Клод Изнер - Тайна квартала Анфан-Руж Страница 6

Жозеф резко встал и вышел на улицу. Настроение было испорчено, и он решил проветриться и размять ноги. В эту минуту в дом вошла пожилая женщина в широком плаще, придающем ей сходство с бочкой. Жозеф узнал мать, хотел окликнуть ее, но в последний момент передумал.

Эфросинья, с трудом волоча корзины, полные продуктов, тяжело перешагнула порог и едва не споткнулась о мадам Баллю: консьержка, стоя на коленях, яростно натирала щеткой ступени и ворчала:

— Чертов пол! Сколько ни лей, впитывает воду и мыло, что твой пьянчуга — касс-пуатрин.[24] Надо бы поскоблить ножом…

— Мадам Баллю, у вас такой вид, словно вы собираетесь кого-то убить.

— Так и есть — псину с третьего этажа. Принесла грязь на лапах, а жилец размазал ее по полу. Я вам клянусь, что… Но, мадам Пиньо, разве вы теперь не заходите в дом через книжную лавку? — спросила консьержка медовым голосом.

— Больше нет! Я, видите ли, смущаю покупателей! Со мной тут обращаются хуже, чем с судомойкой, — тут же вскипела Эфросинья. — Они посмели отправить меня на лестницу для прислуги!

— Мадам Пиньо, это вовсе не лестница для прислуги.

— Ох, мойте лучше свой пол! Не надо меня утешать. Истина в том, что я пригрела змею на груди. Родной сын меня ни в грош не ставит!

— Ну-ну, мадам Пиньо, не переживайте так. Давайте-ка зайдем ко мне, вы расскажете мне о своих бедах.

— Нет времени. Месье Мори с дочерью возвращаются сегодня вечером, мне пора заняться ужином, — ответила Эфросинья с трагическим видом.

Отдуваясь, она опустила корзины на пол, перевела дыхание и вставила ключ в замочную скважину. Как ни странно, дверь не открылась. Эфросинья решила, что, должно быть, она заперта изнутри на цепочку.

— Ох, да что же это… Я не помню, чтобы…

«Ага, это Жожо, — подумала она, — ему стало совестно, и он специально запер дверь изнутри, чтобы его матушка, не роняя достоинства, входила в дом через книжную лавку. Так и есть, мой сын решил восстановить справедливость! Милый мальчик! Ну что ж, вперед!»

Эфросинья подхватила корзины и живо спустилась по лестнице, к вящему негодованию мадам Баллю, которой снова пришлось замывать грязь на ступенях.

Под недовольным взглядом Виктора Эфросинья с достоинством прошла через магазин.

Первым делом она сгрузила покупки на кухонный стол, повязала передник, скинула башмаки и надела мягкие тапочки. После чего направилась в туалетную комнату месье Мори с медной ванной — Эфросинье это место казалось преддверием рая. Она зажгла газовый рожок. Что может быть прекраснее момента, когда кладешь новый кусочек жасминового мыла в специальную выемку на фарфоровой раковине? Разве что вытереть руки мягким полотенцем с инициалами «К. М.»… Или поправить прическу, стоя перед зеркалом в серебряной раме — если это, конечно, не мельхиор. Когда-нибудь, когда дома никого не будет, она наберет полную ванну и понежится в горячей воде. Вопрос только в том, рискнуть ли снять нижнее белье. Насладиться купанием в костюме Евы было столь заманчиво…

Мадам Пиньо вышла в темный коридор, споткнулась и с трудом удержалась на ногах, едва успев ухватиться за дверную ручку. В тусклом свете газового рожка из ванной она все же разглядела рассыпанные по полу безделушки — а им явно было не место на ковре в гостиной. По спине у нее пробежал холодок, и она бросилась к лестнице с криком:

— Караул! Нас ограбили!

Виктор с извиняющимся видом улыбнулся покупателю, который собирался заплатить за «Суллу и Евкрата» Монтескье, и, перепрыгивая через ступени, взбежал по лестнице.

— Иисусе-Мария-Иосиф… Это кража со взломом! — Эфросинья, прижав ладони к щекам, стояла посреди коридора.

— Успокойтесь, мадам Пиньо.

Виктор подтолкнул ее к кухне, раздвинул жалюзи и замер, пораженный творившимся в гостиной беспорядком. Бросился в кабинет Кэндзи: там царил такой же хаос.

— Патрон! Что там такое? — окликнул его Жозеф.

— Нечто ужасное, мой мальчик! — отозвалась Эфросинья.

— Перестаньте причитать, мадам Пиньо.

Виктор быстро обошел квартиру. Окна в ванной комнате и на кухне зарешечены, так что через них вор никак не мог проникнуть.

Виктор прошел до конца коридора: дверь заперта на два оборота, значит, остаются окна в других комнатах. Ставни везде закрыты. Он вернулся в магазин, подергал задвижку и пружинную защелку.

Эфросинья постепенно пришла в себя.

— Итак, мы стали жертвами ограбления, — объявил Виктор, — но на первый взгляд следов взлома нет.

Жозеф ринулся на верхний этаж и тотчас вернулся.

— Патрон, окно в вашей столовой, оно…

— Это я открыл жалюзи, а то ничего не было видно.

— Что ж… Но как им удалось забраться внутрь?

— Нетрудно догадаться, — мрачно произнесла Эфросинья, показывая на входную дверь. — У вас ключи с собой?

Виктор погремел в кармане связкой ключей. Жозеф произнес:

— Разумеется, с собой, ведь я сам каждое утро открываю магазин.

— Я-то тут точно не при чем, ведь мне ключи от магазина никто не доверяет, — холодно заметила Эфросинья.

— Что будем делать, патрон?

— Проверим подвал. Я позвоню в полицию, потом попробую прикинуть, что было украдено.

Когда молодые люди ушли, Эфросинья проворчала:

— Вот что значит отправить меня на черную лестницу вместо того, чтобы оказать немного доверия: здесь теперь разгуливает кто хочет!

Рауль Перо, с трудом оторвавшись от витрины кондитерской «Дебав и Галлэ»,[25] оглядел улицу Сен-Пер. В своем поношенном костюме и потертой обуви он старался выглядеть благопристойно. В этом унылом человеке с роскошными усами жила тайная страсть к поэзии, особенно — к верлибру, он восхищался творчеством Жюля Лафорга Марии Крисиньской[26] и других поэтов-декадентов. При этом Перо любил свою работу — несмотря на небольшие заработки, он считал, что способствует облегчению предсмертных мук умирающего столетия.

Порыв ветра ударил Перо в спину, и он поспешно толкнул дверь книжной лавки «Эльзевир». Посреди зала царственно сидела на стуле дородная круглолицая женщина. Рауль Перо приподнял шляпу и слегка поклонился.

— Инспектор Перо, к вашим услугам. Вас ограбили?

Женщина кивком указала на молодого человека, который спускался по лестнице.

— Виктор Легри, владелец лавки, — представился тот. — Это я звонил в полицию. Мы…

— Прошу прощения, — перебил инспектор, касаясь шляпы двумя пальцами, — в моем кармане едет тайный пассажир, и ему нужен глоток воздуха. — На глазах у изумленных зрителей он вытащил из кармана черепашку. — Это Нанетта, мой талисман. Несчастное создание упало с тележки вместе с четырьмя своими сестрами, мы подобрали их и теперь подыскиваем им хозяев. Иногда устраиваем им гонки с препятствиями во дворе полицейского участка, а лист салата служит призом победителю. Нанетта — наша чемпионка. Благодаря ей я выиграл у коллег сто су!

— Что ж, тогда мне понятно, почему вы никак не поймаете негодяя, распихивающего динамит, куда ему вздумается, — съязвила Эфросинья.

— Итак, здесь кто-то побывал, — вернулся к делу инспектор, пропуская мимо ушей намек на Равашоля. — Следы взлома есть?

— Никаких. И это самое странное! — воскликнул светловолосый молодой человек, внезапно появившийся из глубины магазина.

— Жозеф Пиньо, наш служащий, — представил его Виктор. — Мы проверили все замки. Взлома не было… И никаких следов лома или отмычки… Скорее всего, грабитель изготовил копии ключей.

— Я же говорила! — торжествующе воскликнула Эфрросинья. — Мальчик мой, когда ты остаешься в лавке один, а клиентов целая толпа — ведь так бывает часто, не правда ли, — где ты держишь ключи?

— В кармане куртки, а куртка висит в шкафу, запертом на ключ, и замок в нем целехонек! Уж тебе ли не знать.

— Не смей разговаривать с матерью в таком тоне!

— Давайте все успокоимся, — произнес инспектор, поглаживая черепашку по панцирю. — Итак, у кого из вас есть ключи?

— У моего служащего, у меня самого и еще у двоих людей, которые отсутствуют вот уже неделю, — ответил Виктор.

— Может, вор сделал копию, залив замочную скважину воском или мастикой? — предположил Жозеф.

— Месье, когда вы слышите подобные россказни, не верьте им. В данном случае кто-то из вас недосмотрел за ключами. Вы уверены, что никому не давали их хотя бы на пару минут?

— Я уверен. А вы, Жозеф?

— Разумеется, — проворчал юноша. И вдруг вспомнил инцидент, который произошел накануне. Та женщина, которая растянулась на тротуаре… ей, казалось, было совсем не больно. А если… Но он отбросил эту мысль и прикинулся простачком. — А почему вы спрашиваете об этом, господин инспектор?

— Потому что достаточно приложить ключ к кусочку воска с одной, а потом с другой стороны, чтобы получить слепок, по которому потом несложно изготовить ключ. Это можно сделать очень быстро и незаметно. Так что на вашем месте, месье Легри, я сменил бы замки. Вы составили список украденного?