Кровавая кулиса - Валерий Георгиевич Шарапов Страница 5

– Товарищ полковник, у нас в отделе всего три человека, если считать вместе с участковым. Следователя и того нет, капитан Рукавишников два месяца в госпитале лежит, его работу нам с Деевым приходится выполнять. Людей и на расследование преступлений не хватает, а уж на самодеятельность…

– Отставить пререкания, товарищ капитан! Родина поручила вам ответственную работу, будьте добры выполнить ее как офицер! – От благодушного настроя полковника не осталось и следа, щеки стали пунцовыми, глаза сузились до щелочек.

«Его сейчас удар хватит, – подумал Урядов. – Вот засада!»

– Есть подготовить номер художественной самодеятельности, товарищ полковник! – чтобы не раздражать начальника еще сильнее, отчеканил Урядов. – Разрешите выполнять?

– Идите, – смягчившись, разрешил полковник и закрыл глаза.

Урядов и Деев, пятясь, тихонько выскользнули из кабинета. Молча спустились на первый этаж, прошли в свой кабинет и только тогда позволили себе комментарии.

– Попали мы, Саня, как кур в ощип. – Урядов плюхнулся на стул. – Надо же было Горынычу именно сегодня в главк уехать!

– Да уж, перспектива не из приятных. Что будем делать?

– Дождемся возвращения майора, – заявил Урядов. – Пусть он сам выпутывается.

– Будто ты не знаешь, что Горыныч скажет, – усмехнулся Деев. – Раз полковник приказал, значит, придется выполнять. А мы с тобой из всей самодеятельности только и умеем, что ножички с колена в песок загонять.

– Сдается мне, кое-кто из нашего отдела неплохо владеет музыкальным инструментом. – Урядов хитро прищурился. – Не зря же ты столько лет музыкой занимался. Посиди, подумай и выбери произведение, которое сразит наповал начальника главка.

– Так я и думал, что ты всю ответственность на меня свалишь. – Деев нахмурился. – Мало ли кто чему в молодости учился! Музыка для меня в прошлом, и больше об этом не заговаривай!

– Я-то промолчу, а вот Горыныч наверняка в первую очередь о твоих музыкальных способностях вспомнит, – усмехнулся Урядов. – Лучше смирись сейчас, чтобы не нарываться. Неужели за столько лет учебы у тебя не появилось ни одного любимого произведения, которое ты с легкостью мог бы представить на суд зрителя?

– Да пошел ты, Влад! Я, между прочим, тоже могу идейку Горынычу подбросить. Помнится, кто-то целых шесть лет в кружке при драмтеатре отзанимался.

– Вот ты вспомнил! Я в кружок до восьмого класса ходил, и особыми талантами уже тогда не отличался.

– Ничего, стихи Маяковского в твоем исполнении вполне подойдут для дня чествования юбиляра, – веселился Деев. – Вот и будем с тобой на пару выступать: я на фортепиано бренчать, а ты стишки декламировать.

В этот момент снова зазвонил телефон внутренней связи. Урядов опасливо покосился на аппарат.

– Стой, дай я возьму. – Деев рванулся к аппарату, опережая друга. – У тебя аура несчастливая.

– Чего? Аура? С каких это пор ты стал суеверным? – Урядов усмехнулся. – Нам в правоохранительных органах только суеверия не хватало.

– Старший лейтенант Деев, – не обращая внимания на подначки друга, произнес Деев. Выслушав собеседника, он бросил: – Понятно, выезжаем.

Положив трубку, он повернулся к капитану Урядову.

– Ну что, как сработала твоя аура? – с ударением на слове «твоя», произнес Урядов.

– Похоже, не очень. Либо аура подвела, либо полковник Платонов накаркал. В часть поступил звонок: на улице Серпуховской, в доме номер семнадцать произошло убийство.

– Убийство? Кто звонил известно?

– Пойдем вниз, с дежурным пообщаемся. Он принял звонок минуты две назад.

…В этот день на пропускном пункте дежурил лейтенант Иван Морозов, парень смышленый и исполнительный. Он появился в отделе не так давно, но успел снискать уважение сослуживцев.

– Привет, Вано, – поздоровался Урядов. – Что тут у тебя?

– В пятнадцать сорок три поступил звонок, – без вступления начал доклад Морозов. – Я по форме произнес стандартную фразу: Москворецкий районный отдел милиции, лейтенант Морозов слушает. Голос в трубке произнес: на Серпуховской, дом семнадцать произошло убийство. Я не успел задать ни одного вопроса, так как звонивший бросил трубку.

– На телефонную станцию позвонил? – быстро спросил Урядов, посмотрев на часы.

– Так точно. Звонок поступил с телефона-автомата. Номер автомата я записал, проверить местонахождение не успел.

– Теперь о звонившем, – перевел тему Урядов. – Кто звонил, мужчина или женщина? Какой был голос, особые приметы? Шепелявость, акцент?

– Пол звонившего определить не смогу, скорее всего говорили через платок. Акцента не было, шепелявости и других дефектов речи тоже не заметил. Хрипловатый, разве что, как будто горло больное. Но хрипло можно и намеренно говорить.

– Получается, звонивший позаботился о том, чтобы его не опознали, – размышляя вслух, сказал Урядов. – Это любопытно.

– Текст точно передал? – вступил в разговор Деев. – Больше звонивший ничего не добавил? Номер квартиры не сказал?

– Нет, номер квартиры не сказал. – Морозов протянул оперативникам листок бумаги. – Вот здесь все записано слово в слово.

– Да, негусто, – покрутив в руках листок, произнес Деев. – Ладно, лейтенант. Благодарим за службу. С остальным на месте разберемся, быть может, это шутники развлекаются и никакого убийства на самом деле не было.

– Не думаю, что это шутники, товарищ старший лейтенант, – заметил Морозов.

– Обоснуй, – потребовал Деев.

– Я не первый день у телефона дежурю, с шутниками дело имел не раз, – начал Морозов. – Обычно они не могут сдержаться, смешок на заднем фоне услышишь, или слишком долго трубку не вешают, чтобы дождаться реакции на заявление. Они ведь для развлечения это делают, для веселья. А какое веселье, когда не услышал, как на другом конце провода начали волноваться, вопросами сыпать, требовать представиться и предоставить более подробную информацию? Нет, товарищ старший лейтенант, на этот раз дело не в шутниках.

– Посмотрим. Предупреди криминалистов и судмедэксперта, если звонок не ложный, отправишь их к нам. – Деев смял листок, который дал ему Морозов, бросил в урну и обратился к Урядову: – Пойдем, капитан, прогуляемся до Серпуховской. Тут идти всего пару кварталов.

– Товарищ капитан, вы снова за следователя? – сочувственно спросил Морозов.

– Приходится, Иван. – Урядов пожал плечами. – Следователь Рукавишников в госпитале, Хватов уволился, а у Колоскова защита диплома, так что работает он только формально, когда бумажки подписать нужно. На выезды у него времени нет.

– Долго ему еще учиться?

– Через неделю должен выйти, – ответил Урядов и завершил не слишком приятный разговор: – Ладно, не будем терять время.

Оперативники вышли во двор, где на открытой площадке стояли служебные машины. Завидев Урядова и Деева, к ним навстречу заспешил водитель, приписанный к убойному отделу. Крепкий парень ростом под два метра, он едва умещался в «Москвиче», но дело свое знал отлично и мог по любому адресу доставить кратчайшим путем. За исключительные водительские способности в отделе его называли Гонщик, а его настоящее имя было известно лишь