрат приказал взломать дверь. Тело было переправлено в Таоистский храм на другом конце Острова, и там, той же ночью, произвели вскрытие.

— Выяснилось что-нибудь особенное? — спросил судья Ди.

— Нет, господин. То есть, да. Я вспомнил теперь, что на лице и руках академика было несколько тонких длинных царапин непонятного происхождения. Ну, магистрат Ло немедленно отправил специального человека с сообщением к отцу академика, знаменитому Цензору Империи, доктору Ли Вей-джингу, который отошел от дел и живет в своем имении в горах, в шести милях к северу отсюда. Человек вернулся с дядей покойного, так как сам доктор Ли вот уже несколько месяцев, как тяжело болен. Тело положили в гроб, и дядя забрал его для похорон на семейном кладбище.

— Кто же была та куртизанка, в которую академик так страстно влюбился? — спросил судья.

Снова наступило неловкое молчание. Фенг прочистил горло и ответил с несчастным видом:

— Это была Осенняя Луна, господин. «Королева Цветов» этого года.

Судья Ди вздохнул. Таким образом все получалось именно так, как он и боялся.

— Академик не оставил ей никакой записки, как это обычно делают разочарованные любовники, — быстро добавил Фенг, — но мы обнаружили, что он нарисовал два кольца на верхнем листе бумаг, которые лежали у него на столе. Снизу он трижды написал имя «Осенняя Луна». Поэтому магистрат вызвал ее, и она с готовностью подтвердила, что академик влюбился в нее. Он предлагал выкупить ее, но она отказалась.

— Я встретил ее случайно сегодня вечером, — холодно сказал судья. — Казалось, что она даже в некотором роде гордится тем, что из-за нее люди совершают самоубийства. Я решил, что она испорченная, бессердечная женщина. Поскольку ее присутствие здесь, сегодня ночью…

— Я надеюсь, — быстро сказал Тао Пен-тэ, — что Ваша Честь любезно согласится рассматривать ее отношение ко всему этому с учетом местных особенностей. Если из-за куртизанки некто кончает самоубийством, особенно, если это известный человек, ее слава сильно возрастает. Такие дела обсуждаются повсюду в провинции; это привлекает новых покровителей, чье болезненное любопытство…

— Это прискорбно, независимо от того, как рассматривать этот случай! — сердито перебил его судья.

Слуга принес большое блюдо с жареной уткой. Судья попробовал ее и должен был признать, что она действительно была великолепна. По крайней мере в этом его друг Ло не обманул его.