Антон Чижъ - Аромат крови Страница 6

Родион приказал отпустить. Счастливо запыхавшийся Гривцов сообщил:

– Есть! Нашел! – И, горячо дыша в ухо, выложил детали. Они обнадеживали. Но на всякий случай строгий коллега переспросил:

– Не перепутали? Точно запомнили? Два раза проверили адрес?

Николя готов был дать на отсечение любую часть тела, настолько твердо запомнил. Но этого не потребовалось. А за старания была объявлена благодарность.

– Господин Ванзаров, разрешите с вами? – вдруг выпалил Коля и от содеянного зажмурился.

– Куда это «со мной»?

– Позвольте вместе с вами расследование провести… То есть всего лишь помогать вам… Полезным быть… Научиться у вас… Я на все согласен. А маменька ничего не узнает, ну пожалуйста!

Проще всего отказать. Но что с мальчишкой станет: крах всем мечтам. И таскать за собой нельзя, и бросить жалко. А почему же мальчишку? Мелкого, но чиновника полиции. Раз весь 2-й Литейный участок отдан на разграбление, тьфу, то есть – под распоряжение, значит, и коллежский регистратор Гривцов в том числе. Куда ему деваться? Паренек толковый, может пригодиться.

Родион сурово нахмурился, аж усы торчком:

– Уговор такой: никакого самовольства, беспрекословное послушание. При первой же попытке выкинуть фокус отправляетесь к матери. Вот мое условие. И обсуждению не подлежит. Согласны?

Все Колино естество рвалось закричать «ура!» с тремя восклицательными знаками или запрыгать до потолка. Но делать этого не следовало, чего доброго, прогонят в шею.

– Так точно, буду стараться. Можно вопрос?

– Ну, что еще?

– Разрешите, Родион Георгиевич, на труп взглянуть, ну хоть одним глазком…

Ванзаров как-то сразу пожалел о своем решении. Не годится он в няньки.

Зашуршала палатка. Стряхнув невидимую грязь с пальто на бобровом меху, Лебедев уставился на мальчишку. Критически оценив щуплое тельце в фуражке, громогласно заявил:

– Ну все, еще один великий сыщик на нашу голову. Повезло столице: теперь их два.

Гривцов как раз собрался обидеться, но ему пояснили, кто перед ним находится. Юноша вспыхнул восторгом и забыл про нанесенное оскорбление.

Внезапно Родион ощутил, как песчинки отведенного времени утекают одна за другой. Не потому, что боялся начальственного нагоняя. Характер такой: взялся – надо не отступать до конца.

– Аполлон Григорьевич, займитесь барышней, как только вы умеете, – попросил он. – Ее во 2-й Литейный доставят…

– Виноват, но приказано к вам в участок, – встрял городовой Зыкин. – Вы расследуете, и тело, значит, ваше. Нам оно без надобности.

– Пусть так, только дождитесь меня в участке. Очень надо. Договорились?

– А вы куда? – заинтересовался Лебедев.

– Попробую установить ее личность.

– Уже знаете, где искать?

– Только шаткое предположение. Городовой, одолжите секретный фонарь…

И, схватив жестянку, через которую пробивались полоски света, Ванзаров исчез в переулке. За ним хвостиком увязался Николя Гривцов.

О, женщины! Как много значите вы в нашей жизни. Все вам прощается, любая прихоть и каприз. Нет сердца, способного устоять перед вашими желаниями. Все вам позволено, и даже внешние приличия не могут держать вас в строгости. Какое милое коварство…

Примерно так размышлял Родион. Тут было над чем поломать голову. Меньше всего его волновала загадочная надпись. Мало ли всяких Ванзаровых обитает в столице: быть может, совпадение. Куда настойчивей беспокоила нелогичность происшествия. Дама в легчайшем платье, наверняка собирается веселиться. Но что-то происходит, и она оказывается на морозе с перерезанным горлом. Возникает множество вопросов. Например: зачем демонстративно бросать труп на улице? Почему не сбросить в подвал или спустить под лед? Или засунуть в сугроб. Тогда бы к весне нашли. Убийца наверняка обладает стальными нервами: сделать такой надрез мало кому по силам. Почему жертва не спрятана, а наоборот – демонстративно выставлена в переулке? Словно предупреждение кому-то. Нелогично.

И еще странность: чего так испугался Вендорф? Событие не самое приятное, но обычное. Барышня хорошенькая, скорее всего, не из высшего общества. Тогда чего же он так всполошился?

Родиону захотелось опробовать на Гривцове логическое упражнение под названием «маевтика». Способ, каким Сократ добывал истину, состоял из простых вопросов, на которые надо давать простые ответы. Но о чем спрашивать, если мальчишка трупа не видел? И так уже пыхтит, аж шинель нараспашку.

На всякий случай Ванзаров еще раз осмотрел место, где лежала барышня.

– Николя, посветите…

Бледное пятно осветило лед. Нет, ничего. И это тоже вызывает вопросы.

Родион двинулся в глубь двора, оруженосец старательно освещал путь. Вскоре фонарик оказался не нужен. Высокие окна концертного зала, задернутые тонким тюлем, давали света с избытком.

Если тело волокли по снегу, должны остаться следы. Но краткий осмотр не дал ничего. Следы давно затоптаны. Да и что останется на льду? Задрав голову, Ванзаров осмотрел окружавшие окна. Многие светились, но что толку. Стучаться в каждую дверь и спрашивать: не у вас зарезали барышню?

На первом этаже, рядом с сильно запотевшими стеклами, распахнулась дверь, выскочил разгоряченный мужик в поварском колпаке и белотканой рубахе, с огромной кастрюлей на весу, размахнулся и обдал ближайшую кочку фонтаном помоев. И тут же исчез.

– Следуем в помещение, держитесь незаметно… – предостерег Родион и добавил: – Фонарь не потеряйте, а то Зыкин вам под глазом поставит.

Николя был готов к любым испытаниям. Счастливый, он не знает, что такое долг.

Парадный вход концертного зала «Помпеи» блистал витринами афиш и ливреей швейцара. Зрители только сходились и съезжались на вечернее представление. «Помпеи», как и все подобные заведения, старались угодить публике чем только можно. Кроме сцены с богатым эстрадным репертуаром, здесь держали ресторан с приличной и напыщенной кухней, для отдыха имелись зимний сад с фонтаном и пальмами, курительные и диванные комнаты, а также несколько залов для устройства танцевальных вечеров. Ни один гость не должен был уйти голодным и неотдохнувшим. И хоть представления, на высокий вкус критика Данонкина, здесь были самые примитивные (о чем всегда поминал в статьях), публике нравилось. Открыв новый сезон с новой программой и свежим меню, «Помпеи» не думали гибнуть, а, напротив, буйно процветали.

Узнав, где находится нужный зал, Родион приказал Николя сторожить его пальто и шляпу. Табличка «Просьба не беспокоить» не могла остановить сыскную полицию. Ванзаров постучал и, не дожидаясь разрешения, стремительно вошел.

Вы наверняка предполагаете, что невоспитанный юноша сорвал вихрь криков, негодующих возгласов и прочих звуков, которые издают женщины, застигнутые в неловком положении. То есть без платья или частично в нем. Как бы не так! В пустом зале нашлось только одно существо женского пола, причем безупречно одетое. Дама встретила непрошеное вторжение спокойно и лишь спросила: «Что вам угодно?»

Любая дама заслуживает особого внимания. Но эта – особенно. В ней было пудов[4] десять, если не двенадцать живого веса, при этом атласное платье так ловко маскировало объемы фигуры, что даму можно было назвать «слегка полноватой». Что Родион себе и позволил. И составил мгновенный портрет: далеко за сорок, но приятностью и свежестью лица не уступит молодым, характер спокойный, но властный, о чем говорит особый изгиб бровей; скорее всего, похоронила мужа и живет на наследство, привыкла стоять на своем, умеет посмеяться, не вздорная, тщательно следит за собой до кончиков ногтей, не пьет.

Дама выжидающе смотрела. Ванзаров опомнился и спросил:

– Здесь записывают на конкурс красавиц?

Ему ответили милой, покровительственной улыбкой:

– Как приятно видеть мужчину таких прогрессивных взглядов. А то у нас все больше деспоты, не позволяют своим женщинам и носа высунуть. Не то что в конкурсе участвовать. А ведь красота для женщины – это все… Вам говорили, что у вас роскошные усы?.. Ох, простите… Кого желаете записать: сестру или племянницу? Взрослой дочери у вас наверняка еще нет…

Пришлось согласиться: красавица в летах владеет вкрадчивым обаянием. Оружие полезное или опасное, сморя как применять. В сердце чиновника полиции закралось странное чувство, что его раскусили: все поняла дама о его платонических страданиях с барышнями. Но Родион не раскис, а строго спросил:

– У меня немного иной вопрос…

– Вот как? Очень мило.

– Ваши барышни носят на левом плече искусственную хризантему с цифрой?

Ему ответили милейшей улыбкой:

– Откуда вы знаете? Это маленький секрет.

Пришло время скинуть маску (Родион искренно верил, что она была, ну-ну). Он представился во всех регалиях, не забыв про «особые поручения». Шквал чинов не произвел на даму никакого впечатления. Она лишь вежливо кивнула и указала на стул рядом с собой.